На следующее утро Фаллон была рядом с вдовой короля во время заупокойной мессы. А после полудня отца провозгласили королем. Все было очень торжественно. Когда архиепископ спросил у народа, принимают ли они нового короля, все дружно закричали: Vivat![6]

После этого Гарольд поклялся верно служить народу и быть на страже мира, справедливости и милосердия.

Делон стоял рядом с Фаллон и сжимал ее руку, когда архиепископ помазал голову, плечи и руки отца миром. Была совершена молитва о том, чтобы Гарольд защитил народ и церковь от язычников. Он был увенчан символами власти — кольцом единения, мечом для защиты, короной славы и справедливости и скипетром добродетели. После благословения зазвучали песнопения. А когда все это окончилось, Гарольд стал королем, поклонился народу, а народ поклонился ему.

Позже, после коронации и последовавшей за этим торжественной трапезы, Фаллон осталась с отцом наедине.

— Отец, свершилось! Ты король Англии! — Она поцеловала его и увидела, что он улыбается как-то невесело. — Что с тобой? Ты не заболел? — с беспокойством спросила Фаллон.

— Нет, нет! — Он покачал головой, вздохнул и понизил голос. — Я король, и я рад этому. Я не намерен это отрицать. Но когда я стоял сегодня в церкви, я вспомнил, что давал клятву поддерживать Вильгельма, и сейчас это меня мучает.

— Но, отец, ты действительно поддерживал его, а совет старейшин его отверг!

Он покачал головой.

― Боюсь, Вильгельм не поймет наших законов.

— Ты был вынужден обещать ему поддержку, — настаивала Фаллон, — и ты сдержал свое слово.

Гарольд вздохнул.

— Да, лишь это и утешает меня. Клятва священна, и я был верен слову, знает о том Вильгельм или нет. Вот только…

— Вот только?

— Впереди мне видится опасность. И сейчас, когда я надел корону, я должен стремиться предотвратить ее.

Фаллон почувствовала страх. Она опустила голову, кусая губы, чтобы скрыть дрожь. «Пожары пронесутся над землей», — так сказал Эдуард… Но, может быть, это всего лишь бред умирающего?

Однако чутьем она понимала, что отец прав: ему придется отстаивать свое право на правление. Возможно, будет в опасности и его жизнь. Фаллон перекрестилась.

— С нами Бог! — тихонько сказала она, и отец, словно эхо, повторил эти слова.

Недалеко от Руана Аларик испытывал прочность лука. Рядом с ним тем же занимался Вильгельм. Шла подготовка к охоте по первому снегу.

Со стороны дороги донесся топот. Аларик обернулся и увидел приближающегося гонца. Вильгельм вышел вперед, гонец быстро спешился и опустился перед герцогом на колени. Он говорил негромко и глухо, но весомо и чеканно.

— Король Эдуард умер. Герцог Гарольд коронован на трон в день похорон Эдуарда.

— Что?! — хрипло спросил Вильгельм, отказываясь верить сказанному. Отбросив в сторону лук, он вскочил на боевого коня, намереваясь немедленно скакать во дворец.

Аларик задержал гонца. Смерть Эдуарда не была неожиданной — слухи о его болезни появились несколько недель назад. Но Аларик знал, что Вильгельм рассчитывал на английский престол после смерти Эдуарда. Он был совершенно не готов услышать ошеломляющую новость о коронации Гарольда.

Здесь многое было поставлено на карту. Вильгельм не делал секрета из того, что намерен стать королем Англии. Сейчас не просто рухнула мечта, но и была уязвлена его гордость.

— Скажи мне, юноша, — потребовал Аларик пояснений у гонца. — Стало быть, Эдуард умер, и Гарольда сделали королем?

— Да, его провозгласили королем в новом Вестминстерском аббатстве. Церемонию проводил Алдред, архиепископ Йоркский.

— А что совет старейшин?

— Говорят, совет старейшин остановился на Гарольде еще до того, как заговорил Эдуард. Затем Эдуард в предсмертном слове сказал то, о чем они мечтали.

— Это точно?

— Весть привез английский корабль, граф Аларик.

— Спасибо, юноша. — Аларик дал гонцу монету и поехал вслед за Вильгельмом. Он нашел его в тронном зале дворца. Вильгельм сидел, откинув голову на подушку, лицо его было бледным, глаза суровыми и холодными. Вильям Фитцосберн вопросительно взглянул на Аларика.

— Я дал совет его светлости не утаивать эту новость. Все равно о ней говорят по всему городу. Сейчас нет времени сожалеть о случившемся. Герцог должен действовать.

Аларик кивнул Фитцосберну.

Внезапно Вильгельм разразился проклятиями.

— Корона была обещана мне! И Гарольд поклялся, что поддержит меня!

Аларик пожал плечами. Рискуя навлечь гнев Вильгельма, он напомнил:

— Гарольд был здесь пленником.

— Гостем!

— Он был пленником, Вильгельм, когда давал ту клятву. И к тому же его страна — не частные владения, как Нормандия. У него нет полномочий для того, чтобы обещать тебе трон. Даже у Эдуарда не было такого права.

— Англия должна быть моей! — отрезал Вильгельм, и глаза его превратились в узенькие щелки. — Неужели ты, Аларик, защищаешь этого узурпатора? Или ты хочешь сделать из меня посмешище для всей Европы?

— Вильгельм, я твой друг уже восемнадцать лет, — твердо сказал Аларик, — и я никогда тебе не льстил и не лгал.

Вильгельм уставился на Аларика; казалось, он сейчас взорвется. Он сжал виски ладонями.

— Я немедленно пошлю протест Гарольду.

После некоторого колебания Аларик сказал:

— Посылай, если хочешь. Но это не поможет. Гарольд провозглашен королем, и он будет воевать, чтобы сохранить корону.

Лицо Вильгельма исказилось.

— Королем Англии буду я! — Он метнул взгляд на Аларика. — Ты знаешь англичан, мой друг, знаешь английские законы. Тебе Эдуард даже дал титул английского тана. Так что мне делать?

Аларик горестно покачал головой и посмотрел в окно на удивительно чистое небо.

— Гарольд практически правил страной в течение десяти лет. Он англичанин, а английский народ хочет иметь английского монарха. Он сохраняет мир так же успешно, как и ведет войну. Подданные примут его, а совет старейшин уже избрал.

Аларик глядел на Вильгельма и думал, что сегодняшний чудесный зимний день выглядит насмешкой. Скоро будет пролита кровь.

— Если ты хочешь Англию, ты сможешь взять ее лишь кровью и силой, — произнес Аларик.

Вильгельм кивнул с мрачной решимостью; он ожидал такого ответа.

— Созови моих самых надежных и сильных сторонников — братьев, графов из Ое, Мартена и Авранша. Фитцосберн также советовал мне действовать, так что начнем. Если Гарольд хочет войны, он ее получит. — Он помолчал, глядя на Аларика, затем положил ему руки на плечи. — Я знаю, что ты за меня. Я знаю, что ты поднимешь войска и поведешь их под моим командованием. Если нам суждено победить, мы победим вместе. Я немедленно напишу протест Гарольду. — Вильгельм с шумом втянул в себя воздух. — Но я хочу, Аларик, чтобы ты немедленно отправился в Англию, отвез Гарольду мое послание и попробовал убедить его сдаться.

Аларик снова покачал головой. Затем сказал со вздохом:

— Хорошо, Вильгельм… Если ты этого хочешь, я отправляюсь.

Бессмысленное поручение, устало подумал Аларик. Тем не менее он рад был в последний раз повидать Гарольда как посол и друг. Следующая встреча будет на поле боя.

Вдруг он почувствовал, как забилось его сердце. Да, он снова увидит Гарольда. А еще он увидит дочь Гарольда — гордую Фаллон, которая снилась ему и волновала его даже тогда, когда в его объятиях была другая женщина.

Фаллон…

— Никогда не выказывай слабости, никогда не оставляй неприкрытым наиболее уязвимое место, — наставлял Фаллон учитель фехтования Фабиони.

Она кивнула из-под забрала шлема. Перед нею летал кончик палаша, а она грациозно уклонялась и встречала его ударами своего меча.

— Браво! — зааплодировал Фабиони. Это был низкорослый мужчина с черными курчавыми волосами и ясными глазами. — Вы обладаете проворством кошки и зрением орла, миледи! — Он церемонно поклонился ей. — Несколько минут отдыха, затем мы возобновим занятие.