Бар «Голая Русалка» располагался в портовом районе и имел отвратительную репутацию: клиентам тут хамили, обсчитывали, а, иногда, и грабили. Но именно за этот неповторимый колорит настоящего портового кабака его и ценили завсегдатаи.

Толкнув дверь, Капитан вошёл в прокуренный зал с закопчённым низким потолком и заблёванным полом. Хозяин, низенький как тумбочка, краснорожий неопрятный мужик, поприветствовал его людоедской гримасой и, не спрашивая, налил большую щербатую кружку мутной бурды.

— Как дела?

— Как на корабле: горизонты широкие, деваться некуда, тошнит, но едем.

— Слышал, тебя выперли.

— Неправильно ты слышал. Не выперли — вышвырнули, как сраного щенка, без денег, рекомендаций и перспектив. Короче, приплыл по полной.

— Это связано с тем жмуром у тебя на борту?

— Косвенно... Не хочу больше об этом. Лучше скажи, что за дрянь ты мне опять нацедил? Ссыте вы, что ли, в это пиво?

— Так это ж местное! Разведённое, кислое... Фирменное!

— Я, когда-нибудь, сожгу эту пивоварню: они там, походу, не из ячменя, а из навоза эти помои варят.

— Не исключено, тем более что ячменя у нас тут отродясь не росло. Что дальше-то делать собираешься?

— Да понятия не имею. Кое-какие сбережения есть. Переберусь на новое место и попробую заново начать.

— Ну, так-то логично. Чё тебе ещё остаётся? Слушай, а всё-таки — что там было-то?

— Иди в жопу...

— Выпивка за счёт заведения.

— Вот ты-ж настырная сволочь...

Допив кружку, Капитан посмотрел на оставшийся осадок, в котором можно было различить останки не только флоры, но и фауны, и жестом показал, что переходит на крепкие напитки.

— В общем, взял я, с Ротонга и до сюда, важного пассажира. Не сам взял — приказали. Аж на телеграмму раскошелились. И немного добрал команды: сам знаешь — компании всех толковых матросов сманили, приходится такое говно набирать, что в своё время я бы их даже грузом на борт не принял. Короче, тех, что за время плаванья напортачить успели, на берег, а на их место новых, в тщетной надежде, что они потолковее будут.

— Ты чё мне за матросов — ты мне за убийство давай!

— Не перебивай — это важно. Так вот, пассажир этот занял отдельную каюту и ехал там, ни с кем не общаясь, благополучно до самого досюда. Когда в порт входили, я его лично видел живёхоньким. А как причалили — каюта изнутри на задвижку заперта, иллюминатор задраен, а он внутри с ножом в печени валяется.

— О как! Слушай, а может, он того — самоубился?

— Ножом в печёнку? Маловероятно. Тем более что, вроде как, второй там точно был, в вещах рылся. А потом как-то слинял. Не пойму пока как.

— Дела... И тебя за это выгнали?

— Не. Не за это. Полиция начала экипаж проверять, а у них с документами того... Бардак полный. Да и где я матросов найду, чтобы и толковые, и документы в порядке, да ещё на те гроши, что контора платит? В общем, пока всё было тихо, начальство глаза закрывало — лишь бы судно работало. А как шухер начался, так я крайним оказался.

— Да... Дела... - Хозяин причмокнул, смакуя новость, - А ты сам как думаешь — кто?

— Что — “кто”?

— Ну, кто из матросиков мог того хера привалить?

— Чё тут думать!? Из всех - только электрика не смогли найти. Которого я там же, на Ротонге, и нанял. Учитывая, что он на всё был согласен, лишь бы в команду попасть, вариантов, собственно, немного....

Капитан осушил очередную рюмку и задумчиво покатал её в ладонях. Бармен рюмку отобрал и, наполнив, подвинул, намекая, чтобы Капитан продолжал.

— И главное, сам безобидный такой весь из себя. Тощий, взъерошенный. На грача похож. И глаза хитрые-хитрые. Весь корабль облазил, стервец. Ну, думаю — лампочки, гад, ворует. А тут вот оно что...

Дверь распахнулась и в бар, брезгливо морщась от витающего в воздухе перегара, вошёл высокий, хорошо одетый человек, которого сопровождали двое громил в костюмах. Капитан, которому уже слегка повеселело, оглянулся и, узнав в визитёре широко известного в местных кругах криминального деятеля, приветственно махнул рукой.

— О! Карпентер! Ты сёдня с яйцами?

— Чё? — громилы недоумённо переглянулись.

— Это наш друг так шутит. — Карпентер недовольно скривился: — Я «большой хер», а вы мои «яйца».

— Ты чё, солонина? — «Яйцам» капитанская метафора категорически не понравилась. — По башке давно не получал?

— Я? По башке?! — Капитан встал и приглашающе раскинул руки: — Ну давайте, телки тушёношные, вперёд! Сегодня был чертовски хреновый день, и у меня есть огромное желание начистить кому-нибудь рыло. Кто первый- смелый?

— Стоять! — Карпентер остановил подручных. — Мы сюда не развлекать тебя пришли и, если будешь задирать моих ребят, я прострелю тебе ногу. А вот если ты мне расскажешь всё, что знаешь про происшествие на борту, и про этого твоего липового «электрика», то получишь денег. Что, в твоём положении, куда предпочтительнее.

— Ну, во-первых, электрик он был не «липовый». В морском деле понимал как обезьяна в опере — это да. Но работу свою знал — я фуфлыжников на борт не беру. А во-вторых — вам-то какая до этого забота?

— Убитый был, скажем так, «другом» мистера Мако...

— Во как. У мистера Мако есть друзья?

— В определённой степени. И он воспринимает убийство своих друзей как неуважение. Учитывая, что наша полиция в лесу дерево хер найдёт, мы решили, что сами займёмся этим делом.

— Да я уже всё полицейским рассказал. И записал. У вас там прикормленные холуи есть — позвоните, пусть копию сделают.

— Точно всё? Спрашиваю, потому что у тебя репутация человека, который заботится о своей команде. Но сейчас не тот случай. Понимаешь?

— Понимаю. А что моя репутация говорит о том, как я отношусь к угрозам?

— Ясно. Ладно... — Вытащив из кармана купюру, Карпентер небрежно кинул её на стойку: — Выпей за мой счёт. И кстати, если ты его вдруг встретишь, мистер Мако готов дать за его голову неплохую сумму. Это так, к сведению. Всё-таки из-за него тебя вышибли с любимой работы — чем не повод поквитаться?

— Учту... Твоё здоровье.

Проводив Карпентера взглядом, Капитан забрал деньги и, некоторое время, задумчиво барабанил пальцами по стойке.

— Ещё будешь? - взмахнул бутылкой Хозяин.

— Давай. Хотя... Погоди. Если этого деятеля ищут и полиция, и мафия, то у него не так уж много мест, где можно спрятаться...

— Появилась идея?

— Да. Думаю, проверить стоит. Этот сучёныш мне дорого обошёлся. А так, глядишь, выручу за него прилично деньжат, чтобы не пришлось с собаками на улице спать.

…

На улице давно стемнело и накрапывал мелкий противный дождь. Подняв ворот кителя и поёжившись, Капитан выглянул из-за контейнеров, выискивая взглядом своё бывшее судно. «Марибель» одиноко покачивалась у стенки в дальнем углу порта. Это был старый, видавший виды сухогруз, который давно просился на свалку.

Владельцы прекрасно это понимали, поэтому выжимали из судна всё, не особо тратясь на такие вещи, как ремонт и жалованье экипажу. Было подозрение, что они втайне надеялись, что посудина рано или поздно уйдёт-таки на дно и им выплатят за неё приличную страховку. Однако Капитан пять лет умудрялся оттягивать этот момент, совершая на в хлам изношенном судне такие рейсы, из которых зачастую не возвращались и более новые корабли.

Поскольку теперь «Марибель» была местом преступления, её опечатали и поставили у трапа полицейского, который уныло мок под дождём, изредка бродя по пирсу туда-сюда, чтобы согреться.