— Да, друг, ты прав. Так проблему точно решишь. Да и несчастный Онор ни в чем не виноват.
Окти в ответ пропел что-то успокаивающее и убрал петли щупальца с руки Ильи.
— Но что же делать? Он сел! Как мы его зарядим? Ты конечно полон сюрпризов, приятель, но сомневаюсь, что с собой у тебя есть пауэрбэнк или розетка.
Окти развел в стороны руки и пару щупалец, отрицательно промычал. Илья подумал, насколько поразительно быстро ксеноморф перенимал особенности людского общения. Не исключено, что через какую-нибудь неделю, он вполне мог бы и заговорить.
— Ну а, тогда как?.. — обреченно и тихо проговорил хакер, безвольно опустив руки.
Море ударилось в острые каменные края, разбилось белой пеной и окатило пару друзей с головы до ног.
— Бл**ь! Ахах! — Илья издал истерический смешок, — как тебе это нравиться, дружище? Теперь он еще и намок! …Хотя, какая разница, толку все равно уже никакого.
Вместо ответа ксеноморф вытянул туловище в струнку, поставил голову по ветру и тонко загудел: высоко и на самом пределе слышимости. Его удилище, еле уловимо в дневном свете, засветилось. Гигант еще несколько раз покачал головой в разные стороны, точно убеждаясь в чем-то, после чего вдруг резко подпрыгнул, оборачиваясь в этом прыжке к Илье. Ударная волна прошла по пятачку суши. Окти же всплеснул сразу несколькими щупальцами и протянул одно из них другу. Фрилансер инстинктивно отпрянул, немного испугавшись столь резкой перемене настроения все еще чужого и не до конца понятного организма. Окти, не обращая внимания на это смятение человека, протянул другой тентакль к небу и резко ткнул им вверх, потом покрутил головой и сипло, но громко засвистел, явно имитируя ветер.
— Да что ты хочешь сказать? Будет гроза что ли? Ну и что в этом хорошего? — скептически заметил Илья, — Чему тут радоваться? Если только тому, что меня может быть смоет с этого долбанного камня, я, падая в воду, разобью себе голову, в связи с чем утону к чертовой матери, и все это наконец закончиться!.. Тогда, да, пожалуй, порадоваться есть чему.
Окти махнул головой, быстро выстрелил щупальцем и обмотал им предплечье Ильи. Потом случилось странное. Глаза хакера оставались открытыми, но информацию от них он почти не воспринимал. Вместо этого в голове явственно и четко вставали картины с черными тучами, перестреливающимися изломанными разрядами ветвистых желтых молний, и проливной дождь. Внизу под этим светопреставлением, максимально вытянувшись вверх всем, чем только можно, имитируя громоотвод, стоял Окти. Молнии то и дело ударяли в него, заставляя высокое гибкое туловище светиться, как на рентгеновском снимке. После этого картинку сменила темнота, пауза, новый слайд, и вот уже опять над ними синие небо провожает уносящийся вдаль клокочущий электричеством грозовой фронт, а Илья держит в своей руке черный кирпичик, жмет на боковую кнопку и…
Щупальце холодно и склизко лизнуло руку, разматываясь. Все-таки способности земноводного были еще далеки до пика своего развития. Окти ухнул, склонился и тяжело оперся о скалистую твердь. Бельштейн подошел и потрепал друга по желеобразной голове.
— Ты сможешь зарядить телефон? Но нам надо дождаться грозы, так? И когда же она будет?
Ксеноморф устало поднял один тентакль и ткнул им куда-то по направлению к горизонту, после чего ухнул, повалился набок и мерно задышал с большими интервалами.
«Заснул», — подумал Илья, — «совсем устал малыш меня спасать».
Повинуясь внезапно налетевшему порыву признательности и нежности, Илья подошел и погладил по верхнему слою головного «бутона». Тот показался ему каким-то странным, гораздо более сухим, чем весь остальной организм амфибии. Как будто бы кожа змеи перед сменой начала отмирать и отслаиваться.
Солнце в самом зените крепко жарило, заставляя испаряться воду и оставляя вместо нее корку соли на волосах и одежде. Несмотря на начинающийся ноябрь, солнца было в избытке, и если в родных для Ильи широтах в это время, светило нужно было дожидаться и ловить, чтобы погреться в последние дни, то здесь желтая звезда, наоборот, заставляла искать от себя укрытие. Этим Илья и занялся, обходя островок, в поисках достаточно высоко скального выроста, готового подарить ему подходящую по размеру тень. А еще жутко хотелось спать…
Выдохнув, и отогнав последние призрачные предрассудки в паре с остаточным, едва уловимым отвращением, Илья угнездился прямо в переплетении щупалец, приладив голову в удобную выемку, образованную изгибом серого тела. Было прохладно, но… погоди-ка! Прямо на его, с позволения сказать, глазах Окти теплел! Виной ли тому было жаркое солнце, или это было еще одной особенностью организма криптобиота, но тело его нагревалось примерно с той же скоростью, с какой и сиденья автомобиля, если включить их подогрев. Разомлев от накатывающего со всех сторон тепла, Илья очень быстро уснул.
Проснулся фрилансер от того, что дуло и свистело со всех сторон. В последние моменты дремы, на границе сна и яви, уязвимому сознанию казалось, что небо рвется на синие лоскуты, обнажая серую хмурую подложку под собой. Налетел ветер и сдул все былое тепло прочь. Вслед за этим, очередь воспринимать дошла наконец и до тела. Ему очень не понравились острые каменные края, врезающиеся в ребра. Илья рывком поднялся и открыл глаза. Точно поворотом ручки диммера, свету вокруг приказали съежиться до максимума. Серая хмарь, подсоленная разлетающимися брызгами, носилась вокруг, принося с собой дрожащую свежесть озона. Волны стали выше и хищно набрасывались на рваные каменные края крошечного островка, скрадывая у двух его гостей и без того невеликую площадь суши. Илья протер глаза, вычищая сухую белую пыль из их уголков и огляделся. Окти был прямо у него за спиной. Гигант замер и не издавал не единого звука. Но вот, он резко дернул правой половиной тела, вонзив в волны сразу сонм своих щупалец, потом грациозным движением захлестнул одно из них за спину и у ног Ильи, трепыхаясь в амплитудных конвульсиях, судорожно открывала рот жирная морская форель.
«Ну вот поспали, теперь можно и поесть, что ли?» — пришла в голову цитата из старого мультика, так кстати подходящая здесь. Вслед за ней сразу другая и почему-то такого содержания: «Был бы у меня такой кот, я может быть и не женился бы никогда».
Бельштейн смотрел на трепыхающуюся рыбу, не зная, как к ней подступиться. Стыдно признаться, но почти за сорок лет своей жизни, Илья Маркович так ни разу и не побывал на настоящей рыбалке, в связи с чем, с рыбами знакомился исключительно в неживом виде и только на торговых прилавках. Каждый раз в ответ на робкое приближение человеческой руки, лосось из последних сил взбрыкивал, пружиня дугой, подлетая на несколько сантиметров от земли. Человек тогда, тут же смущенно и виновато руку убирал, и обдумывал новую атаку с какого-нибудь другого угла. Когда Окти, видимо, надоело смотреть на эти жалкие попытки превратить жертву в еду, он бесцеремонно ухватил рыбу щупальцем прямо за хвост, пару секунд повертел ею в воздухе, осматривая островной рельеф, а затем завершая очередной размах, саданул рыбину головой об острый край какого-то невысокого холмика, да так, что у бедолаги разом и начисто эту самую голову срезало. Выполнив эту совершенную казнь, хладнокровная амфибия подчеркнуто медленно вернула обед к ногам друга и деликатно проклекотала, как бы интересуясь: «Ну что, теперь-то сам справишься?» Илья усмехнулся, взял рыбу и пальцем вспорол ей брюхо, вызволяя оттуда отслужившие свое и больше никому не нужные внутренности.
Промыв раскрытую тушку в воде и просолив таким образом жирное мраморное мясо, хакер приступил к трапезе. Сдирая маслянистые куски прямо с позвоночника, пачкая жиром подбородок, то и дело раня губы о кости, Илье казалось, что вкусней этой рыбы на свете ничего не было и вряд ли уже когда-то будет. Удивительно, но морская вода вполне себе справилась с задачей и просолила деликатес идеально.
Обглоданный остов улетел за борт, но вместо тихого всплеска раздался оглушительный громовой залп. Солнечный свет мерк на глазах, будто наступала ночь. Через несколько минут видимый мир окутали настоящие сумерки, стало хмуро и серо. Фронт уже проходил над ними и готов был разорваться молниями и ливнем в любой момент. Окти озабоченно заклекотал, заурчал и протянул щупальце Илье. Хакер все понял, и без лишних слов, вложил в него безжизненный телефон. Аккуратно оплетя устройство, криптобиот споро отполз на самый край островка, подальше от друга, чтобы не дай бог, не взбодрить его небесным электричеством. Должно быть что-то подсказывало древней форме жизни: нежный человеческий организм вряд ли выдержит подобную шоковую терапию. Илья в свою очередь, поспешил к другому краю острова, нашел там какой-то скальный вырост и, насколько мог, схоронился за него. Подготовка была выполнена в самый последний момент, ведь не успел фрилансер толком угнездиться за своим импровизированным укрытием, как сразу несколько ярко-желтых зиг-загов пронзили черные тучи, сплетя в небе настоящую огненную паутину. Залп молний ударил в океан. Сразу в нескольких местах изломанные яркие линии разорвали небо. Потом еще и еще раз. Следом, каскад из разрядов врезался в поверхность черной воды с промежутками в несколько мили секунд. Удары эти прочертили неровную линию от горизонта прямо к их острову. Три толстых шипящих столба мелькнули и пропали возле самой кромки воды, а затем Окти резко выкинул большинство своих щупалец в воздух, удлинил их так, что те стали возвышаться на добрую дюжину метров, и следом тут же принял на себя яркий удар.
