Громадный натюрморт ничуть меня не интересовал, я прислонил его к стене в комнате для посетителей и вернулся в маленький холл у входа. Дверь подпирал ящик от мебели, которую должны были собрать ещё утром. Я взглянул на приёмную сквозь прозрачную перегородку: собранные столики стояли на предназначенном для них месте. Наверное, мебельщики просто забыли упаковочный ящик. Придётся звонить поставщику, громоздкую тару нам держать негде. Но как этим грузчикам-сборщикам удалось придвинуть ящик к двери и выйти из офиса, не заметив этого свинства, для меня было загадкой.

Попытка задвинуть пустой фанерный гроб в угол с первого раза провалилась: ящик оказался странно тяжёлым, а внутри него что-то болталось. Из кабинета вышла Изольда и направилась к кофейному автомату. Я сунул голову в дверь и заявил:

– Мне капучино сваргань, я просто измучен тяжёлой работой. И кстати, не хочешь взглянуть, что ещё тебе мебельщики прислали? Ящик под дверью не пустой.

Мадам озадачилась:

– Ничего больше не заказывала… Если я только хорошо помню. Впрочем, дай гляну.

Она шагнула ко мне за перегородку, не выпуская из рук чашки с кофе. Я с готовностью откинул крышку ящика, глядя жадными глазами на чашку в руках Изольды. Вдруг раздался жуткий вой, чашка с горячим напитком упала мне на туфли, которые я почистил только вчера. Не сразу понял, что дикие звуки производит моя собственная мамаша. Глаза её выпучились, трясущейся рукой она ткнула во что-то за моей спиной. Я оглянулся: в большом мебельном ящике неловко лежало тело. Мужское, хорошо одетое, с лохматой светлой шевелюрой – несомненно, мёртвое. Неудобная поза, желтоватый цвет кожи, полная неподвижность не оставляли надежды на то, что он мог оказаться живым.

Тут Изольда очухалась и выругалась в обычной своей манере:

– Что это, блин, тра-та-та… за хрень?! – всех речей мадам Ивановой не привожу, потому что непечатно.

– Мужик в виде трупа, – пояснил я пребывавшей в шоке родительнице. – Как туда попал, лично я не знаю.

– Без тебя вижу, что мёртвый мужик, – по-прежнему невежливо сказала Изольда. – И даже знаю, как его зовут. Но кто посмел, тра-та-та?..

– И кто же это помер? – поинтересовался я, проигнорировав конец речи.

Тут мамаша чему-то удивилась и вытаращила на меня глаза. Минуту спустя она вымолвила:

– Вправду не знаешь или придуриваешься? Вот что значит, телевизор не включать. Это ж Вася Синица – любимец публики. Уже второй год в этом звании.

– Увы, это всё! Карьера закончена. Пора вызывать оперативников.

– Нет уж, сперва я сама разберусь. Детектив я или кто?!

Благоразумнее всего мне было промолчать, но жаркая погода расслабиться не давала. И я обеспокоенно сказал:

– Ты побыстрей разбирайся, пока труп у нас тут не завонял. А кто тебе кстати заплатит? Или тебе охота даром напрягаться…

– За этого заплатят. Родственники, фанаты, журналисты – все захотят найти убийцу. Заключу договоры со всеми, кто согласится заплатить.

Спорить с мамашей в таком решительном настроении – дохлое дело, и я только сказал:

– Давай задвинем ящик в дальний угол и прикроем, вдруг кто-то войдёт и увидит.

– Это, пожалуйста, задвигай, куда хочешь.

– Мне, кстати, непонятно: как этим умельцам из магазина удалось придвинуть ящик к двери и вылезать наружу бочком? И зачем они такую глупость сделали?

– Ну ты и балда! Я ж тебе в самом начале ремонта сказала, что пол тут кривой, с уклоном к дверному проёму. А ящик сдвинулся под своей тяжестью. После того, как убийцы Васю туда запихали. Мебельщики тут ни при чём – это же очевидно! Задвигай Синицу подальше и побыстрее! – на этом детективша Иванова отдавать распоряжения закончила и удалилась «разбираться».

Со вздохом я взялся за край фанерного гроба из-под мебели, не надеясь, что смогу его сдвинуть. Однако труп оказался не по габаритам лёгок, словно кукла. Я наклонился над несчастным Васей (фамилию уже забыл) и внимательно рассмотрел неподвижное тело. Что-то кукольное в нём определённо было, с опаской я ткнул пальцем в отличный костюмчик в районе желудка и упёрся во что-то твёрдое и гулкое. Ещё более осторожно коснулся лица и никакой мёртвой плоти не обнаружил. Уже смелее я расстегнул пуговицы пиджака и обнаружил под тканью рубашки пластик.

– Изольда!! – завопил я, снова сунув нос в приёмную. И добавил, когда она выглянула из-за двери: – Иди и посмотри, кто на самом деле этот труп.

– Глупости какие! – заявила мамаша, но в глазах её зажглось любопытство. – Что нового ты можешь сказать о Васе, если ты его в глаза не видел.

– Да никакой он не Вася и даже не Синица, я постучал его по груди и посмотрел, что там у него под пиджаком.

О своём открытии я решил пока умолчать для пущего эффекта. Моя последняя фраза заставила Изольду резво побежать в холл к ящику, я даже испугался, что она сломает свои шпильки.

– И что ты мог увидеть нового? – ехидно спросила она, увидела расстёгнутый пиджак и наклонилась над фигурой Васи. Потрогать «тело», однако, не решилась.

– Это попросту восковое чучело твоего Васи. Я теперь как разглядел в деталях, как делаются копии знаменитостей для музеев восковых фигур.

– И на что она нам? – озадачилась Изольда, отважившись подёргать Синицу за волосы. – И вправду не мертвец. Жаль, заработать на этот раз не удастся.

– На мой взгляд, выгодное дельце прорисовывается, – задумчиво сказал я. – Сделать такую куклу недёшево стоит, я где-то об этом читал. Вряд ли воскового Васю просто выбросили. Можно найти хозяина и осторожно предложить разыскать его. За деньги.

– Знаю! – завопила новоявленная детективша так оглушительно, что я вздрогнул. – Чья это штука! У нас какая-то выставка таких чучел совсем рядом, за углом Кривого переулка.

Она выдержала долгую паузу и продолжила уже спокойно:

– Ты припрячь его куда-нибудь поаккуратнее, да не повреди, смотри. И чеши в этот восковой салон, разведай обстановку. Узнай, что и как, да не болтай лишнего. Осторожно спроси, вдруг у них что-то новое узнаешь. Посмотри, послушай, что говорят. Да что мне тебя учить, сам сообразишь. А уж я подумаю, как подцепить их на крючок. И подготовлю «рыбу» договора.

Мои туфли требовали чистки, и я занялся уничтожением следов кофе, вылитого мамашей на мою обувь. За этим ответственным занятием я чуть не забыл об авансе на расходы. К этому моменту Изольда уже закрылась в своём кабинете и довольно громко болтала с кем-то по телефону. Вряд ли о серьёзном.

Для проформы я постучал и тут же сунулся в дверь к работодательнице:

– Отвлекись на нечто важное: мне нужен командировочный аванс на входной билет.

Какие-то деньги у меня, конечно, были, но тратить их на осмотр восковых копий я не собирался.

– Перезвоню через пару минут, – сказала Изольда трубке и уставилась на меня. – Мог бы сам справиться, а потом отчитаться по факту. И сколько ты просишь?

– Пару тыщ, не меньше. Вряд ли на входе у них берут по двести рублей.

Мамаша полезла в ящик стола, вынула две купюры и придвинула их мне.

– Билет приложишь к отчёту, – удивила Изольда знанием деталей документооборота. – Да смотри не проболтайся про нашу находку. Тут нужен тонкий подход.

Деньги я сунул в карман и быстрым шагом вышел в холл.

– Дверь за собой запри! – крикнула мамаша мне вслед. – Неожиданные посетители мне не нужны.

***

Зал с восковыми знаменитостями действительно оказался совсем рядом с офисом «Следопыта»: я свернул за угол Кривого переулка и через десять шагов упёрся в здоровенную вывеску «Селфи со звёздами». Ниже мелкими буквами разместилось скромное пояснение «Экспозиция восковых копий». В витрине на фоне ярко-красной драпировки одиноко грустил Джонни Депп в узнаваемом пиратском облачении. Я толкнул большую стеклянную дверь и вошёл внутрь.

В кассе слева от входа восседала дама неопределённого возраста в очках и со скучной физиономией.