========== Глава 1. После победы ==========

Гарри ещё раз окинул полуразрушенные башни замка Хогвартс мёртвым взглядом. В зелёной пучине, под тоннами невыносимой боли, тонул окружающий мир с его несбывшимися надеждами, разбившимися, словно хрупкий хрусталь о каменные полы, окрашенные в кровавые цвета. Руины частично похоронили под собой тех, кто никогда уже не сможет вернуться, увидеть солнце, звёздное небо; почувствовать своей кожей лёгкий ветерок; уловить запах цветов, росы, скошенной травы, волос любимой женщины… Гарри вздрогнул и резко отвернулся. Он не мог больше смотреть туда. Обугленные тела, лужи крови, кругом следы смерти — всё, что осталось от чудесного сказочного мира, в который он впервые прибыл восторженным 11-летним ребёнком. Казалось, смерть преследует его повсюду. Она будто шла по пятам год за годом, играючи забирая в своё тёмное царство всех, к кому он имел неосторожность привязаться или полюбить, но при этом всегда, по непонятной причине, позволяла ему ускользнуть из своих объятий. Феноменальное везение Гарри Поттера. Было ли оно благом?

Он брёл погруженный в свои мысли, не разбирая ничего вокруг: ни голосов людей, которые хватали его за руки, ни криков друзей, бежавших за ним. Солнце поднималось всё выше, вдыхая жизнь в это место. Очки запотели, но Гарри не мог найти сил снять и протереть их. Да, так даже лучше. Расплывчатые силуэты не позволяли различать все искореженные тела. Он не хотел ничего видеть, не хотел слышать, не хотел жить…

Кто-то подходит и говорит слова восхищения, жмёт руку, благодарит… Гарри не узнаёт лица, он мечтает убраться отсюда. Молли рыдает над телом сына, на холодном каменном полу он видит Люпина и Тонкс…. Сколько можно? Боль в груди опаляла жаром, выпущенным из пасти дракона и становилась гораздо сильнее боли в шраме, которую он когда-либо испытывал.

Война окончена. Тёмный Лорд повержен. Но почему-то не наступило ожидаемой радости или облегчения. В груди разрасталась огромная чёрная дыра, затягивая Гарри всё дальше в пучину непроглядной скорби.

Гермиона специально замедлила шаг и дёрнула руку Рона на себя. Его непонимающий взгляд одновременно казался ей милым, но и немного раздражал. Сейчас Гарри хотел побыть один. Она осознавала это, глядя на мужественный удаляющийся силуэт, и с горечью чувствовала, что надо позволить ему это, хотя дико не хотела отпускать. То, что Гермиона увидела в омуте зелёных глаз друга напугало её. Он отдалялся. И делал это намеренно, что ей определённо не нравилось.

***

Три недели спустя. Нора.

Гарри проснулся от собственного крика. В комнате никого не было и это не могло не радовать. Последнее время он не хотел никого видеть, слышать слова поддержки, улавливать жалость во взглядах и в нотках голоса. Кошмары стали постоянными его спутниками. Наверное, именно поэтому он таращил глаза в потолок почти до утра и проваливался в сон лишь тогда, когда сил совсем не оставалось. Потом спал до обеда, пока все остальные занимались делами по дому или развлечениями.

Маги учились жить в новом мире. В том, где нет войны и страшного зла в виде Тёмного Лорда. Они устали от напряжения, от тягот последних лет и сейчас чувствовали явное облегчение. Большинство смирились с потерями и просто хотели забыть, идти дальше. Они имели на это право. Тогда почему же Гарри так злился на всех и не разделял этого веселья? Да, нельзя вечно оплакивать погибших, но, по его мнению, это было предательством. Вот если бы он не выжил в том лесу, если бы не случайность с Бузинной палочкой и Волан-де-Морт убил бы его? Все также забыли бы его спустя три недели….

Гарри злился. И эта злость была какой-то новой, он даже чувствовал некий временный прилив сил. Он точно псих, с ним всё не так с самого рождения. Он не может, не умеет, не хочет забывать. И не способен не чувствовать эту невыносимую боль, не видеть перед сном искореженных смертью лиц, не слышать крик матери, не погружаться в воспоминания Снейпа…

Даже Рон и Джинни, потерявшие брата, начинали понемногу улыбаться и радоваться каким-то мелочам: будь то полёты на метле или нагоняи садовым гномам. Гермиона продолжала изучать новые тома книг и с маниакальной настойчивостью пыталась вернуть его к жизни, параллельно выстраивая отношения с Роном. И Гарри не хотел сознаваться себе, что его это задевало. Золотое трио медленно рассыпалось и скоро будет погребено под завалами воспоминаний. Эта странная любовная связь внутри их троицы начала казаться ему чем-то противоестественным, а может он просто боялся, что друзья, увлечённые новыми нежными чувствами, постепенно вычеркнут его из своей жизни, оставляя совсем одного.

Он готовился к этому. Откровенно, иногда хотелось бросить всё и закрыться на Гриммо с ворчливым Кикимером и бутылкой огневиски. Чтобы не смотреть, как переплетаются ладони его лучших друзей, как рука Рона бесцеремонно ложится на коленку Гермионы, а она водит по его волосам нежными пальчиками.

Следующей проблемой была Джинни. Кто бы мог подумать, что девушка к которой Гарри так мечтал вернуться, вмиг станет для него никем. Он не знал, почему так произошло. Джиневра была юной, красивой и проявляла к нему настойчивый интерес, заставляя Молли умиляться и бурчать что-то про свадьбу. Он помнил, как в первую ночь после битвы она забралась к нему в кровать и предложила то, от чего любой нормальный семнадцатилетний юноша вряд ли отказался бы. Но Гарри, видимо, не был нормальным. Он не хотел её, не хотел таких отношений, не хотел животного секса, хотя возможно его тело и отозвалось бы на неё. Всё-таки Гарри был в том возрасте, когда единственная задача парня — залезть под юбку как можно большему числу девчонок. Но он чувствовал себя слишком старым для этого… Если вообще можно в семнадцать лет ощущать себя старым…

Было что-то парадоксальное во всём его существовании. Жизнь, при которой чувствуешь себя мёртвым, слава, от которой мечтаешь избавиться, назойливое внимание, стоящее поперёк горла… Когда-то Гарри мечтал о победе, о том, чтобы всё закончилось. А сейчас не знал, как жить дальше, не имел цели, не испытывал облегчения. Лишь давящее чувство вины за тот список погибших, которых забрала проклятая война, и желание спрятаться, забиться в тёмный угол, где никто тебя не видит, не трогает, не пытается заставить что-то чувствовать.

***

Гермиона, свернувшись калачиком на кровати, не издавала ни звука, но слёзы ручьём лились по белоснежным щекам. Она не знала, что с ней. Возможно, сказывалось напряжение последних событий или она просто устала. Или… Нет? Впервые всё знающая Гермиона ничего не понимала. Она цитировала наизусть половину библиотеки Хогвартса, умела варить сложнейшие зелья, владела сотнями заклинаний, но не понимала одного — что творится у неё внутри.

Когда дело касалось чувств, книги были беспомощны и, следовательно, мисс Грейнджер тоже. Ей всего восемнадцать и большую часть своей сознательной жизни она была в опасности. Война, скитания, страх потерять родителей, друзей, такой родной и любимый магический мир и… Гарри! Девушка всегда имела чёткие цели и шла к ним. Она была всезнайкой в стенах школы и абсолютным аутсайдером в личной жизни. Да, по мере взросления она стала осознавать, что привлекательна и нравится парням. Её иногда приглашали на свидания, но всё заканчивалось ничем. Видно, она и правда, была занудой. Свободно и раскованно она чувствовала себя только со своими друзьями: Роном и Гарри. Только они понимали её, искренне восхищались её умом, сделали участницей всех своих приключений, которые в последние годы переросли в то, что уже нельзя было назвать развлечением.

Время шло и Гермиона начала понимать, что рано или поздно всё изменится, ведь столь тесная дружба может привести к определенным последствиям. Друзья становились взрослыми привлекательными парнями. Гарри так вообще являлся национальным достоянием, по которому толпами вздыхали девчонки, но он упорно этого не замечал. Рон был весёлым, добрым и всегда мог рассмешить. Немного неуклюжий неумеха, но Гермиону почему-то это забавляло. Ей особенно нравилось наставлять его на путь истинный. Она начала испытывать смешанные чувства то к одному, то к другому. Но не хотела нарушать дружественную идиллию. Поэтому иногда впускала в свою жизнь других кавалеров. Времена становились более опасными и романтические увлечения уходили на второй план. Однако, девушка помнила, как испытала неприятный укол ревности, когда Гарри увлёкся Чжоу. Каким взглядом он смотрел на ловца Когтеврана! Так Гарри никогда не смотрел на Гермиону… Потом к ней проявил интерес Рон и она решила попробовать. Он казался знакомым и безопасным. Тот отчаянный поцелуй в Тайной комнате сделал их парой и лишил чего-то более важного… Гермиона больше не чувствовала себя свободной как раньше. Теперь она была не просто гостьей в Норе, а негласно стала невестой Рональда, и Молли уже заикалась о свадьбе. Сама же девушка испытывала невероятную неловкость от прилюдных проявлений чувств, которые начал демонстрировать новоиспеченный «жених».