– Зачем размышлять о том, что прошло? Предпочитаю смотреть в будущее.

– Наши внуки, наверное, даже этого не увидят.

– Тебе будет все равно к тому моменту.

– Да ты циник! – она пихнула его в плечо.

– Интересно, что будет, когда места не останется.

– Построят новые города? – Мари сошла с тропинки и поманила его за собой. – Пойдем, самое интересное наверняка там.

– Да что может быть интересного в обычном лесу? – если честно, он просто не хочет портить новые кроссовки, но пойти за ней все же пришлось. – Ты слышала о том, чтобы появлялись новые Объединенные Города?

– Нет. – она обернулась. – Как долго это будет невозможно?

– За все эти годы человечество даже не пыталось совершать вылазки за купол, если не считать времени, когда прокладывали монорельс под землей. И то, если верить истории, это стоило жизни тысячам людей.

– Там все отравлено. – ее лицо погрустнело.

– И мы сами во всем виноваты. – он пожал плечами.

– Ты чем-то измазался. – вдруг сказала Мари, достала платок и подошла к нему. – Дай уберу.

Он замер и позволил ей протереть свое лицо. Запах от платка исходит странный – тонкий, едва заметный, но не приятный, похоже на запах лекарств или…

– Какого…хера? – мир потерял четкость, ноги задрожали. – Мари?!

Не удержался на ногах, упал на одно колено. Трет лицо, но безрезультатно – все онемело, поле зрения сузилось до точки. Приглушенные голоса, шаги, кто-то подхватил его под руки. Нужно сопротивляться, но он не может! Его будто парализовало, тело превратилось в бесформенную массу, его куда-то поволокли, а он ничего не может сделать!

Почувствовал, как его бросили на что-то мягкое, наверное, сидение машины. Зрение пропало окончательно, он буквально ослеп и почти оглох. Во рту сухо, слюна не выделяется, весь мир медленно погружается в бездну. Вибрация – машина тронулась с места. Он отчаянно цепляется за яркие искры сознания, но они ускользают, летят все быстрее, мигают и гаснут, растворяются в темноте.

Очнулся один, в крови. Попытался вытереть соленые капли, стекающие на губы, но не сумел – руки надежно привязаны к железной кровати. Приподнял голову, почувствовал тошноту и медленно вернул ее обратно на подушку. Если решит блевать – захлебнется собственной рвотой, потому что на бок перевернуться не сможет.

Осознание произошедшего доходит туго, образы не складываются, воспоминания обрывочные. Одно он помнит точно – Мари. Она приложила что-то к лицу и ему сразу стало плохо.

– Сука! – выкрикнул он.

Голос, эхом отразившийся от серых стен, ударил с такой силой, будто кто-то долбанул в гонг. Он зажмурился и попытался успокоиться. Если его похитили, значит будут просить выкуп. Для отца это не проблема, вопрос в том, во сколько сотен тысяч кредитов оценят его жизнь похитители.

Дверь открылась с громким лязгом – Рэйджи повернулся в сторону вошедших людей и увидел, что на их головах надеты маски, полностью скрывающие лица. Ну, еще бы.

Один из них, мужик в белом халате, подошел ближе, грубо взял его за подбородок и принялся светить в глаза крошечным фонариком.

– Отвали! – рявкнул Рэйджи, но осмотр бесцеремонно продолжился.

Его ощупали, проверили рефлексы, мужик кивнул и отошел. Еще двое подошли к кровати, начали отвязывать ремни. Почувствовав, что рука свободна, Рэйджи попытался врезать одному из них, но с ужасом осознал, что не может пошевелить конечностями. Какой-то выборочный паралич – он может вертеть головой, но сил в руках и ногах не чувствует.

Его выволокли в длинный светлый коридор. Странно, но место выглядит приличным – не подвал, а вылизанное до блеска помещение с белыми кафельными полами, похожее на… больницу.

– Куда вы меня тащите?! – вырываться не пытается, бесполезно.

Никто не ответил, конвоиры даже головы в его сторону не повернули. Через несколько поворотов остановились перед дверью, человек в халате открыл ее с той стороны и отошел в сторону, позволяя им войти.

Его уложили на стол, женщина в белой маске начала снимать с него одежду.

– Если я узнаю, кто ты – тебе конец. – он усмехнулся, пытаясь скрыть охвативший его ужас. – Что тебе пообещали? Деньги? Проведешь остаток своих дней в тюрьме, если повезет!

Ей наплевать – продолжает методично стягивать с него обувь. Перешла к джинсам, начала расстегивать молнию, нервно дернулась, ее плечи затряслись. Она что, смеется?! Он приподнял голову и что-то внутри натянулось, как струна.

– Мари? Мари?!

Она не ответила, но сомнений быть не может – с чего бы еще кому-то смеяться в такой момент? Скомканные джинсы оказались в корзине, белье последовало за ними.

Холодные ремни сжали ноги в районе щиколоток. Она принялась расстегивать его рубашку, наклонилась к самому уху и прошептала:

– А разговоров-то было.

В ее голосе смешались насмешка и злая ирония. Хотел что-то ответить, но не смог – от злости защипало в носу. Как бы не пытался выделываться, но от себя не скрыться – ему страшно, ужасно страшно! Повелся, как идиот, оставил охрану дома, эта сука не позволила даже автопилот включить, потому что знает, что вместе с ним начинают работать камеры в салоне. Кто теперь будет его искать? Он может неделями дома не появляться, его не хватятся до тех пор, пока Айрик снова не начнет донимать отца из-за просроченных дедлайнов.

Двери с шипением открылись, в комнату вошел мужчина одетый так, будто собирается проводить операцию. Он держит руки перед собой, женщина надела на него перчатки.

Рэйджи ерзает и пытается освободиться, но ремни только сильнее впиваются в нежную кожу запястий.

– Тише, тише, – голос врача звучит приглушенно из-за плотной маски, – не нужно причинять себе боль.

– Да ты знаешь, кто я?! – заорал и приподнял голову над столом, чтобы заглянуть в безразличные глаза похитителя.

– Знаю. Именно поэтому ты здесь. – мужик выпрямился.

Прозрачные двери бокса с шипением открылись, внутрь вошли еще несколько человек. Женщина склонилась над ним и зафиксировала голову, придавив затылок к столу эластичным ремнем.

– Расслабься. – посоветовала она.

– Пошла на хер. – прошипел он.

– Время – семнадцать тринадцать. – произнес мужской голос. – Можем начинать.

Холодно. Ужасно холодно.

Кажется, он промок. Медленно сел, открыл глаза, ничего не увидел и запаниковал. Вскочил слишком резко, зашатался, привалился к стене. Зрение начало проясняться – вокруг валяются какие-то коробки, впереди маячит расплывчатое пятно фонаря.

Воспоминания нахлынули с неожиданной силой – он вспомнил все, начиная с того момента, когда встретился с Мари в клубе «Врата». Его затрясло, но теперь от облегчения. Живой! Выжил!

«Господи, – подумал он, – если ты есть, то спасибо тебе!»

Дрожащими руками приподнял свитер, попытался разглядеть, нет ли на нем шрамов – похитители могли вырезать почку или что-то еще. Но, раз он жив, значит ничего жизненно важного они не забрали.

В полумраке подворотни разглядеть ничего не удалось, поэтому он побрел к фонарю. Ноги заплетаются, но идут, он жив, все поправимо.

Несмотря на позднее время на улице есть люди – странного вида молодые люди, разодетые, как клоуны. Яркие волосы, неоновые шмотки, косятся на него с подозрением.

«Извините, – хотелось заорать ему, – но это я должен шарахаться от вас!»

Ну и местечко, выбросили его в самом настоящем гетто – повсюду мусор, стены домов исписаны граффити и непотребствами. Вывески магазинов мигают так, что способны вызвать приступ эпилепсии. Еще и этот проклятый дождь! Поежился, обхватил себя руками и прибавил шагу.

Вошел в супермаркет, проигнорировал странный взгляд продавца, лицо которого сплошь утыкано металлическими сережками, и проскользнул в туалет. Только закрыв за собой дверь выдохнул – тепло, сухо, нужно умыться и найти телефон. Как только отец узнает, что с ним сделали, сообщит в полицию. Этих уродов точно найдут, им не уйти от…