***

После месяца в коме Широ сбросил десяток фунтов, от чего черты лица непривычно заострились. Широ давно не брился, хоть в ванной комнате при его палате в Гарнизоне имелось все необходимое: от специального крема и бритвы с запечатанным набором лезвий до электрической машинки, чтобы подровнять щетину.

Несмотря на слегка заросший вид и сброшенный вес, он все равно выглядел хорошо. Эффектно. В белой свободной футболке и спортивных штанах, сужающихся к щиколоткам, на пассажирском кресле в феррари Широ походил на гражданского, сошедшего с обложки какого-нибудь модного издания: за последние недели в руках Кита побывало множество журналов — новый статус медийной персоны и спасителя Вселенной обязывал шагать в ногу со временем. Его заставили позировать для нескольких обложек, одного и с остальными паладинами, и Лэнс распечатал фотографии Кита. Непонятно, в шутку или нет, потому что: «Это красиво. Передашь потом Широ», — стопка фотоснимков лежала на тумбочке в хижине, дожидаясь своего часа. Кит порывался снести бесполезные бумажки в мусорное ведро, но его постоянно что-то останавливало. Может, Лэнс прав, и фотографии, правда, получились красивыми и… могли бы понравиться Широ. Возможно.

— Хорошая машина, — с одобрением сказал Широ, пристегнув ремень безопасности, когда они с Китом наконец добрались до парковки и оказались внутри феррари. — Она… подходит тебе. Цветом и дизайном… то, что надо.

Взгляд Широ горел от восторга, а пальцы искусственной руки осторожно скользнули от бардачка к панели управления.

— Извини, что тебе пришлось пропустить конференцию в Женеве из-за меня. Все таки ты — паладин Вольтрона, и у тебя полно других обязанностей, а я не ребенок, и мог бы добраться до хижины самостоятельно… — пробормотал Широ.

Кит поджал губы и слегка прищурился, резко повернувшись к Широ. Его лицо было не самым красноречивым в мире, но быстро справилось с реакциями, отобразив нужные эмоции.

Главной негласной обязанностью Кита в космосе и на Земле оставался Широ. Хорошо, что не потребовалось озвучить очевидное: кажется, годы близкой дружбы не прошли бесследно, и кое-что Широ научился читать по его лицу.

— На самом деле я рад, что ты остался, — мягко заметил Широ. — И что был со мной эту неделю.

По правде говоря, Кит провел рядом с Широ гораздо больше времени, но и эта информация была из категории «очевидно», а значит, не проговаривалась вслух.

Заведенный двигатель нарушил образовавшуюся тишину. Когда феррари сорвалась с места, Кит все-таки нашелся с запоздалым ответом. Ощущение, что пронзительный взгляд Широ прожигает щеку, зудом расползлось от лица к шее.

— Я всегда был с тобой, — ответил он. — И буду столько…

— Сколько потребуется, — закончил за него Широ.

Кит улыбнулся, закусив нижнюю губу, и чуть кивнул головой, разогнав машину до огромной скорости. Он стремился вперед, навстречу новому дню, чтобы, наконец, вернуться с Широ домой, и дал по тормозам неожиданно, даже для самого себя, когда впереди замаячил знакомый обрыв. Феррари со свистом развернуло — Кит выкрутил руль и подобрался, заглядывая через лобовое стекло.

Ремни безопасности удержали его и Широ. От лихой езды и чего-то еще участилось дыхание. Если бы Кит пощупал собственный пульс, то убедился, что он зашкаливает.

— Воу, — выдохнул Широ, оглядываясь по сторонам. — Что это было? Ты на кого-то наехал? Что-то зацепил?

Кит отрицательно качнул головой, отстегивая ремень.

— Хочется проветриться, — ответил он, выбираясь из машины, уверенный, что Широ последует за ним.

Впереди, среди скал и песков разгорался рассвет, и огромное солнце появилось у линии горизонта. Мрак еще клубился у подножия гор, цепляясь за вершины, и кое-где от утреннего света золотились барханы.

— Помнишь это место? — с улыбкой спросил Кит, почувствовав, что Широ наконец вылез из феррари и встал сбоку.

Они едва соприкасались плечами. Прохладный утренний воздух проворно забрался под одежду. Кит смотрел вперед, отчего-то не решаясь повернуть голову к Широ, но чувствовал, как по живой руке Широ от холода ползут проворные мурашки. Наверное, стоило накинуть сверху куртку или остаться в машине; не хватало, чтобы после месяца комы и непростой реабилитации Широ заболел из-за глупой сентиментальности Кита.

Он снял с себя офицерский мундир раньше, чем обдумал мысль, и накинул его на плечи Широ, оставшись в одной футболке. Кровь галра, волнение, здоровый метаболизм и прекрасный иммунитет играли на руку — Кит очень редко мерз.

— Не стоило, правда, — как-то вяло отмахнулся Широ.

Не слушая его возражения, Кит плотнее запахнул мундир, задержав ладонь на груди Широ — лишь для того, чтобы удержать расходящиеся края и дать телу Широ немного времени, чтобы привыкнуть к теплу.

— Я задал вопрос, — напомнил Кит, кинув взгляд исподлобья.

Показалось, что скулы Широ слегка покраснели; он нахмурился, тяжело вздохнув, и накрыл ладонь Кита своей — импровизированная застежка надежно фиксировала мундир и пальцы Кита.

— Ты помнишь это место? — медленно повторил он, запрокинув голову.

Широ слишком близко наклонился к его лицу — Кит сглотнул скопившуюся во рту слюну.

— Я помню все, — ответил Широ.

От осторожного прикосновения чужих — живых — пальцев к шраму, оставленному в разгар смертельной битвы между ними, Кит вздрогнул.

Значило ли это, что в памяти Широ сохранилось, как давно, будучи кадетами, они гоняли на ховербайках по пустыне, и Широ сиганул вниз с этой самой скалы, однако, оставшись целым и невредимым; или это означало гораздо больше, от чего внутренности Кита сжались от непонятного волнения и удушливого страха.

Он всегда запрещал себе думать о том, что у них с Широ могло быть что-то… большее, довольствуясь тем, что Широ принимал его как есть: со всеми тараканами в голове, сложностями переходного возраста, тяжелым характером, проблемами с социализацией. Этого было достаточно, и Кит бы с благодарностью и полной отдачей продолжал спасать мир и Широ, и мир для Широ, потому что без Широ ничто не имело смысл.

— Останови меня, если я что-то делаю не так, — шепнул Широ.

Он дождался слабого кивка головы прежде, чем поцеловал Кита — легко и невесомо, словно Кит был сделан из стекла и рассыпался бы от неосторожного и резкого прикосновения.

На самом деле, Кит бы рассыпался и смешался с песком и ветром, если бы Широ не придержал его за талию, притянув к себе.

Он бы ни за что и никогда не остановил Широ; только не сейчас, когда они, наконец, могли быть вместе.

Из груди вырвался полу-вздох.

Подавшись вперед, Кит прижался к Широ настолько близко, что почувствовал, как бьется через тонкий слой одежды чужое сердце. Он зажмурился до россыпи цветных пятен под веками и на ощупь отыскал губы Широ, неумело, но напористо целуя его.

Это было мокро, сладко. Правильно и прекрасно.

***

Это были Широ и Кит.