– Как и обычно, Зои, как и обычно! Ты никому и ничего не должна, тем более – им! – широко улыбается Патрисия.

Зои считала, что именно этим они и отличались. Ей с детства прививали нормы поведения в культурных и светских кругах, когда как Патрисию не волновали такие мелочи – она вела себя так, как того хотела.

– Дерек, Йентани, хочу вам представить нашу хорошую подругу – Зои Тёрнер! – Пати крепко сжимает девушку в ободряющих объятиях. – Зои, а это Дерек и Йентани Вуды.

Два взгляда проскальзывают по хрупкой фигурке так холодно и оценивающе, будто она вещь. Причём если в одних зрачках заискрились едва заметные нотки восхищения и теплоты, то вторые будто бы увидели побрякушку ужасного качества с блошиного рынка.

– Добрый вечер, – Зои растягивает губы в улыбке. Если бы не рука Патрисии, то ноги бы уже подкосились.

Йен склоняет голову на бок. Будто та, что так дерзко улыбалась со сцены и эта – со скромной дружелюбной улыбкой – две разные девушки.

– Зои Лойс, ты как всегда была прекрасна! – нараспев протягивает Лютик, пододвигаясь к Йену, чтобы девушки смогли сесть.

– А ты как всегда тот ещё подхалим, Лютик, – автоматически выдаёт Зои, показывая Йену и Дереку ещё один вид улыбки – лучезарный, безумно душевный.

Йен едва заметно усмехается.

– К чему же? – удивляется Дерек. – Вы, мисс Тёрнер, безумно хороши в этом деле! Вы наверняка учились, но почему тогда танцуете здесь?

– Я не училась, мистер Вуд. – Яркой улыбки как не бывало, только тусклое подобие. – А потому танцую у мистера Эйдана.

– Фу, прекрати меня так называть! – фыркает Лютик.

– Мисс Тёрнер, это для Вас, – во все зубы улыбается официант по имени Маршалл.

– Но я не… – девушка осекается, замечая под стаканом «Сазерака» записку, гласящую: «Расслабься :)».

Официант, воспользовавшись замешательством, растворяется в круговороте лиц. А Зои оборачивается на довольно улыбающегося Ноа, тихо проговаривая: «Прохвост!».

Записка быстро исчезает в аккуратном кулачке, что не укрывается от ледяного нефритового взгляда.

– У вас очень чуткий персонал, – хмыкает Йен, подтрунивая ни то над Лютиком, ни то над Зои, ни то над барменом.

– Люди должны быть чуткими и общительными. – Зои аккуратно ведёт плечом, а затем прикусывает трубочку прежде чем начать пить.

– Полностью согласен, – отец не даёт вставить слово сыну. – Тебе бы тоже следовало быть более коммуникабельным.

– О, я прекрасно справляюсь и без этого, – хмыкает Йен, закидывая ногу на ногу, скользя пренебрежительным взглядом по танцовщице возле пилона.

Зои хмурится, снова отпивая из стакана. Неприятный, заносчивый, холодный – и это первые пять минут знакомства!

Она всем сердцем не любила таких людей. Больше всего её душа ценила открытость, несмотря на всю ту боль, которое это качество могло принести.

– Ой ли?! – вскидывает брови охмелевший Лютик. – Чтобы к тебе подобраться – нужно разрушить крепость пяти городов!

– Не преувеличивай, всего лишь афинские длинные стены, – чуть щурит глаза Йен, замечая, как Зои на долю секунды поджимает губы будто бы против своей воли.

Йен усмехается, пропуская сквозь пальцы блондинистые крашеные волосы.

– Он, я бы сказал, преуменьшает, – растягивает уголки губ Дерек, подмигивая Патрисии и Зои, получая в ответ две скромные улыбки девушек.

– И чего ради вы меня позорите перед Зои? – Йен переводит всё в шутку. – Сейчас они меня разрисуют!

«Ты уже сам всё сделал за них», – проскальзывает в голове у Зои.

– Мы же не на сватовстве, чтобы Вас разрисовывали передо мной, – оголяет ровные зубы девушка, провоцируя лёгкий смех за столиком.

«Вас…»

Йен едва заметно хмурится.

«Вас…»

Вуд-младший слегка дёргает головой, будто это способно избавить от назойливого местоимения, пропитанного холодной неприязнью и даже отвращением. Он противен ей до пресловутого «вас».

– Да тебя и разрисовывать не надо! – весело улыбается Патрисия. – Сам за всех всё сделаешь!

Это снова порождает новый приступ смеха за столом, но Йен улавливает неоднозначную реакцию Зои на слова подруги. Будто бы это предложение Пати с боем сорвала с кончика языка новоиспечённой знакомой.

– Пап, ну хоть ты заступился бы за сына родного. – Йен хитро вытягивает скулы, водя ими из стороны в сторону, пока Зои замечает самый настоящий азарт в нефритовых блюдцах.

– Я? За тебя? Ты приёмный! – Дерек не выдерживает серьёзности предложения, закатываясь гулким смехом.

Зои пытается сдержать улыбку, решая снова зажать пластмассовую трубочку зубами.

– Я предлагаю пари! – Вдоволь насмеявшись вскакивает со своего места Лютик.

– Твои пари всегда заканчиваются каким-то сущим идиотизмом! – закатывает глаза Пати, пытаясь усадить мужа обратно на место.

– Рассказывай уже, – подпирает щёку Дерек, и Зои замечает, как сын неосознанно копирует движения отца.

По белёсым волосам весело бегают разноцветные лучи, с удовольствием путаясь во многочисленных паутинках. Смольные широкие брови элегантно изогнуты, а каждая волосинка стремится обнять другую, не позволяя никакой прорехи. Он изредка щурил мужественный орлиный нос, усмехаясь уголками губ. Небольшая щетина служила укрытием для нежной кожи от чужих рук и ненужных девичьих прикосновений.

Зои стыдливо отводит взгляд, надеясь, что никто не заметил её подвисания на красоте мужчины, сидящего напротив.

– Ты утверждаешь, что можешь справиться без чуткости общения в любой профессии? – Лютер хитро щурится, опираясь левой ладонью на стол, а правый указательный палец направляет Йену прямиком между глаз.

– Именно, – пожимает плечами Йен, поднимая глаза на друга.

– Спорим на пятьдесят тысяч, что ты не продержишься в моём баре простым барменом и трёх месяцев? – Лютер разгибает оставшиеся пальцы, превращая их в раскрытую ладонь.

– Стойте! – слышится задорный голос Дерека, когда большая ладонь Йена зависает над раскрытой лапой друга.

Все взгляды приковываются к Вуду-старшему.

– Я предлагаю иные, более интересные условия. Что такое для вас пятьдесят тысяч долларов? Ничто, вы хоть сейчас их можете из карманов достать. Если проиграешь ты, Йен, то Делайла, а не ты, получит половину от моих акций и войдёт в состав руководителей компанией. Что ты на меня так смотришь? Она мне как дочь, как никак.

Беловолосый в миг напрягается, а Зои чуть хмурясь смотрит на Патрисию. Рыжая одними губами выговаривает: «Бывшая». Показывая жестом, что потом всё объяснит, но Зои только отмахивается – в бо́льших объяснениях она не нуждается.

– А если проиграешь ты, Лютер, то мы сделаем твоему дико любимому ночному клубу новый интерьер, и ты не будешь знать какой именно, – завершает новые условия Дерек.

Зои и Патрисия испуганно переводят взгляды на замершего Лютера.  Интерьером он всегда занимался сам, вкладывая в него всю душу, сердце и деньги. Не доверял своё детище даже лучшему другу, не говоря уже о каких-то других компаниях.

Лютер нервно сглатывает слюну, не убирая раскрытой ладони.

– Что же… – снова улыбается он. – Это будет весьма забавно! По рукам?

– По рукам! – Хлопок ладони о ладонь приходится на новый удар басов, будто бы сейчас два неземных существа заключили пари колоссального уровня.

Хотя для этих двоих оно и являлось таковым. Первый не мог допустить к управлению кого-то, не носящего фамилию «Вуд», а второй – чтобы человек с фамилией «Вуд» изменил в его душе всё до мелкой крошки.

Лютер довольно оседает на место, замечая, как телефон Йена начинает дребезжать от вибрации и ядовитых чёрных букв – «Элла».

– Бывшая-приплывшая, – недовольно фыркает Лютик, обращая внимание Йена на телефон.

Он тут же отвечает на звонок, пока Зои замечает, как Лютик закатывает глаза.

– Прошу прощения, но нам нужно ехать, – сдержанно ухмыляется Йентани. – Отец, я довезу тебя до дома.

– Что случилось? – интересуется мужчина.