После они немного прогулялись по вечерним улицам Сиднея, ведя себя как обычные магглы. Вообще жизнь в Австралии больше напоминала маггловскую и это, в какой-то мере, исцеляло и было той самой сменой обстановки, которая требовалось искалеченной войной душе.
========== Глава 10. Прекрасные новости ==========
Спустя две недели после посещения оперы, Гермиона получила сову от мистера Рождерса с просьбой срочно явиться в больницу, что невероятно напугало её. Она ураганом носилась по квартире, скидывая какие-то вещи в бисерную сумочку, и даже пару раз врезалась в Гарри, который ходил следом, пытаясь выяснить причину. В итоге, не дождавшись внятного ответа, но видя её напуганные глаза, он быстро натянул джинсы и свитер и сказал, что отправится с ней, не терпя возражений. На этот раз подруга не стала спорить, а лишь кивнула и, взяв его за руку, трансгрессировала прямо в кабинет колдомедика.
— Что случилось? — ей не удавалось скрыть панику, буквально сквозившую в голосе.
Мужчина, удивлённый столь эффектным появлением в своём кабинете двоих молодых людей, одного из которых он видел впервые, лишь спокойно заметил.
— Ничего страшного, мисс Грейнджер. Извините, моё сообщение, наверное, напугало вас. Просто у ваших родителей существенный сдвиг. Я думаю, они уже готовы ко встрече с вами, как с дочерью.
— Что? — ноги Гермионы задрожали и, если бы Гарри заботливо не придерживал её, она бы наверняка грохнулась на пол.
— Да, они многое вспомнили. Есть ещё путаница во временной цепочке событий, но, думаю, ещё неделя под наблюдением и нужные зелья приведут всё в норму.
Дальше всё шло как в тумане: слёзы, объятия, слова прощения… Гарри остался в коридоре, чтобы не мешать счастливому воссоединению семьи, но в то же время явно готовый оказать любую помощь. Он был рад за Гермиону и испытывал невероятное облегчение, что этот период жизни пройден и она вернула себе семью. Ведь, что бы не твердила подруга, он всё равно чувствовал вину за то, что она осталась сиротой при живых родителях. И это ради того, чтобы помочь ему.
Несколько часов задушевных разговоров и объяснений. А после опухшая от слёз, но при этом счастливая Гермиона вышла из палаты и, обессиленно упав на кресло рядом, опустила голову ему на плечо. Они молчали, понимая друг друга без слов. Порой такая поддержка была наилучшей. А Гарри задумался о том, какие же люди эти Грейнджеры? Судя по их дочери — просто замечательные.
***
На следующий день Гермиона пришла в себя и заметно повеселела. Она уже не плакала, а постоянно улыбалась, отчего на щеках появлялись милые ямочки. Традиционно до обеда пробыв в больнице и убедившись, что откатов назад не произошло, ею вдруг завладело странное возбуждение. Хотелось петь, танцевать, парить над землёй, отдаваться веселью без оглядки… Она чувствовала в себе море рвущейся наружу энергии, требующей немедленного выхода.
Гарри дома не оказалось. Вероятно, продолжал изучать австралийские достопримечательности. И Гермиона по привычке засела за книги, но не смогла толком прочесть ни одного параграфа. Если вчера после встречи с родителями она весь день провела в постели, то сегодня её рвения хватило бы для покорения Эвереста. Отложив книгу, девушка направилась на кухню, где убила полтора часа на приготовление ужина, но так и не успокоилась. Она включила телевизор, хотя никогда не была заинтересована в этой маггловской безделушке. Бесцельно переключая канал за каналом и колотя пальчиками по тумбочке у своей кровати, Гермиона наткнулась на сцену какого-то фильма и замерла, поняв, чего же ей хочется…
***
Изучение района Дарлинг Харбор заняло у Гарри целый день. Он посетил океанариум, вволю полюбовавшись на морских обитателей, гулял по набережной и даже перекусил в каком-то модном ресторанчике.
«Такими темпами скоро можно устраиваться на работу гидом», — шутя думал он, ведь за этот месяц, действительно, много где побывал в Сиднее. Часам к восьми вечера он трансгрессировал прямо в квартиру, так как ноги уже отказывались двигаться от количества пройденных шагов. Сразу привлекли внимания запахи, доносившиеся с кухни. Видно, подруга была дома и занималась готовкой. Прекрасно. Последний раз он обедал в районе полудня и был не прочь подкрепиться.
Гарри не успел дойти до желаемого помещения, как из спальни вылетела Гермиона, от вида которой у парня в буквальном смысле отвисла челюсть. Он даже снял очки, протёр их и поместил назад, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. На подруге было какое-то невероятное платье. Вроде бы и скромное, без лишних вырезов, оголяющих тело, но сидевшее на ней так, что фантазия пускалась в пляс. Вечно непослушные волосы были укрощены и спускались по плечам лёгкими волнами, а лицо… Глаза стали огромными, а ярко-алые губы…
— Герми, — с трудом произнёс Гарри, пытаясь прийти в себя. — Ты наложила макияж?
— Ага, — она кокетливо крутанулась, демонстрируя аккуратный вырез на спине и смущая его ещё больше. — Тебе нравится?
— Мне? А… ну да. Ну, то есть ты и так красивая… а сейчас…
— О! С каких это пор я красивая? — рассмеялась подруга.
— Да всегда… ты всегда была милой… — молодому человеку казалось, что он сам покраснел, словно брошенный в кипяток рак. — А что за повод-то?
— Я хочу танцевать. Гарри, не хочешь сходить в ночной клуб?
— Куда?!
— Ну это такое место у магглов, где они всю ночь отрываются под дурацкую музыку. Бывает весело.
Гарри казалось, что она сейчас прочтёт ему лекцию по теме «самые бестолковые развлечения магглов». Один из параграфов маггловедения.
— Герми, ну я… ты же знаешь, что из меня танцор, как из Волан-де-Морта домовой эльф…
— Ну, Гарри… пожалуйста… там же темно, стоишь и дрыгаешься под музыку. Никаких особых умений не требуется. Не идти же мне одной…
Парень зажмурился и мотнул головой. Вид Гермионы был настолько соблазнительным, что все мысли умирали раньше, чем успевали окончательно сформироваться. Помимо этого дико болели ноги и урчало в желудке. Он устал… Но подруга так редко о чём-либо его просила… Да и отпустить её одну на ночь глядя в таком виде он бы не решился.
— Хорошо, Герм, — выдохнул он, отводя глаза в сторону. — Но дай мне хотя бы час на отдых сначала.
— Без проблем, хоть два, — рассмеявшись, она исчезла в своей комнате, и Поттер обречённо вздохнул.
Мерлин и Моргана! Ночной клуб! Танцы! На что он подписался?
***
Гермиона чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Голова слегка кружилась, словно от бокала хорошего игристого вина. Она только сейчас окончательно осознала, что получает удовольствие от этой уединённой поездки с лучшим другом. Если до этого тревожные мысли по поводу родителей мешали полноценно радоваться жизни, то теперь её отпустило. И это было здорово. Настолько, что о возвращении в Англию не хотелось даже думать. Ей нравился общий тихий быт с Гарри, совместные ужины, уютное молчание и вот такие моменты, походившие на свидания, хотя и не являющиеся ими в полной мере. Обиженный Рон не написал ни одного письма и это, вопреки ожиданиям, её даже не расстроило. Наверное, то, что можно было выплакать по нему, было сделано ещё в палатке. Тогда она переживала, ждала, рыдала… Но так и не простила. Или просто не любила…
Гарри чувствовал себя неуклюжим троллем. От бесконечно мигающего света рябило в глазах, лица перемешивались. На самом деле Гермиона была права, танцпол был забит людьми, каждый из которых просто совершал какие-то движения в такт музыке. Вальсировать тут не приходилось, и уже от этого можно было испытать облегчение. А вот у подруги получалось двигаться достаточно изящно и даже красиво. Столько лет знакомы, а он ведь даже не знал, что она хорошо танцует. Гарри понял, что катастрофически мало знает о жизни Гермионы вне Хогвартса.
Ноги усиленно требовали отдыха и после очередного танца он утащил девушку к бару, умоляя немного посидеть. Она кивнула, одарив его улыбкой, которая казалась ещё более белоснежной на фоне ярко-алых губ. Гарри сглотнул и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике - здесь было жарко и душно. Гермиона вновь заставила его облачиться в неудобную одежду, в виде брюк и рубашки, убеждая, что он в них прекрасно выглядит. Он протёр очки и, заказав два коктейля, шепнул подруге, что ненадолго удалится. Лицо горело, и хотелось окунуть его в прохладную воду.
