— Сколько?

— Сколько потребуется, — ответил лейтенант Джонсон.

Сердце словно сжали в кулак. Кит стиснул зубы от бессильного гнева и вплотную подступившей тоски.

***

Его завалили работой. Изматывающие тренировки поначалу сбивали с Кита спесь; на государственных приемах он держался отстраненно, отказавшись от интервью и пресс-конференций, на которых требовалось думать и давать правильные ответы.

В голове с каждым днем раздувалось облако, мешающее мыслить и анализировать. Возможно, Кит самостоятельно подпитывал его собственными страхами.

Он мчался в Гарнизон, как только выдавалась свободная минута, и узнавал под масками медицинский персонал, закрепленный за Широ.

Быть может, со стороны это походило на наваждение или зависимость, только вот никто не пытался остановить или отговорить его.

Кит нуждался в Широ. Без возможности попасть в палату, прикоснуться, нащупать чужую ладонь, он становился взвинченным и агрессивным: не помогали даже ежедневные тренировки.

***

— С ним все будет хорошо, — сказала как-то Аллура, занеся руку над плечом, но так и не решившись опустить ладонь.

Кит прижался лбом к холодному стеклу, на секунду прикрыв глаза. Больше всего хотелось, чтобы Аллура оказалась права.

Широ спал за стеной в нескольких метрах от них. Одновременно близко и невозможно далеко: так просто и не дотянуться.

— Надеюсь, — выдохнул Кит. — Ты не представляешь, сколько он для меня сделал.

***

Если бы Киту завязали глаза, он бы все равно смог отыскать Широ: в этом были его сила и слабость. Неизвестно, по какому принципу работал механизм, запущенный чувствами, личными переживаниями и интуицией.

Он смотрел на безмятежное лицо Широ, сильно изменившееся с тех пор, как они попрощались перед Кербером; представлял выцветшие добела волосы и шрамы, что вырисовывались в голове, стоило лишь забраться на диван и попытаться расслабиться перед сном — выходило с точностью да наоборот. Гнев и ярость давили на внутренности, пока Кит не брал себя в руки, и холодная решительность тушила побочные эмоции.

Ему не хватало Широ. Как воздуха, лекарства или воды — и с каждым днем с этим все сложнее было бороться.

***

Запах вкусной еды заполонил небольшую кухню. От сочного стейка, только что снятого со сковородки, вверх поднималась едва заметная струя пара.

Кухня в хижине была маленькой и неудобной, и мало располагала для готовки. Кит не обращал на это внимание, пока пытался приготовить или разогреть что-нибудь для себя и Широ, но в последние недели он редко питался дома. Есть ужин, привезенный из города или приготовленный на пару с Широ, было куда веселее, чем жалкие попытки приготовить что-то для себя самостоятельно.

— Все дело в отсутствии мотивации, — философски изрек Ханк.

Слюна моментально скопилась во рту, а желудок тоскливо сжался, напоминая, что Кит — всего лишь человек, пускай и наполовину, и нуждался в еде не меньше, чем в Широ. Он был уверен, что не голоден, пока Ханк не поставил перед ним тарелку, полную мяса и овощей, заправленных каким-то непонятным соусом.

— Не стоило…

Ханк прервал жалкую попытку возразить поднятой вверх лопаткой, сняв со сковородки свою порцию.

— Мне кажется, если ты скинешь еще пару фунтов от тоски, то кое-кто тебя раздавит, когда… ну, обнимет снова? Или чем вы там занимаетесь, когда остаетесь наедине… так что ешь!

В тарелке остывала еда. Фразу о том, что Широ его не раздавит, чем бы они ни занимались, Кит проглотил вместе с первым отрезанным куском мяса.

— Очень вкусно, — пробубнил он.

***

Так пролетел месяц.

Гребанные четыре недели.

Тридцать один день без Широ.

Это куда меньше, чем прошло с объявления об ошибке пилота несколько лет назад. В этот раз Кит знал, что Широ жив и более-менее здоров, и находится в относительном порядке, но иногда установки давали сбой. То темное и мутное, что всегда оставалось внутри, и пряталось, когда Широ был рядом, прорывалось от тоски на поверхность.

Кит не был актером, чтобы имитировать радость, и никто бы не заставил его искренне улыбаться, пока Широ оставался без сознания, а сам Кит метался загнанным зверем по клетке, не имея возможности оказать хоть какую-нибудь помощь.

***

— Выглядишь так себе, — заметил Лэнс, со вздохом опустившись в кресло сбоку от Кита. — Впрочем, как и всегда, но сейчас даже хуже.

Препираться и спорить хотелось меньше всего. Может, еще и потому, что Лэнс был прав, и Кит понимал это, даже не смотрясь лишний раз в зеркало.

Пропавший аппетит и бессонные тревожные ночи сказывались на общем состоянии: он ощущал себя ослабевшим и раздраженным.

К сегодняшнему интервью его приводила в порядок целая команда гримеров, а одежду подобрал и выгладил стилист, но даже сквозь старания профессионалов проглядывалась тоска, сдавившая внутренности. Кит привык держать чувства и эмоции в себе, предыдущие годы жизни у него неплохо получалось справляться с временными трудностями, однако Широ оставался его слабым местом тогда и сейчас.

— Широ сильный, — будничным тоном сообщил Лэнс. — Он круче, чем я и ты, и справится с этим, ты же знаешь. Ты не должен в нем сомневаться.

Кит не успел возразить.

— В себе ты тоже не должен сомневаться, и потом, — добавил Лэнс. — Уверен, что Широ пересмотрит все интервью с нашим участием, когда придет в себя, и если в каждом из них ты будешь выглядеть как человек, прожевавший лимон, даже у него возникнут вопросы.

О том, какие у Широ могут возникнуть вопросы, Кит так и не узнал: подошедшая к ним ассистентка сообщила, что съемки скоро начнутся, и Лэнс, поднявшись с кресла, последовал к своему месту на площадке.

В одном он точно был прав — Широ обязательно придет в себя, и Кит был по-настоящему благодарен Лэнсу за то, что вовремя напомнил об этом.

***

Правила карантина запрещали любой контакт с Широ. Он спал искусственным сном за стеклянной стеной, а Кит не имел возможности прикоснуться к нему, от чего внутри разрасталось раздражение, и Кит снова становился замкнутым: почти как тогда, когда потерял Широ в самый первый раз; с той лишь разницей, что сейчас жизненные показатели Широ были в порядке. Он всего лишь находился в бессознательном состоянии.

***

Громкая музыка била по ушам. Всполохи разноцветных лучей метались по полу и стенам, расползаясь рябью перед глазами. Запахи смешались в отвратительный коктейль из смеси стойких духов, пота и сигаретного дыма.

Презентация в ночном клубе была самой отвратительной идеей, включенной в пиар-кампанию паладинов, но, как назло, именно благодаря ей рейтинги Вольтрона заметно подскочили среди золотой молодежи и тех, кому было слегка за тридцать.

Люди хотели знать, как отдыхают паладины, им требовались доказательства обычной — привычной — жизни — их воспринимали как разряженных знаменитостей; и неважно, что Вольтрон был сильнейшим космическим оружием, а не постановочной пьесой в большом театре или голливудским фильмом. Пиар-агенты корректировали поведение членов команды, а пресса создавала нужный образ, чтобы произвести положительный эффект на население, подготовив его к переговорам с Альянсом на территории Земли.

Клуб делился на несколько зон отдыха, и Кит направился в ту, где стояли широкие диваны и низкие столики, а музыка играла поспокойнее, чем в основном зале. Мощный охранник на входе окинул его внимательным взглядом и пропустил вперед.

Он выбрал непримечательный столик у высокого окна и опустился на диван, сжав в пальцах бутылку с водой.

Через панорамные окна с двадцать третьего этажа открывался вид на целый город. Ночные огни напоминали далекие звезды.

Кит уставился в небо, прикидывая, как скоро он вновь увидится с мамой и Космо. Они выходили друг с другом на связь, как только выдавалась возможность. Благодаря Пидж, в хижине удалось установить и настроить аппаратуру, которая достаточно чисто проводила сигнал для разговоров с мамой. Пидж на этом не остановилась. Каким-то образом ей удалось подключиться к аппаратуре в палате Широ, чтобы лично отслеживать его состояние через приложение, установленное в мобильное устройство. Теперь Кит знал о малейших изменениях, связанных со здоровьем Широ — телефон оповещал о них звуковым сигналом и короткой вибрацией.