Бросив еще один взгляд в зеркало, я вернулась в постель, забравшись под одеяло. Светильник на противоположной стене вскоре потух, словно приглашая меня ко сну. Казалось бы, как можно взять и уснуть в такой ситуации. Но длинная, похожая на больничную, рубашка, вполне располагала к этому. Как и тот факт, что кто-то ее на меня одел, а затем заботливо поместил в теплую постель. Другими словами, позаботился обо мне. И предпринимать попытки к бегству на ночь глядя, в незнакомом городе, да еще и в неодетом виде было бы очень плохой идеей. Там, где я находилась сейчас, я была хотя бы в относительной безопасности, чего нельзя будет сказать, если я решусь сигануть в окно, как мне показалось, второго этажа. К тому же, у меня было пока слишком мало информации для того, чтобы предпринимать какие-то действия с высокой вероятностью успеха. Моей основной задачей сейчас было хорошо выспаться и набраться сил, чтобы завтра, когда наступит новый день, быть во всеоружии.

Просыпаться решительно не хотелось. Несмотря на то, что я еще находилась в полусне, я отчетливо помнила, что вчера была пятница. А, значит, сегодня была суббота, и мне предстояло затемно выбраться из теплой постели, чтобы пойти к первой паре в университет читать лекцию. Сомнительное удовольствие, надо сказать. А потом я вспомнила, что было вчера. Незнакомый мир за окном и свое помолодевшее отражение в зеркале.

Сейчас, пока мои глаза были закрыты, я еще могла надеяться на то, что это были не воспоминания, а лишь обрывки предрассветного сна. Что на самом деле я нахожусь в своей комнате, своей постели, а за окном простирается до боли привычный пейзаж. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Потому что, открыв глаза, я вновь уперлась взглядом тот самый пресловутый белый потолок, который я вчера успела рассмотреть во всех подробностях. А это означало, что мне ничего не привиделось. Что я действительно каким-то немыслимым образом оказалась в чужом мире. Дикость какая-то. Но зато не придется идти на лекцию, как мне того очень хотелось. Как говорится, желания имеют обыкновение сбываться.

Я успела умыться и уже начала задумываться о том, что было бы неплохо позавтракать, как дверь, которая накануне была заперта, приоткрылась, пропуская визитера.

− Я вижу, вы уже пришли в себя, − проговорил незнакомец. Это был уже немолодой мужчина ростом немного выше меня. Черты его лица были вполне человеческими, впрочем, как и остальное телосложение. Единственным видимым отличием были уши, которые, не в пример обычным земным, были достаточно вытянутыми.

− Да, благодарю вас, я чувствую себя хорошо, − вежливо ответила я. И замерла, удивленная тем, что не только отлично поняла, что сказал мне мужчина, но и сумела ответить ему на том же языке. Впрочем, тому, что вместе с попаданием в новый мир у меня появилась способность разговаривать на местном языке, можно было только порадоваться.

− Очень рад этому, арайя, − незнакомец, очевидно, доктор, подошел ближе ко мне. − Вчера, когда вас доставили в госпиталь, вы были без сознания, и была опасность того, что у вас могут быть повреждения головного мозга.

− Вы знаете, что случилось со мной? − я не смогла удержаться от вопроса.

− А вы совсем ничего не помните, арайя? − мужчина внимательно посмотрел на меня.

− Нет, − ответила я совершенно правдиво, покачав головой. В конце концов, о том, каким образом я очутилась здесь, в этой больничной палате, я не имела ни малейшего представления.

− Корабль, на котором вы плыли, попал в сильнейший шторм. Когда он утих, то море вынесло на берег только вас, да несколько обломков досок. Мне жаль, что приходится сообщать это вам, но вы, арайя, единственная, кому удалось уцелеть.

− Арайя? − я удивленно переспросила, не понимая значения этого слова, которое мой собеседник произнес уже в третий раз.

− Это обращение к незамужней девушке, − пояснил он в ответ. − Вам оно не знакомо?

− Нет, − покачала я головой.

− А ваше имя? Вы помните его, арайя?

− Имя? − ответила я вопросом на вопрос, давая себе несколько мгновений на размышление. Свое имя я помнила отлично, равно как и домашний адрес, телефон и номер банковской карты. И если о последних мне совершенно точно стоило умолчать, то мое имя, в силу его достаточной специфичности, не должно было вызвать много вопросов. Во всяком случае, я на это очень надеялась. − Стелла, − произнесла я. − Это мое имя, я помню. Но остальное… Нет. Я помню только его, и не имею представления о том, как оказалась здесь. И где это самое здесь.

Я предусмотрительно решила не говорить лишнего, чтобы потом не «путаться в показаниях».

− Как я могу обращаться к вам? − я посмотрела на своего собеседника.

− Арин Деланиэль, − ответил он. − Арин − это обращение к мужчинам, а Деланиэль − мое имя. К замужним женщинам принято обращаться ара.

− Благодарю за объяснение, арин, − я вежливо поблагодарила мужчину. − Вы сказали, что я оказалась единственной выжившей в кораблекрушении. А откуда плыл погибший корабль? Может быть, это поможет мне вспомнить.

− К сожалению, не могу вам этого сказать, потому что не знаю. Мы не ждали этот корабль, а потому не ясно, кто на нем плыл и откуда. Единственное, что можно сказать с определенностью, это то, что ваш путь лежал откуда-то из Заморья. Оттуда, откуда много веков назад к этому берегу приплыл наш народ.

− Вы так уверено говорите об этом, − слова слетели с моего языка сами собой, прежде, чем я сумела воспрепятствовать этому. В будущем мне нужно было быть куда осмотрительнее и лучше контролировать себя.

− Это не простое предположение, а вывод, основанный на наблюдении, − ответил мой собеседник. − Ваши уши, − затем добавил он.

− А что не так с моими ушами? − я невольно подняла руки вверх и дотронулась до своих ушей, скрытых сейчас распущенными волосами.

− Все так, − улыбнулся мужчина. − Все дело в их форме. Конечно, она не совсем такая, как у нашего народа, но сходство, тем не менее, достаточно велико. Достаточно, чтобы считать, что у нас с вами были общие предки. Много веков назад, мы, элины, были вынуждены бежать из земель, которые теперь называем Заморьем. Но часть из нас осталась в исконных землях, постепенно смешиваясь с другими народами. И вы, арайя Стелла, дитя этого смешения.

Отведя волосы в сторону, я провела пальцами по своим ушам. Они действительно были немного странной формы, немного сплюснутые и вытянутые вверх, в отличие от тех, которые были характерны для людей. Да, мои уши имели не вполне классическую форму. Но чтобы на основании этого быть отнесенной к расе, о которой я не имела никакого представления, это было крайне непривычно для меня. Дожили, идентификация по ушам!

− Это плохо или хорошо, арин? − спросила я, пытаясь понять таким образом, как здесь относятся к чужакам.

− Если бы не обстоятельства вашего появления здесь, то я бы сказал, что это не имеет большого значения. Но вы, арайя, оказались совсем одна, в чужой стране, без воспоминаний и без вещей. Вам нужна помощь, а элины никогда не оставят свою дочь в беде. Поэтому я считаю, что в данной ситуации наше, пусть и дальнее, родство является благоприятным фактором.

− Спасибо вам, арин, − я судорожно вздохнула, стараясь подавить рыдание. Слова мужчины о том положении, в котором я оказалась, пугали. Не то, чтобы я и раньше этого не понимала, но произнесенные вслух посторонним человеком, они впечатляли куда больше, чем просто мысли.

− Я… я постараюсь вспомнить, кто я, − я опустила глаза, не желая лгать в лицо. Хотя, в моем случае, это была не вполне ложь. Потому что свои слова об утерянных воспоминаниях я воспринимала как желание понять, кем я могу стать в этом мире.

− Понимаю ваши опасения, но вам не стоит слишком об этом беспокоиться, − успокаивающе проговорил мужчина. − Особенно сейчас, когда вам нужно приложить все силы, чтобы скорее поправиться.

Я непонимающе посмотрела на него.

− Все арайи вашего возраста уже прошли отбор и распределены по факультетам магистериума. Если вы хотите приступить к занятиям вовремя, то у вас осталось всего несколько дней, чтобы пройти отбор.