– Ты бы усадил Васю в кресло, костюм ему почистил что ли, волосы пригладил. Как-никак завтра его клиенту вручать, он должен быть в пристойном виде.

Пока я возился с восковым любимцем публики, мамаша придумала мне новую должность:

– Завтра ты побудешь немного секретарём, ну при Вере Ивановне. За компьютером и стеклом перегородки тебя не очень видно будет, а совсем без сотрудников мне как-то неприлично работать. И она ведь могла тебя запомнить, когда ты ходил к ней в выставочный зал. Так что при ней не высовывайся.

– Кофе подавать ты тоже сама будешь? Секретарей в основном для сервировки кофе-чайного угощения и держат.

– Глупости говоришь, с кофе-машиной любой руководитель справится. А кипяток из кулера на чайный пакетик все гости сами себе наливают. Некоторые любят совсем горячий, а другие – еле тёпленький. Сливок у нас не будет, потому как холодильник не привезли.

Изольда прошлась по комнате, оглядела любимца публики Васю, поправила ему что-то в костюме и с чувством произнесла:

– Вези же меня домой! Я безумно устала.

К себе я добрался поздно, наскоро умылся и плюхнулся в постель. От усталости спал очень крепко и без сновидений. Даже красотка Нина мне не снилась, так что к утру я напрочь забыл, как она выглядела.

Утром я проспал – подскочил как ошпаренный от безумного телефонного звонка Изольды, который сначала принял за треньканье у входной двери. На ходу влез в халат, босиком прошлёпал в прихожую, спросонья долго возился с замками – на площадке, конечно, никого не было. А звонок всё трещал и трещал…

Наконец я доковылял до телефона и уткнулся ухом в трубку:

– Тра-та-та, …!! – проорал динамик мамашиным голосом. – Через полчаса Вера Ивановна будет в офисе с остатком денег, а ты там ванну принимаешь что ли?

Ни тебе здрасти, ни ответа от меня никто не ждал – трубка продолжала вопить:

– Через десять минут чтоб был у подъезда! Хоть в халате, хоть в трико. Но я всё равно уши оборву!

Изольда отключилась, а я кинулся чистить зубы, на ходу надевая носки. Через двадцать минут я подъехал к входу Изольдиного дома – мадам Иванова отчётливо полыхала гневом, поэтому сил разораться под окнами соседей у неё не было. Зато дверцей машины она хрястнула со вкусом, только что не оторвала. Я вздрогнул, но сказал спокойно:

– Хорошо, что дверь не отвалилась, а то до Веры Ивановны с остатками денег мы бы сегодня не доехали.

От звука моего голоса Изольда чуть успокоилась, оглядела меня от туфель до макушки.

– Костюм вчерашний зачем напялил? Так она тебя точно узнает, придётся спрятаться за стол и компьютер и не вставать ни в коем случае.

– Как же я без кофе и завтрака?

– Тебе полезно, научишься хоть будильником пользоваться.

***

Клиентка явилась точно в назначенное время. Своего любимого Васю увидела от самого входа и кинулась к нему, едва поздоровавшись с Изольдой. Меня она вообще не заметила. Сперва посетительница убедилась, что её Синичкин цел и невредим, даже потрогала его пальцем и низко наклонилась, что-то внимательно рассматривая. Наверное, на нём какая-то бирка потайная пришита. Видимо, отличительный знак был на месте, потому что клиентка успокоилась и затрещала:

– Ой, ну как же быстро вы его нашли!.. Я как услышала от вас про находку, прямо подпрыгнула от радости!.. А что они собирались с ним сделать? И сколько их было, грабителей? – ответов Вера Ивановна не ожидала, да их и вставить было некуда. – И мы не узнаем от вас, кто они такие?

Тут она вдруг заткнулась, потому что спрашивать больше было не о чем.

– Расписку они написали, что возвращают мне добровольно неповреждённую фигуру Васи Синицы, а я взамен сохраню в тайне их имена. Если сдать их полиции, то своё имущество вы получите не скоро – оно станет вещественным доказательством и будет изъято. Мы с вами в этом совершенно не заинтересованы.

Мне страшно хотелось кофе и чего-нибудь поесть, но я нашёл в себе силы восхититься хитростью Изольды. Из размышлений меня вывела настойчивая просьба мамаши оприходовать остаток гонорара – полноценные триста долларов.

Пока дамы обменивались любезностями, голод мой стал нестерпимым. Я был готов съесть всё, что угодно – даже начал обшаривать ящики стола в жалкой надежде обнаружить печенье или яблоко. Новая мебель пахла клеем, лаком и предложить ничего съестного не могла. Наконец клиентка вызвала своего шофёра, вдвоём они бережно вытащили чучело певца из нашего офиса и я бросился обшаривать буфетный шкафчик возле кофе-машины. Полки были абсолютно пусты, кончились даже капсулы.

Пока я размышлял, спасёт ли меня кипяток с чайным пакетиком, вернулась мамаша, проводившая клиентку.

– Идём обедать в пиццерию, – сообщила радостную весть Изольда. – Сюда заказывать не хочу, сейчас придут рабочие ликвидировать недоделки и собрать мебель, которую подвезли только что.

Мадам так долго прихорашивалась перед зеркалом, что рабочие успели не только прийти, но и начать смешивать что-то дурно пахнущее. Не в силах вынести ядрёный запах то ли клея, то ли краски я выскочил на улицу.

***

После сытного обеда настроение моё улучшилось, и я решил отправиться по своим делам, как только получу аванс в счёт жалования. Но увы! – до этого дошло совсем не так скоро.

Дверь в офис была открыта, рабочих уже и след простыл. Что должно быть покрашено – выкрасили, остальное склеили и собрали. Однако, дверь меня беспокоила: того и гляди опять какого-нибудь васю подкинут.

Внутри мне тоже не всё понравилось: мусора оставили порядочно, да и запах стоял мерзкий. На кофейном столике лежала записка для И.Ф.Ивановой. Поскольку Изольда заехала домой, пообещав приехать позже на такси, записку я на всякий случай прочитал: «у шкафа асталась мелкая лужа. Это клей суперпрочный, его прозьба ни вытирать. Так или так будет зря, а паркета испортит. Завтра сами зделаем».

Так вот что воняет! Я огляделся: возле большого трёхстворчатого шкафа, у самого входа в приёмную блестела грязноватая лужица размером с блюдо для фруктов. При ближайшем рассмотрении она оказалась не только вонючей, но ещё и жидкой. Влезть в неё ногой можно запросто, если на пол не смотреть, а спешить к шкафу. Хорошо, что стояло летнее тепло, мы обходились без плащей, курток и зонтиков. Да и пиджак вполне можно повесить на спинку стула.

Когда хлопнула входная дверь, я как раз примеривался к луже носком нечищеного с утра башмака. Вошла Изольда с большой серой крысой на плече. Понятно, зачем она ездила домой: в новый офис ей нужно было пустить крысу, как другие запускают кошек. Свою хвостатую любимицу мамаша назвала Офелией и предпочитала её общество подружкам-сплетницам. В тот раз крыса очень обрадовалась новому развлечению – прогулка по просторному неизведанному офису казалась очень увлекательной. Однако долго наблюдать за крысой я не собирался – вспомнил о незакрытой двери и спросил:

– Госпожа начальница, а почему это твои работяги оставили офис открытым? У нас тут есть, что украсть случайным жуликам.

– Просто я забыла оставить им ключ. День начался так беспокойно, что я…

Тут она резво бросилась к шкафу у входа, видимо, заметив что-то любопытное. Я проследил за её взглядом и понял, что обсуждать открытую дверь нам больше не придётся: несчастная Офелия ухитрилась влезть в клеевую лужу сразу всеми четырьмя лапками.

Как уж супер-средство действует при соединении дерева с металлом, не знаю, но серая Офелия прилипла прочно и теперь отчаянно визжала, призывая хозяйку на помощь.

Изольда так энергично взялась за освобождение Офелькиных лап, что крепко врезалась плечом в дверцу шкафа. Тяжёлая створка распахнулась, из-за неё в тот же миг вывалилось тело, – да прямо в ту же клеевую лужу. Тут уж Офелия с перепугу рванулась и выдрала лапы из стремительно застывающей массы. Зато теперь там прочно застряла неожиданно появившаяся неподвижная женская фигура в лёгком коротком платье.