– Пи-и-ить. – вторила Люба, шаря рукой по столу.

– Мы все умрём! Он нас всех убьёт! – причитала Настя.

– Россола мне, рассола.

– Аспиринчику бы сюда. – чуть пошатываясь двигаясь Люба в сторону кадки с водой. – Сроду бы не подумала, что от кваса такое похмелье будет…

– Ой, Любаша! – воскликнула Сима, уставившись на подругу и не верив своим глазам. – Ты гляди, какой ты стала-то. Бровки домиком, губки бантиком, попка орешком, волосы шёлком по спине стелются. А походка, походка-то…

Женщина остановилась и резко развернулась в сторону своей подруги, во все глаза уставившись на неё.

– Ох, Симочка, а ты на себя-то погляди, – восхищённо выдохнула она. – Ты ж уже не плешивая, посмотри, какой бурьян на голове. – Ой, а у меня-то, однако зубы выросли. – она продемонстрировала ряд ровных белых зубов.

– Чудеса! – выдохнула Сима, медленно поднимаясь из-за стола.

– Да, какие же это чудеса? Это всё просто молодильные яблочки из сада хозяина, – хмыкнула Настя, резво убирая кружки со стола и тут же принимаясь их тщательно мыть.

Подруги молча переглянулись и тут же восторженно охая, принялись ощупывать свои новоприобретённые фигуры.

– Наська, а зеркало есть? – полюбопытствовала Сима, любовно оглаживая свою пятую точку.

– Так в холле же, – ответила девушка и махнула рукой, предлагая следовать за ней.

Женщины резво посеменили следом за Настей, периодически запутываясь ногами в своих бесформенных балахонах. Буквально через пару минут они, вертясь перед зеркалом восторженно ахали и вздыхали, оглядывая себя с ног до головы.

– Ай, хороша! – выдохнула Люба, совершенно забыв о похмелье.

– Прынцесса! Не не прынцесса – королевна! – выдала Фима, запуская пятерню в длинные волосы цвета воронова крыла. – А хорошо мы за грибочками-то сходили!

– И то правда! Вона как омолодились. Делаем выводы: поход – залог здоровья, – гыгыкнула Люба, заплетая тугую косу своих светло-русых волос.

– А нам хозяин яблочки брать запрещает. – выдохнула Настя, завистливо оглядывая женщин.

– Так ты и так же молодая! – удивилась Люба.

– Я уже не молодая, а старая дева. Мне уже двадцать два года нынче минуло.

Подруги переглянулись и дружно захохотали. Именно этот непривычный звук привлёк внимание хозяина замка.

– А, вот вы где, – зло прошипел Кощей, тенью надвигаясь на женщин. – Я вам что вчера велел? Яблоки сожрать, и ужин приготовить. А вы что натворили? Мало того, что меня голодом оставили, так ещё и уснули рано! Из какого бочонка пили? Я давным-давно наложил сонное заклятие на все напитки, чтобы знать, кто ворует!

– Ой, – вжала голову в плечи Настя.

– Спокойно! – задвинула служанку за свою спину одна из новоиспечённых красоток.

– Слышь, мужик, ты вчера спать пошёл? Вот и мы немного отдохнули. Скажи спасибо, что дворец тебе не разнесли. – фыркнула Фима, сдерживая смех. – Ну ничего, ещё не вечер!

– Какой вечер? Утро на дворе. Где мой завтрак? – разозлился хозяин, выпуская из ладоней клубы тёмного дыма, в которых сверкали электрические разряды.

Любаша, глуповато улыбнувшись, закинула косу за спину, и резко крутанувшись на месте, убежала в сторону кухни. Сима же, засмотревшись на тёмный электризованный дым, пропустила этот момент и, не подозревая подлянки от Кощея, получила разрядом в пятую точку. После чего взвизгнув, рванула за подругой, на повороте обгоняя Настю.

Когда Серафима оказалась на кухне, огромная печь уже была растоплена, а на плите, шкварчала яичница, разнося по кухне аппетитные ароматы. Любаша же в большой миске уже замешивала тесто на оладьи.

– Ничего ты скоростная, – удивилась Сима, втягивая носом запах яичницы.

– Не стой столбом! Хватай вторую сковородку и ставь на плиту.

Уже через пару минут на раскалённой сковороде румянились пышные оладушки.

– Настя! – позвала Любаша служанку. – А расскажи-ка нам о своём хозяине.

– Ну а что рассказывать? – пожала плечами девушка. – Кощей он и есть Кощей. Тут и добавлять нечего.

– Брешишь! – воскликнула изумлённая Сима, сползая по стеночке на пол.

– Ты смотри, не врал. – прошептала Люба, опускаясь на скамью. – Поздравляю, подруга, теперь наша жизнь, как в сказке – чем дальше, тем страшней.

Когда завтрак был готов и красиво сервирован, Люба, по привычке сощурив глаза, поинтересовалась у Насти:

– А куда нести-то?

– Так в комнату к господину. – как ни в чём небывало, ответила девушка. – Она там, на втором этаже, первая дверь по правую сторону.

Взяв в руки блюда с оладьями и яичницей, новая кухарка двинулась на выход, подгоняя подругу, что несла бутыль вина да нарезку из сыра и вяленой оленины.

– Люб, а Люб, оладушки-то у тебя получились просто загляденье: пышные, румяные. А пахнут как! – водила носом Сима, глядя голодными глазами на все эти яства. – У меня сроду не было такого шикарного завтрака. Да и обеда тоже.

– Не прибедняйся, иди быстрее, сейчас же всё остынет! – в сердцах выпалила Люба и прибавила ходу.

– Быстро ходить с ожогом правой ягодицы немного больновато. – постанывая, жаловалась Сима. – Вот скока раз слыхала про волшебный пендель, а на себе почувствовала впервые! Сказка…

Поднявшись на второй этаж, женщины сразу же нашли нужную дверь – единственную чистую. Остальные же были покрыты вековым налётом пыли и замысловатой сеткой паутины.

– Кошмар! – выговорила старшая, как только дверь в покои Кощея, громко скрипя, отворилась.

– Ну наконец-то, не прошло и века. – недовольно пробурчал хозяин замка, не спешно поднимаясь с постели.

– Ты смотри, что творится, мы тут жрать готовим, а он дрыхнет! Лучше бы петли дверные смазал. – Начала возмущаться Сима, обходя подругу по дуге и ставя на небольшой стол поднос с олениной и бутыль вина.

– И то верно! – согласилась Люба, ставя свой поднос рядом с подносом подруги. – Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста.

Кощей, проигнорировав реплику Серафимы, поплотнее запахнул халат и уселся во главе стола.

– А где салфетка, где приборы, где моё яблоко?! – возмутился резко постаревший мужчина, недовольно оглядывая подносы.

– Слушай ты, интеллигент доморощенный, ешь, как дают и не возмущайся! – рявкнула Любаша, притопнув ногой.

Но не успела она договорить, как в комнату ввалилась запыхавшаяся Наська, держа в одной руке вилку и нож, а в другой молодильное яблоко.

Сима, выхватив из рук служанки незамысловатый скарб, подошла к Кощею и, сунув ему под нос, рявкнула:

– На, жри!

Старик от неожиданности икнул, про себя подумав, что эта помолодевшая старуха, много стала на себя брать. Но промолчал, тут же запихивая себе в рот яблоко.

Женщины, наблюдая за сим действием, лишь диву давались – старик на их глазах начал превращаться в довольно молодого и привлекательного мужчину. Его выцветшие глаза, буквально за несколько секунд, превратились в два бездонных тёмных омута. Бледная кожа приобрела здоровый оттенок, и даже на щеках появился лёгкий румянец. В распахнутых полах халата, женщины увидели на его груди, мерцающие тёмно-фиолетовым цветом узоры, которые они ранее приняли за татуировки. Тёмные длинные волосы, приобрели насыщенный терракотовый цвет, притягивая внимание Серафимы, заставляя её прикоснуться к ним руками. Что она, собственно, и сделала – дёрнула Кощея за локоны.

Поняв, что натворила, Сима, спрятав руки за спину, резво выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Кощей же, оторопев от наглости этой особы, даже подавился кусочком яблока, закашлявшись.

– Приятного аппетита. – пискнула Люба и, схватив, опешившую служанку за руку, так же, как и подруга, выскочила за дверь.

…

Вернувшись на кухню, Любаша застала странную картину – Сима, уставившись в одну точку, большими жадными глотками, что-то отхлёбывала из большой глиняной кружки. Снова квасок…

Люба, цокнув языком, осуждающе покачала головой.

– Ну-ка, объясни-ка мне, что это было?