– Проблема с заказом.

– В пол третьего утра? – вскидывает брови Дерек.

– Ещё раз с Днём Рождения, Лютик. – Йен, игнорируя отца, стискивает в дружественных объятиях брата. – Рад был повидаться, Пати. – Галантно целует хозяйке заведения руку. – И был рад познакомиться, Зои. – Холодно кивает головой девушке, ловя от неё тёплую лучезарную улыбку.

«Я же ей не нравлюсь, с чего такая улыбчивость?», – хмыкает про себя Йен, наблюдая, как отец прощается с компанией и что-то говорит Зои напоследок.

«Чёртова, Элла! И для чего я срываюсь ради неё на край света из-за клочка документов, которые получил бы и с утра?… Идиот. Какой же идиот!»

Йен с силой толкает дверь на выход из клуба.

– Эта девчонка когда-нибудь доведёт тебя, – слышится над ухом раздосадованный голос отца.

– Не ты ли называл её дочерью несколько минут назад? – ядовито хмыкает Йен.

– Это для меня она, как дочь, Йен. Для меня, – акцентирует внимание на последнем словосочетании Дерек. – Для тебя же – токсичный яд бразильского блуждающего паука.

– И ты решил, что если я проиграю, то ты отдашь ей свои акции?! Вот это отеческая любовь!

– Так не проиграй, – пожимает плечами Дерек. – Это не такой уж и сложный спор.

Йен тяжело вздыхает, наконец завидев водителя и подъезжающую машину.

Захлопывая дверную карту ему на глаза попадается новая знакомая. Она о чём-то мило треплется с охранником, вызывая в амбале грудной смех.

И Йену кажется, что он слышит его.

«Видимо кто-то перебрал с алкоголем сегодня», – усмехается он. Но уголки губ вытягивают из усмешки в странную улыбку, пока он, как маньяк, наблюдает за хрупкой девушкой.

– Сэр, куда ехать? – окликает его водитель.

– Сначала завезём отца, Райан. – Улыбки как не бывало, но взгляда оторвать не может, отчаянно не понимая, почему она так добра ко всем.

***

Зои не успевает прикрыть за собой входную дверь, как та снова открывается, а в уютную квартиру врываются чарующие переплетения восточных ароматов.

Девушка, не обращая внимания на ворвавшийся вихрь, включает кофемашину, пока расфокусированный взгляд ловит зеленоватое мерцание от электронных часов.

Должно быть, подруга только пришла со свидания. Ничего нового.

Смуглянка падает на барный стул около высокой столешницы, прожигая Зои кромешно-чёрными радужками.

– И-и-и? Чего ты так долго задержалась? – с небольшим испанским акцентом протягивает черноволосая гостья.

Её волосы похожи на огромное, но красиво уложенное, чёрное облачко с проблесками мелированных светлых прядей.

Она изящно подпирает тонкой рукой подбородок, внимательно вглядываясь в лучшую подругу.

– Зато ты сегодня пришла рано, Кэти, – хмыкает Зои, устало стаскивая с себя кожанку и оставляет её на свободном стуле. – Хватит на меня так смотреть, Гутиерес.

Тонкие губы Каталины медленно расползались в очаровательную и солнечную улыбку, от яркости которой Зои приходилось щуриться.

Если и был в этом мире человек более лучезарный чем сама Зои Лойс Тёрнер, так это Каталина Алисия Пио Инес Гутиерес собственной персоны – солнечная испанка, живущая на одной лестничной клетке в соседней квартире. В свои двадцать два года девушка уже слыла хорошим геймдизайнером, а потому запросто променяла любимую Испанию на пресный, по её мнению, Нью-Йорк. И как говорила сама Кэти: «Жизнь превратилась в неразмыкающийся круговорот: дом – «GameEnergy» – дом». Но работу девушка боготворила, тем более, когда та приносила действительно хороший доход и невероятное удовольствие.

– Когда ты себе уже найдёшь мужика, Зои? – Разочарованно сдувает прядь, назойливо щекочущую лоб.

– Ты же знаешь, что никогда, – дёргает уголками губ Зои, открывая снежного цвета навесной шкаф и извлекая оттуда две кружки.

Единственное, что осталось от былой роскоши – квартира. Когда коллеги и псевдодрузья с ярым безумством скупали продукцию от именитых кутюрье, ненужные жутко дорогие безделушки, Зои, сама не понимая зачем, бо́льшие части суммы откладывала. И результатом этого откладывания стала далеко не скромная квартирка в спальном районе Манхэттена.

Правда, оплачивая по счетам сейчас, Зои уже вряд ли хватало денег на былое существование, а потому девушка сутками пропадала на работе, подменяя всех кого только можно.

– А как твоё свидание, Кэт? – Перед испанкой появляется кружка и свежие круассаны с вишней.

– Не сказать, что успешно, – хмыкает Каталина, отпивая из кружки. – Видимо, мы вечно будем сидеть вдвоём на кухне и пить кофе в четыре утра.

– И жаловаться друг другу на жизнь. Красота-а-а! – сонно протягивает Зои, оглядываясь на панорамные окна.

– Кстати о твоей «работе». – Кэти пальцами показывает кавычки. – Давай я устрою тебя к нам? Будешь моим ассистентом, мне как раз он нужен, я тебя всему научу. Потому что то место, в котором ты прозябаешь – это не работа, понимаешь? Это только напоминание о…

– Кэтс, прекрати, – прерывает Зои подругу. – Я понимаю, но и ты пойми, я загнусь на обычной работе ещё больше, нежели в «Эдеме». И там есть Ноа, Пати и Лютик, так что…

– Господи! Да будто ты с ними видеться больше не будешь!

Каталина никогда не ревновала свою подругу к её компании. Но входить туда наотрез отказывалась, всегда отмахиваясь тем, что у неё есть Зои и штат идиотов. Сама по себе Гутиерес, несмотря на свою лучезарность, очень ценила свободное время и выбирая между друзьями и уютной домашней посиделкой – всегда склонялась ко второму.

– Но быть там – это просто мазохизм чистейшей воды! – Испанка с характерным звуком ставит кружку на столешницу.

– Хватит. Я тебя сейчас выгоню, если снова начнёшь эту пластинку, – улыбается Зои. – И даже кофе не допьёшь!

– Ничего себе заявочка! – фыркает Каталина, придвигая кружку поближе к себе. – Как прошёл День Рождения Лютика? – переводит тему она.

– Гладко и, что странно, тихо, – пожимает плечами Зои. – Ну, и куда без сумасшедшего спора с его лучшим другом.

– Сумасшедшего? – сверкает чёрными бриллиантами Кэти.

– Да. Он поспорил с Йеном Вудом на то, что тот продержится на посту простого бармена три месяца. И если нет, то половина акций его отца перейдёт к какой-то девушке. А если проиграет Лютик, то тот согласится на полный ребрендинг «Эдема».

Зои вяло жестикулировала рукой, иногда делая паузы в предложениях, чтобы отпить кофе, а лицо Кэти после словосочетания «Йен Вуд» расплывалось в улыбке Чеширского кота.

– Подожди-подожди! Йен, мать его, Вуд – лучший друг Лютера? И ты об этом не знала? – Кэти аж подскакивает на стуле.

– О Кэти, мать её, Гутиерес Лютик тоже не знает, так что, считай, 1:1, – хмыкает Тёрнер, откусывая круассан.

– О! Это было в самое сердечко! – картинно прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу Кэти. – Но моё сердце мы полечим потом. Потому что! – она громко выделяет последнее словосочетание, заставив Зои дернуться.

– Сумасшедшая! – бурчит девушка себе под нос, но Каталина этого не слышит.

– Потому что – Йен Вуд! Богатый красавчик со свободным сердцем будет работать в вашем «Эдеме»? С ума сойти! Зои, ты думаешь о том же о чём и я? – с впечатляющий скоростью тараторит Каталина.

– Да, я безумно хочу спать. – Тёрнер устало потирает виски прежде чем снова отпить из кружки.

– Зои! Это идеальный шанс прибрать к твоим нежным рукам такого красавчика! Ты вообще его видела? – От яркого огня в глазах Каталины Зои хотелось спрятаться под одеяло.

– Да, сидел сегодня напротив с максимально идиотской миной на лице мужчины, которому наплевать на весь мир. – Зои передёргивает плечиками от отвращения.

– Все они так себя ведут! – разводит руками Кэти.

– Не скажи. Я люблю эмоциональных людей, ты же знаешь.

– Так, может быть, он очень эмоционален!

– От него сбежала невеста, – хмыкает Зои, устало запуская пятерню в волосы, слегка массируя кожу головы.