− Тебе уже лучше? − спросил он, когда я заняла свое место.

− Да, все в порядке, со мной все хорошо, − улыбнулась я.

− Может быть, нужна помощь в чем-то? − спросил Рин, но у меня не было возможности ответить, потому что в этот момент к класс зашел преподаватель.

− Еще раз здравствуйте, адепты, − услышала я знакомый голос. − В расписании произошли некоторые изменения, и это занятие буду вести я. Второе занятие по магинженерной графике подряд, что может быть прекраснее для лучшего усвоения пройденного материала.

− Еще бы сказал про производственную необходимость, − фыркнула я себе под нос.

− Вы что-то сказали, адептка Паэр? − магистр Орин, а это был именно он, внимательно посмотрел на меня.

− Нет, магистр Орин, − я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

− И очень жаль, адептка. Насколько я помню, на предыдущем занятии вас не было. И хотя ваш коллега, − андр одарил Рина не слишком благожелательным взглядом, − предупредил о вашем отсутствии, не могу не отметить, что пропускать занятия на второй день учебы − не самая лучшая идея. В этом вы сами сможете убедиться прямо сейчас, когда мы начнем разбирать новый материал, а вы не будете знать того, что мы уже прошли ранее.

Хотя мы и не договаривались заранее с Тамиром, как именно мы будем вести себя на публике, сейчас он ясно давал это понять. Этакое позиционное противостояние ректора, попавшего под удар не в меру усердной адептки, с этой самой адепткой. Конечно, будь я действительно Стелларией Паэр, юной выпускницей пансиона для благородных девиц, это была бы не слишком честная борьба. Точнее, заведомо нечестная, потому что пансионерка оказалась бы в ней заведомо проигравшей стороной. Но, с учетом моего педагогического опыта, будем называть его так, мы с магистром Орином были практически на равных. И, пожалуй, у меня даже была некоторая фора, потому что, я была уверена в этом, все нарушения дисциплины мне сойдут с рук. А потому мне сейчас предстояла увлекательная игра. Словесная дуэль на игрушечном поле боя. Хотели продемонстрировать на публике антагонизм между нами? Будет вам заучка, господин гоблин!

− А сейчас нам нужно быстро повторить тот материал, который разбирали на прошлом занятии, − произнес магистр Орин, окидывая строгим взглядом присутствующих. − Желающие ответить есть?

Я обернулась и не увидела ни одного желающего. Андры упорно не хотели демонстрировать наличие у себя в головах знаний по предмету. По их не слишком веселому виду можно было понять, что им гораздо более по вкусу было бы, если бы это занятие ректор посвятил физподготовке, а не разбору каких-то непонятных черточек и стрелочек, упорядоченным особым образом друг относительно друга.

Улыбнувшись про себя, я подняла руку, демонстрируя свое желание ответить на поставленный вопрос. Не зря же я все утро читала «Основы магинженерой графики».

− Да, адептка Паэр, − в голосе андра послышалось удивление.

− Можно я отвечу?

− Раз вы хотите, то конечно, пожалуйста. Нам всем будет очень интересно услышать ваш ответ.

− В основе магинженерной графики лежит идея фокусировки магических потоков и создания на их основе плоских и объемных фигур на основе расчета векторов силы. Если рассматривать магинженерную графику в историческом аспекте, то можно сказать, что на этапах своего зарождения она была исключительно эмпирической областью знания, которую еще нельзя было назвать наукой как таковой.

Я сама не заметила, когда, видимо, следуя навыкам из прошлой жизни, отошла от парты, рядом с которой стояла, и переместилась к доске, повернувшись лицом к остальным адептам. Теперь у них могло сложиться полное впечатление, что их преподавателем была я, а вовсе не магистр Орин. Тем более, что, увлеченная рассказом, я перешла с обычного голоса на «профессорский», как я сама называла голос, которым я читала лекции студентам.

− И только после того, как стало понятно, что прогресс в использовании магической энергии невозможен без использования точных расчетов, без применения векторов силы и расчета напряженности полей, начался этап становления магинженерной графики уже как науки. Потребовалось несколько столетий, чтобы она приняла тот вид, который имеет сейчас. Однако до сих пор остается ряд вопросов, ответы на которые сформулированы лишь частично.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

− Вот ведь заучка, − донеслось до меня откуда-то с задних рядов.

− Адептка Паэр, в отличие от вас, адепт, не только отлично усвоила материал и сумела грамотно его изложить, но и ознакомилась с ним самостоятельно, − произнес ректор. − Советую вам последовать ее примеру и использовать свободное время для знакомства с учебной литературой, а не для совершенствования навыка подтягивания на турнике, который, как я уже успел увидеть, у вас отлично развит. И, говорю для всех, − магистр строгим взглядом обвел всех адептов, − те, кто не будет демонстрировать знания по профильным предметам хотя бы на уровне «хорошо», до дополнительных тренировок допущен не будет.

В учебном классе после столь бескомпромиссного заявления ректора воцарилась тишина. Все адепты, и андры, и немногочисленные элины, имели не слишком радостный вид, при этом, впрочем, не решаясь открыто выразить свое недовольство. И только Ринолиэн не выглядел ни удивленным, ни опечаленным, как будто заранее ожидал чего-то подобного.

− Я могу сесть? − нарушила я практически звенящую тишину, обратившись к магистру Орину.

− Разумеется, адептка Паэр, − андр перевел взгляд на меня. − Благодарю за отличный ответ. Надеюсь, в дальнейшем вы будете проявлять не меньшее усердие в освоении как этой, так и остальных дисциплин.

− Приложу для этого все усилия, магистр Орин, − ответила я, больше, чтобы поддразнить господина ректора, потому что, я это прекрасно понимала, в данном случае ответа от меня не требовалось.

− А сейчас, − он вновь обвел взглядом всех присутствующих в учебном классе, − приступим к основной части занятия. Рассмотрим на нескольких примерах, как, имея несколько ортогональный проекций предмета на плоскости, получить его истинные размеры, а затем выполнить расчет напряженности магических полей для каждой поверхности, используя вектора силы.

Андр развернулся к доске, и, взяв мел, начал чертить эти самые ортогональные проекции. Каждое свое действие он сопровождал подробным объяснением, вскоре перейдя от чертежей к формулам и расчетам.

А я… Я даже не могла предположить, что этот огромный мужчина угрожающей наружности, выглядящий как натуральный гоблин, окажется блестящим преподавателем. И не в области физической культуры и спорта, если судить по тому, как органично он выглядел в спортивном костюме, а в области фундаментальной науки. И это было странно и захватывающе одновременно. Я не могла оторвать зачарованного взгляда от доски, боясь пропустить хотя бы одно слово из его объяснений, старательно перенося все рисунки и записи с доски в свой конспект.

И только в конце занятия, когда объяснение на сегодня было завершено, и наступило время для коротких уточняющих вопросов, ко мне пришло осознание, что я попала окончательно и бесповоротно. Попала в плен к этому удивительному андру, в котором таким потрясающим образом сочетались ум и сила. И если проявлениям его физической силы я еще могла противостоять, то против его интеллекта я была бессильна. Точнее, узнав андра с этой стороны, я больше не могла и не хотела противиться чувствам, которые, со всей очевидностью, испытывала к нему. Да и зачем мне было это делать, теперь, когда я знала, что эти чувства взаимны? Разве что только из чистого упрямства. Но, какой бы упрямой я бы не была, в данном случае это было бы глупым безрассудством, которое не привело бы ни к чему хорошему.

Я, погруженная в свои мысли, не сразу поняла, что занятие уже закончилось, и магистр, попрощавшись с адептами, вышел из аудитории. Я лишь успела увидеть его высокую фигуру, скрывающуюся в дверном проеме.