Когашу раньше не доводилось участвовать в подобных поединках, но он был уверен, что добьется победы. По правилам, бой шел до первой крови или до "явного преимущества" одной из сторон. Что понималось под "явным преимуществом", знали только судьи.

   Против первого своего соперника Когаш вышел, представляя себе, будто идет высекать колонну из камня в пещере. Должно быть, мысль эта отразилась на лице, ибо противник его, увидев Когаша, сосредоточенно прикидывающего, какие лишние части у него отрезать, попятился, оступился - и в следующий миг лезвие меча Когаша оказалось у него перед грудью. Под свист зрителей побежденный удалился.

   Победившие в первых боях вновь разбивались на пары и после короткого отдыха сходились в новых схватках. Со вторым противником Когашу повезло меньше. Первый удар выбил из обоих мечей сноп искр; однако меч Когаша остался невредимым, на мече же его противника осталась зазубрина, и после еще трех ударов тот переломился.

   - Вот это меч! - ахнули одни.

   - Нечестно! - закричали другие. Судьи потребовали к себе владельца чудесного меча и, после долгого совещания, решили, что Когаш все-таки имеет право им пользоваться - не его вина, что меч противника оказался столь слабым. Настоящий воин, произнесли судьи, обязан иметь хорошее оружие; а плохому воину и отличное оружие не поможет.

   Наконец, перед ним появился третий противник. Он вышел в глухом круглом шлеме, какие носят только опытнейшие воины, не желающие быть узнанными - такой шлем с узкими прорезями для глаз почти не оставлял обзора, заставляя хозяина ориентироваться по звуку или по наитию, которое у иного воина успешно заменяло зрение.

   И вот, это наитие подсказало Когашу, что перед ним - тот противник, которого он ждал. Когаш скользнул краем глаза по тому месту, что занимал Аглас среди зрителей - и убедился, что это место опустело. Значит, Аглас не смог удержаться, чтобы самому не проверить своего будущего слугу. Когаш мысленно усмехнулся: если отказа от приглашения на ужин правитель переносит с трудом, как же он перенесет поражение в поединке, на глазах у всех?

   Однако, Аглас переоценил свои силы. Скованный тяжелым шлемом, он не мог уследить за всеми движениями Когаша, и тот очень быстро смог обмануть его бдительность и внезапно появился за спиной правителя. Аглас дернулся назад - и уперся спиною в острие меча.

   - Сними шлем, - потребовал Когаш. Аглас тяжело дышал - и не шевелился.

   - Ладно. Тогда ступай со мной, - велел Когаш и осторожно повел мечом, подталкивая пленника.

   Над полем повисла тишина. Мало кто знал, что под шлемом скрывается правитель, но все чувствовали, что происходит что-то странное. В Агласе боролось нежелание проигрывать под собственным именем - и протест против непонятного принуждения, которому его подвергают. Все-таки страх позора оказался сильнее. Повинуясь давлению меча, Аглас вышел с поля.

   - Что там такое? - шумели зрители.

   - Видно, давние враги. Один другого взял в плен. Что же, имеет право.

   - Да неужто прямо здесь будут чинить расправу и меряться старыми обидами? Куда смотрит правитель? А где, кстати, он?

   Когда поднялся шум по поводу исчезновения правителя, тот, окруженный ильвами, людьми Драгомира и Гарнала, с завязанными глазами, в чужом седле уже скакал к выходу из лагеря. Кто-то из стражников бросился наперерез отряду - и едва успел увернуться от копыт коней.

   - Дорогу! - ильвы вытащили луки. С вала перед копытами коня Уэлана ударила стрела; ильв поднял голову - и узнал вчерашнего соперника, стрелка из гвардии Агласа. Миг - и стрелок рухнул с вала наружу со стрелой в горле. Уэлан спокойно спрятал лук.

   На просторе степи погоня развернулась с новой силой, но ильвы настойчиво уводили путников к северу, в лес, и преследователи потеряли их из виду прежде, чем приблизились на полет стрелы. Когда деревья сгустились, кони умерили шаг, и вскоре беглецы остановились для привала.

   Правителя сняли с коня и посадили под деревом.

   Первый, кого увидел Аглас, когда ему развязали глаза, был Гарнал.

   - Я так и думал, - процедил правитель сквозь зубы.

   - Думаю, теперь вы сможете спокойно все обсудить, - произнес Когаш. Аглас смерил его негодующим взглядом:

   - Третья наша встреча будет для тебя последней!

   - Берегись, как бы для тебя не стала последней эта встреча! - повысил голос Гарнал. - Где Ундан? - обернулся он к ильвам.

   - Ундан не придет, - спокойно отвечал Уэлан.

   - Как так? - растерялся Гарнал.

   - К чему прибегать к помощи мага, если вы можете обо всем договориться сами? - вставил Когаш.

   - Ты! - вдруг взъярился Гарнал. - Дважды... Трижды предатель! Кого ты еще не обманул?

   - Спокойно, - Уэлан обнажил тонкий длинный меч, прятавшийся под его плащом. - Когаш-кун является нашим главою, и мы не позволим его оскорблять.

   Гарнал огляделся. Ильвов и людей Драгомира был гораздо больше, чем его слуг, и он с грустью понял, что настоять на своем ему не удастся.

   - Мы желаем завершения распри между вами, - продолжал Уэлан. - Кроме того, мы желаем, чтобы вы отвели свои войска с нашей земли. Вот все, чего мы просим. Ради этого мы и пошли на такой риск, пробрались во вражеский лагерь, устроили похищение правителя. Но мы не желаем, чтобы вместо Агласа наши земли разорял кто-либо другой: Гарнал, или Ундан, или Бросс Клаган.

   - И как вы думаете этого добиться? - ехидно спросил Гарнал.

   - Очень просто. Мы возьмем у правителя приказ о назначении тебя... Хранитель дворца тебя устроит? Вот, Аглас подпишет этот приказ, и ты отправишься с ним, а также с приказом отвести войска на место зимовки, в лагерь. А потом, когда войска отойдут, мы отпустим самого правителя, и уж по его возвращении вы решайте свои вопросы, как знаете. Полагаю, ты не будешь настолько глуп, чтобы дать себя тут же схватить и бросить в темницу.