Будучи одинакового роста с моей госпожой, он уступал ей сложением; даже в лице его было больше костей, нежели мяса; хотя, умывшись, он стал выглядеть лет на десять моложе, выражение его глаз не смягчилось ни на йоту. Убивать себе подобных – удел взрослых, даже если этим делом занимаются мальчишки. За поясом у него торчала грубая карта города. Судя по размерам телеги, они скорее походили на искателей сокровищ, нежели обуянных кровавым безумием мстителей. Он и его люди уже награбили столько добра, что должны были стать богачами, но его статус и линия поведения гарантировали ему обладание самыми ценными вещами. Одна из которых в эту минуту стояла перед ним.
– Синьор, – с улыбкой проговорила она, – прошу простить моих слуг. В стремлении защитить свою госпожу они демонстрируют чрезмерное рвение. Я – синьорина Фьяметта Бьянчини, и в этом качестве с удовольствием приглашаю вас и ваших людей на пиршество в моем доме. Бучино! – Хотя обращалась она ко мне, взгляд ее не отрывался от лица капитана. – Ты слышишь меня? Мы среди друзей, и оружие нам более не понадобится. Бросьте его вниз с крыши и возвращайтесь на кухню.
Мы поступили так, как нам было велено. Три старых ружья и шесть метловищ упали на каменные плиты, и солдаты изумленно ахнули при виде столь изощренной военной хитрости.
– Синьоры, мы можем предложить вам поросенка в соусе из трюфелей, жареного каплуна, соленую щуку и чудесные салями на выбор – вы не поверите, какие они огромные…
Их смех перешел в восхищенные возгласы, и моя госпожа рассмеялась вместе с ними, в пылу деланого веселья ни на миг не забывая о добыче, стоявшей перед ней.
– На десерт мы подадим марципаны, молочный пудинг и засахаренные фрукты, а также лучшее вино из наших погребов. У нас есть ароматические свечи из пчелиного воска высочайшего качества, а еще мы готовы предложить вам прелестную музыку в исполнении лютни, которой восторгается сам его святейшество, а после того, как вы угоститесь вдоволь, сможете отдохнуть на чистом белье, которым застелены соломенные тюфяки в комнатах и конюшне внизу. Что же до вас, капитан, – при этих словах она сделала крошечную паузу, – то вас ожидает резная кровать и матрас с гусиным пухом, мягким, словно облако. Наш дом принадлежит вам на то время, которое вы пожелаете провести в нем. А когда будете уходить, можете забрать из него то, что вам понравится. Взамен мы просим всего лишь защитить нас от тех, кто может прийти после вас.
Пожалуй, если капитан был высокого рождения, то уже сталкивался с такими, как она. Хотя скорее лишь жил мечтами о них. Но она оказалась достаточно реальной – здесь и сейчас. Взгляды всех его солдат до единого были устремлены на него. Судя по всему, он не отличался такой же кровожадностью, как и они, ведь те, кто отдает приказы, подвергаются меньшей опасности, – однако был достаточно умен, чтобы заслужить их почтение. А в данный момент еще и повиновение. Не исключено, правда, что причиной тому оказался восхитительный аромат жареного поросенка, волнами наплывавший на площадь из открытых дверей. Клянусь, даже с крыши я разглядел, что у них потекли слюнки.
Согласно кивнув, он окинул взглядом свое воинство и улыбнулся.
– Римское гостеприимство! Ну, что я вам говорил? – выкрикнул он, и ответом ему стал громовой рев. – Загоняйте повозку во двор и убирайте мечи в ножны. Сегодня мы будем спать на мягких перинах, а синьорина Бьянчини станет нашей хозяйкой. Давайте покажем ей, как испанские манеры могут уравновесить римское богатство.
Затем он повернулся к ней и протянул руку. И хотя крови на ней было ничуть не меньше, чем у предыдущего вояки, она осторожно вложила в нее свою ладонь и поклонилась.
Что до меня, то мне пришлось вспомнить свое умение жонглировать. После того как наши гости напились и наелись до полного изумления, взамен шаров я взял полдюжины медных тюбиков из-под помады своей госпожи и принялся подбрасывать их в воздух при свечах, но даже их мускусный аромат не мог заглушить вонь отрыжки, исходящей из множества раззявленных глоток. Пьяные мужланы могут стать злейшими врагами карлика, поскольку любопытство у них легко переходит в насилие, но эти уже пресытились кровью, на время, во всяком случае, и желали только одного – развлечений. Они встретили одобрительными выкриками и аплодисментами мои проделки, оглушительно хохотали, когда я корчил рожи или, соорудив из салфетки папскую тиару и водрузив ее на голову, с важным видом шагал по комнате, благословляя всех, кто приближался ко мне, дабы прикоснуться к моему облачению. Все они были чересчур пьяны и тупы, чтобы сообразить, что им чего-то не хватает. Вот почему Адриане удалось сохранить свою девственность, повару – свои кухонные ножи, а нашей госпоже – свое жемчужное ожерелье и бокалы муранского стекла. По крайней мере, в этот вечер.
Хотя надобно заметить, что в живых остались не все. Еще до наступления ночи к нашим гостям вернулась жажда крови, и двое мужчин закололи друг друга прямо за обеденным столом. Наш дом видел кардиналов и дипломатов, которые проигрывали за столом такие суммы, что их хватило бы на содержание небольшого городка, в попытке определить, с кем будет делить постель той ночью моя госпожа, но еще никто не умирал от мук задетого самолюбия, решая, кто будет пить из обычного бокала, а кто – из серебряного кубка. Пальцы одного сомкнулись на горле другого, а тот в ответ принялся орудовать ножом. К тому времени как капитан сошел вниз из спальни, полуодетый и с обнаженной саблей в руке, все уже было кончено и оба буяна валялись на полу, с бульканьем истекая кровью, смешивающейся с лужами красного вина. Они были настолько пьяны, что, на мой взгляд, приди к ним сон, а не смерть, наутро оба ничего не вспомнили бы о случившемся. Мы завернули их в старые простыни и сбросили по лестнице в самый прохладный угол погреба. А наверху как ни в чем не бывало продолжалась гулянка.
В конце концов излишества утомили их. Во дворе заснули даже свиньи, разлеглись, похрюкивая, в грязи над нашими спрятанными сокровищами. Впрочем, в доме пахло ничуть не лучше. Повсюду стояла одуряющая вонь мочи и отрыжки, в каждой комнате вповалку лежали тяжело отдувающиеся и храпящие мужчины, одни – завернувшись в одеяло, другие – на соломенных тюфяках, а третьи валялись там, где сразил их сон. Что ж, по крайней мере, теперь они превратились в преданных нам врагов. Двери наши были заперты на засов, выставленные часовые пребывали в полубессознательном состоянии, а рядом с каждым валялась пустая фляга. На кухне повар заснул над раковиной, Адриана и близнецы заперлись в кладовой от греха подальше, дабы не совращать никого своей красотой, а я сидел за столом, обгладывая свиные кости и обучая испанским ругательствам попугая синьорины, которого, хоть он и никогда не узнает об этом, нынче вечером я спас от гибели на вертеле над очагом. Снаружи до меня доносились звуки большого города, похожие на адскую какофонию: далекие выстрелы из ружей перемежались стаккато воплей и криков о помощи.
Уже под утро ужас все-таки подкрался к нам, когда в одном из соседских домов начал кричать какой-то мужчина; крик его, полный боли, тянулся и тянулся на одной ноте, затем раздались стоны и дикие вопли, за которыми вновь последовали прерывистые крики, как если бы кто-то отрубал ему руки и ноги одну за другой. Тем, кто содержит дома, есть что терять и помимо своей шкуры. Где богатый купец прячет свои монеты или его супруга – свои ювелирные украшения? Сколько порезов вы в состоянии вынести, прежде чем сломаетесь и расскажете, где нужно искать? Какой смысл в перстнях с драгоценными камнями, если у вас не осталось пальцев, чтобы надеть их?
В следующий миг в боковую дверь забарабанили.
– Бучино? Адриана? Откройте. Ради всего святого… – прозвучал хриплый надломленный голос, за которым последовал столь же хриплый кашель.
Один из часовых недовольно всхрапнул, но так и не проснулся. Я отворил дверь, и Асканио буквально упал мне на руки. Грудь его бурно вздымалась, а лицо покрывали крупные капли пота. Я усадил его на лавку, после чего поднес ему разбавленного водой вина. Он сделал несколько жадных глотков, расплескивая его из кубка, – так сильно у него тряслись руки.
