Кромка меча окрасилась кровью демона — она была огненно-красной.

Сжав изуродованной конечностью предплечье Гаррика, Стразедон другой потянулся к его горлу. Юноша успел поймать ее за запястье — это было похоже на попытку удержать разъяренного быка одной рукой — мускулы напряглись до предела. Жуткие когти клацали в нескольких дюймах от его плоти, но все же не дотягивались.

Тогда демон попытался пустить в ход зубы. Его клыки вполне могли разорвать юношу на клочки. В отчаянии Гаррик нанес колющий, с вывертом удар прямо в эту разверстую смердящую пасть.

Стразедоновские зубы сомкнулись на стали, зажав последние три дюйма лезвия, как в тисках. Юноша изо всех сил пытался протолкнуть меч глубже — хотя бы еще на дюйм. Этого бы хватило, чтоб продырявить демону горло. Но лезвие не двигалось, будто намертво вросшее в скалу.

Сосредоточившись на этой борьбе, противники потеряли почву под ногами и кубарем покатились вниз по каменисто-песчаному склону. Несколько раз демон — чертовски тяжелый даже для своих размеров — оказывался сверху, но Гаррику удавалось вывернуться, и они катились дальше.

Изогнувшись, юноша пытался обхватить ногами торс Стразедона, тот тоже в свою очередь тянулся правой ногой в надежде повторить смертельный удар, отправивший на тот свет Бенлоу. При этом руки демона оставались за спиной юноши, своими когтями они раздирали тунику и наносили глубокие царапины. Счастье еще, что Стразедон не мог найти достаточной точки опоры, чтоб дотянуться до грудной клетки противника.

Наконец их падение закончилось — они приземлились у подножия холма. Все тело Гаррика было настолько напряжено, что от удара он подскочил, как мячик, даже не потеряв дыхания. Беда, однако же, заключалась в том, что демон по-прежнему оказался сверху. Используя правое плечо как точку опоры, юноша пытался вывернуться, сбросить с себя Стразедона. С таким же успехом можно было надеяться сдвинуть деревенскую мельницу.

Внезапно демон содрогнулся и рванулся вверх настолько стремительно, что Гаррик выпустил из рук эфес меча. Он остался лежать на земле, чувствуя, как хлюпает у него под спиной его собственная кровь из многочисленных порезов.

Стразедон выплюнул меч, оставив на его лезвии глубокие отметины от зубов. Юноша попытался подняться, но тело отказывалось повиноваться — уставшие мышцы напоминали подтаявшее желе.

И тут демон запрокинул свою отвратительную морду к красному небу и завыл, как сотня северных ветров. В затылке у него торчала стальная рукоятка атама Бенлоу.

Рядом стояла на четвереньках Теноктрис, все еще не в состоянии прийти в себя после падения со спины демона. С другой стороны скорчилась Лиана. Она сжимала в руках камень — слишком большой, чтоб поднять его и опустить на вытянувшегося во весь рост демона.

Стразедон медленно опрокинулся на спину. Гаррик заметил, что черное солнце побледнело, и весь пейзаж, казалось, пришел в движение. А впрочем, возможно, это была только иллюзия его бедного, раздираемого болью мозга…

Белый свет снова наполнил окружающий мир, прежде чем тот рухнул и исчез. В ушах юноши звучал победный смех короля Каруса, и где-то на задворках сознания Гаррика промелькнул силуэт Клобука. Он в ярости потрясал сжатыми кулаками.

Колебание почвы вызвало широкую волну, которая покатила в море, игнорируя естественный ритм набегающих вод. При первом же толчке челнок рванулся и встал на дыбы, но веревка выдержала. Сейчас лодка пританцовывала на мелкой морской зыби. Волны тихо шуршали, ударяясь об ее корпус.

Шарина поднялась из воды, куда ее сбросило начавшееся землетрясение, и озирала картину разрушений. Волна, прочесавшая берег на сотню футов, загасила с таким трудом разведенный костер. Хорошо еще Ноннус успел подхватить дымящийся котелок, прежде чем тот скрылся в морских водах. От варева все еще поднимался пар.

Отшельник с привычной ловкостью закинул котелок вместе со своим посохом в челнок и шагнул к швартовым, закрепленным на берегу кольями. Взявшись обеими руками за один из них, он попытался выбить его из скалы.

— Ноннус! — закричала Шарина. — А остальные?

Остров снова потрясла дрожь, еще сильнее, чем прежде. Девушка вскочила на левую выносную балку и схватилась обеими руками за ванты.60 Лодку приподняло волной и ударило о скалу с силой, которая бы разбила любую наборную конструкцию.

— Если мы будем на плаву, — ответил отшельник, стараясь перекричать низкий рев моря, — то сможем подобрать их. Если же застрянем на берегу, то следующая же волна перевернет челнок, и мы никогда не сможем снова восстановить его!

Волны пенились у пояса Шарины, брызгали солью в лицо. Девушка моргала, отплевывалась, но глаза не закрывала. Ноннус неподвижно, подобно скале, стоял среди этого бурлящего хаоса.

Море на какое-то время затихло, как замирает зверь в засаде. Водная поверхность приобрела маслянистый блеск: судорожные потуги острова подняли наверх миллиарды крошечных существ — представителей низших форм океанической жизни, перемешали их, нарушили веками складывавшиеся пищевые цепочки. В этом кипучем водовороте жизни — шипящем и булькающем — Шарина, как ни старалась, не могла различить вулканический гул подводных скал. Так что же тогда сотрясает остров?

Ноннус сделал новую попытку выбить кол, державший швартовы. На этот раз он был вознагражден: колышек закачался и поддался. Отшельник вытащил его и бросил внутрь лодки, и сам отступая в ее сторону.

Шарина увидела, как аристократы бегут со всех ног вниз по склону, волоча между собой сундучок с магическими принадлежностями. Если падал один, то он увлекал за собой и другого. Тем больше времени уходило у них на то, чтобы подняться.

— Я за ними, — крикнула девушка, спрыгивая со своей опоры.

— Нет! — завопил Ноннус. — Нет, дитя!

С непостижимой ловкостью, ни разу не поскользнувшись, она прыгала с одной мокрой площадки на другую. Пена, забивавшаяся в трещины, четко, как днем, обрисовывала их, облегчая Шарине задачу. Она умудрилась устоять даже во время третьего толчка, хотя пенная волна захлестнула остров с другой стороны, перекатившись через гребень.

Она добралась до аристократов прежде, чем они сумели разглядеть свою спасительницу.

— На помощь… — прохрипел Медер.

Шарина подхватила сундучок из рук парня и вскинула его себе на правое плечо. Хотя волшебник наверняка был сильнее девушки, но он понятия не имел, как надо переносить тяжести. Попытка тащить ношу вдвоем только ухудшила дело. Азера выкарабкалась из очередной расселины, хныча и держась за ушибленное колено.

— Бегом, или придется добираться вплавь, — скомандовала Шарина и так припустила к челноку, как не бегала до того ни разу в жизни. Впрочем, ей приходилось внимательно глядеть под ноги, ибо оступиться с тяжелым сундучком было бы непростительной ошибкой, на которую девушка просто не имела права.

Только не сегодня, повторяла она, как заклинание, прыгая по скользким камням. Ей все удалось. С тяжеленной ношей и двумя недотепами-аристократами, наступавшими ей на пятки, Шарина достигла лодки, как раз когда четвертый толчок погнал очередную волну ей навстречу.

Крепко ухватившись левой рукой за балку, девушка на мгновение ушла с головой под воду. Ноннус дожидался ее у последнего крепления швартова. Ногами он стоял на веревке, чтобы освободить обе руки. Улучив момент, он выловил из воды обоих барахтавшихся аристократов и крепко держал их за запястья.

Азера завопила от боли и сделала попытку вырваться: свободной рукой она отбивалась и старалась разжать железную хватку отшельника. С таким же успехом она могла попробовать дотянуться до только что взошедшей луны. Если Ноннус решил спасти ее, он сделает это, наплевав на все синяки на руках!

Волна, достигнув своего максимума, пошла на убыль. Воспользовавшись этим, отшельник сунул веревку в руки аристократам и велел карабкаться в лодку. Сам же обернулся к Шарине.