— Ну да, я вынужден признать, что не понимаю всего происходящего, — вздохнул Бенлоу. — Поверьте, эти ночные нападения нравятся мне не больше, чем вам. Когда мы прибудем в Каркозу, я разберусь со всем. Обещаю вам!

Теноктрис наблюдала за ним с бесстрастным видом. Гаррик обеими руками тер лоб, он чувствовал, как окоченевшие, непослушные пальцы сводит судорогой. Минувшая схватка, оказывается далась ему нелегко. И немудрено: он расколошматил свой меч в исковерканную болванку, разбил вдребезги дубовый табурет.

Юноша не знал, что и думать. Он вообще ничего не знал.

Старая колдунья начала расспрашивать Бенлоу. Очень скоро Гаррик обнаружил, что не воспринимает беседу — в его воспаленном мозгу вопросы и ответы сливались в бессмысленное, монотонные жужжание.

— Я возвращаюсь в постель, — сообщил он. — Мне нужно поспать, если завтра утром мы собираемся в путь.

Юноша поковылял обратно к постоялому двору. Он чувствовал себя настолько истощенным, что знал: несмотря на все невероятные события, он уснет, как только голова коснется подушки.

И был уверен: в своих снах он будет не одинок.

— Тебе тоже следует поспать, — сказала Мелли, лежа на коленях у Кашела. Она озабоченно смотрела на него снизу вверх.

— Со мной все в порядке, — ответил юноша. — Овцы все еще нервничают. Они быстрее успокоятся, если будут чувствовать меня поблизости.

Кашел присел на дышло повозки лицом к загону. Он провел рукой по поверхности своего посоха. Набрав полную пригоршню овечьей шерсти, богатой ланолином, он смешал ее с песком — получился мягкий шарик, тем не менее обладавший абразивными свойствами. Этим шариком юноша принялся счищать и разглаживать зарубки и заусенцы, образовавшиеся на посохе после драки. Когда он доберется до Каркозы, а может, и раньше, если посчастливится найти подходящее дерево, он отремонтирует свое оружие. Сейчас на посохе образовалась глубокая царапина — это когда Кашел блокировал удар меча лича. Металлический набалдашник тоже сплющился о череп монстра, нападавшего на Илну. Он тогда вложил в удар всю силу, и этого оказалось достаточно, чтоб раскроить черепушку, как спелую репу. После нескольких ударов от лича осталась лишь горстка ныли — Кашел стер его в порошок.

— И все же тебе надо поспать, — настаивала фея. — Ты же знаешь: в случае опасности я разбужу тебя.

Юноша улыбнулся. Надо же, прошло всего несколько дней, а он уже привык, и беседы с обнаженной красавицей размером с его палец не вызывали у него неловкости.

— Да ладно, со мной все будет отлично, — повторил он. — Мне нужно немного успокоиться, да и посохом надо заняться.

Одна царапина оказалась довольно глубокой, но Кашел был уверен: он сумеет отполировать дерево так, что останется простое пятнышко. Он и помыслить не мог о том, чтоб поменять свой посох. Ему было всего девять лет, когда он получил эту замечательную прямую палку в уплату за валку деревьев для Тарона, владельца леса. Кашел обработал древесину, придал ей форму, и в конце покрыл воском. Здесь только ободки были сработаны не его руками. Так их и пришлось с тех пор заменять трижды.

Мелли вытянула свою изящную ногу в направлении Полярной Звезды и тихо хихикнула.

— Не правда ли, Бенлоу очень силен? — произнесла она.

Кашел нахмурился, продолжая натирать древесину длинными, скользящими движениями.

— Бенлоу? — переспросил он. — Ну, я бы так не сказал. Тот же Ральд, начальник охраны купца, казался куда сильнее с виду. Напоминая сложением дубовый чурбан, по виду он был сущий бандит. Да и Сархад, еще один охранник, мог бы поспорить с ним, если бы меч лича не разрубил его от плеча до талии. А Бенлоу…

Мелли снова хихикнула и, сделав сальто, приземлилась на ноги.

— Он не такой крутой, как ты, дурачок! Но все же очень силен.

Она бросила взгляд на постоялый двор. Легкий ветерок развевал ее блестящие волосы, она была настолько реальной, что порой Кашел просто не мог поверить в ее невидимость. Не может быть, чтоб остальные не замечали фею!

— Именно такие люди как Бенлоу перекрутили пути в мой мир, — сказала Мелли. Она произнесла это ровным голосом, без всяких эмоций. Как о чем-то незначащем. Но ведь точно так же она говорила о лисе, пытавшейся ее съесть.

Кашел обдумал слова своей подруги. Ясно: говоря о силе Бенлоу, она имела в виду его магические способности. В этом юноша не сомневался, он видел, как купец создал призрак, чтоб найти Гаррика.

— Может, на этот раз они откроются? — предположил Кашел, скорее чтоб поддержать разговор.

Мелли наморщила носик и высунула язык.

— Если ты уронишь яйцо на землю, — насмешливо произнесла фея, — оно разобьется. Как ты думаешь, срастутся ли осколки, если снова уронить их?

— Вообще-то я обычно сначала думаю, а потом уж говорю, — вздохнул парень. Это было правдой лишь наполовину — обычно он думал вместо того, чтобы говорить. — Прости, Мелли.

Подпрыгнув, фея сделала стойку на руках. Скрестив ноги, она подняла одну руку, оставшись стоять на другой. Такого Кашелу видеть не доводилось. Во время зимних праздников некоторые его односельчане отплясывали и кувыркались с привязанными к ногам бараньими рогами, Гаррик тоже был мастак на такие штучки. Но акробатические трюки Мелли им не чета!

— Я бы открыл тебе дорогу, если б мог, — неловко произнес Кашел. Он держал перед собой в вытянутой руке посох и, медленно вращая его, пытался в неверном звездном свете разглядеть оставшиеся дефекты.

Посох являлся динамическим оружием; у него не было ни острия, ни режущей кромки, чтоб облегчить работу владельца. За годы пользования древесина пекана45 отполировалась до зеркального блеска руками Кашела. И это естественно: юноша не мог позволить себе терять время из-за неровностей поверхности, когда от его ловкости зависела жизнь сестры или друга.

А теперь, может быть, и жизнь Мелли.

— Кашел, — послышался кстати ее голосок. Фея снова вернулась в нормальное положение и смотрела на юношу. — А куда ты собираешься отправиться после Каркозы? Или ты планируешь остаться с Бенлоу?

— Нет, — ответил тот. — Ни в коем случае. Но и в Барку я не вернусь.

Он принялся натирать поверхность дерева новой пригоршней шерсти, на этот раз без добавления песка. Он не хотел менять посох и надеялся, что никогда не придется. Для юноши это был не просто рабочий инструмент, а единственная ниточка, связывающая его с прежней жизнью.

— Хочу уйти куда-нибудь подальше, вот и все, — продолжал он. Кашел хотел было рассказать про Шарину, но затем передумал. Не то чтобы он не доверял фее… Нет, как раз-таки Мелли была единственным существом, с которым он не испытывал сложностей в беседе. Но что тут скажешь… юноша просто не мог придумать. — А у тебя есть место, куда бы ты хотела пойти?

— Видишь ли, — задумчиво проговорила фея, — мое знакомство с вашим миром с тех пор, как я оказалась заперта в нем, ограничивалось в основном кошками и лисицами. Я никогда не могла позволить себе, например, морское путешествие из-за крыс. Ну и так далее… Но, наверное, путешествовать в обществе друга — это совсем другое дело. Нечто новенькое за последнюю тысячу лет.

— Я позабочусь о твоей безопасности, Мелли, — сказал Кашел. Он окончил полировку своего посоха. Теперь дерево блестело, как зеркало…

Вдоль дороги, по которой сейчас шел караван Бенлоу, тянулись живые изгороди. Их обитатели щебетом и писком протестовали против вторжения злобных, жужжащих насекомых, потревоженных путниками. Далеко в хвосте раздавался громкий голос Кашела, он увещевал своих овечек:

— Ну, хватит, Джинджер! Ты уже съела здесь все, что можно! Пошли, старушка… Цк-цк-цк!

Лиана обернулась к Илне:

— Ваш брат выглядит чрезвычайно веселым сегодня утром, госпожа!

Она взяла себе за правило придерживаться ровного, приятельского тона с Илной. Увы, ее дружелюбие не вызывало отклика в душе той: Илне казалось, что дочь торговца втайне насмехается над ней, демонстрируя свое превосходство по части красоты, образованности и богатства. Понимая, однако, что другие не разделяют ее мнения, а видят лишь приветливые улыбки, Илна заставляла себя сдерживаться и открыто не проявлять враждебность.