– Не нужно никакой инсценировки. Мы не успеем, Мэт.

Я едва успел закончить фразу, как дверь сотряслась от властного стука.

– Полиция Медины, именем закона откройте дверь!

Вильфионеда будто материализовалась из ниоткуда и уселась на свою софу, как королева на трон, впопыхах поправляя прическу.

– Матин, стучат! – крикнула она лакею. – Кстати, думаю это за вами, точнее за мальчишкой. Должно быть, соседи увидели слишком много незнакомых лиц. Таким, как он, не место в Медине. Сейчас вас уведет конвой. Печально так, – она наигранно вздохнула и как победительница раскинула свои тонкие руки, увешанные браслетами, по спинке софы.

Матин выбежал с террасы и помчался к двери, а я, схватив веревку и мальчишку, понесся по лестнице наверх.

– Ссссссссссс, как меня доссстало ссслужение тебе! Ссскорее бы уже они тебя убрали! Теперь тебя посссадят за укрывание мальчишки здесссь, а в тюрьме тебя уж убьют сссссс первой попытки, – шипела гадюка, извиваясь в руке.

Испуганный Мэт придерживал очки на бегу и только и делал, что причитал о невозможности спрятаться. Полиция найдет везде.

Мы забежали в мою комнату, и я запер дверь.

Шкаф – бесполезно, это первое, куда она полезут. Под кровать, но мы же не играем в прятки? Ванная. Нет. Везде найдут. Балкон – бестолковое решение. Куда бы спряталась Мару? Она умела прятаться так, что обнаружить ее мне всегда стоило больших усилий. Зачастую я просто сдавался и умолял её выйти из укрытия в страхе, что, пока я тут играю в прятки, ее кто-нибудь уже украл. Я закрывал глаза, затыкал уши и громко считал вслух до десяти. Это был наш уговор, чтобы она могла выйти ко мне, не раскрыв тайное место.

Гадючка продолжала извиваться в руке, предсказывая мою неудачу, скорую смерть и прочие неприятности, чем, наконец, и привлекла мое внимание.

– Господа, в доме находится мой племянник, но я не видела, как он заходил в дом. Я спала, слишком утомилась за эти тяжелые дни.

– Сеньора, нам нужно обыскать весь дом, есть информация, что у вас проживает беженец с Левого берега.

– Боже! Не может быть! В доме должен быть только мой племянник, господа.

Голоса вплотную приблизились к двери, и раздался ожидаемый стук.

– Сеньор Варковски! Полиция Медины! Откройте дверь!

Я медленно встал с кровати и прошаркал навстречу незваным гостям.

– Доброе утро, господа, – я выглядел сонным и взъерошенным настолько правдоподобно, что Вильфионеда в недоумении и вместе с тем злобно сверкнула глазами, бегло осматривая комнату.

– Мы должны обыскать комнату, сеньор.

– Пожалуйста.

Они уж точно играли в прятки! Заглядывали под кровать, в шкаф, рыскали в ванной, выглядывали в окно, шарили на балконе среди цветника, даже трясли моим одеялом, чем вызвали мой искренний смех.

– Господа, это уже смешно! Должно быть, произошла какая-то ошибка!

– Мы должны осмотреть все комнаты.

Обыск шел около часа, они все ходили и ходили по дому, с каждой минутой теряя надежду на удачный улов.

Мы с Вильфионедой пили чай в гостиной в полном молчании, конечно, она не желала со мной разговаривать. И я ее понимал. А я еще я так же прекрасно понимал, что это именно она вызвала полицию.

С каким высокомерием она пила этот чай, вынужденная проводить время со мной, пока полицейские шарили по ее трюмо.

– Будто некто может спр’ятаться в тр’юмо! Идиоты! – прошептала она, едва не раскрошив в руках фарфоровую чашечку.

Но вскоре мучения Вильфионеды были окончены: удрученный безуспешными поисками, конвой покинул дом.

– Точно смер’ч пр’онесся! – она вскочила с софы и разъяренно зашипела на ни в чем не повинную прислугу. – Живо вер’ните этому дому надлежащий вид! Одна, неумеха, пытается нас отр’авить! Втор’ой не может вовр’емя откр’ыть двер’ь полиции! Если вы не убер’ете здесь все в течение получаса, я всех выгоню к чер’товой матер’и! Бездельники! – с размаху чашечка полетела из руки сеньоры Энберри, и мелкие осколочки, точно карнавальные конфетти, осыпали пол. – Ненавижу!

Оставшиеся в живых две горничные кинулись собирать осколки, будто одна точно бы с этим не справилась, лакей помчался убирать стол на террасе. Никто не решился направиться в комнату сеньоры, чтобы разобраться со всеми ее пестрыми тряпками, скинутыми на кровать и на пол, с выдвинутыми и выпотрошенными, точно праздничные перепелки, ящичками.

– В доме слишком мало слуг! – она снова предалась ярости и бросилась вверх по лестнице. – Где он? Куда он исчез за две минуты?

К тому времени, как Вильфионеда забежала в комнату, Мэт стоял прямо посередине как вкопанный, в ожидании расправы.

– Где ты был? – срываясь на визг, завопила доносчица. – Где ты был, сукин ты сын?!

– Не пристало леди так выражаться, – я уже успел забежать в комнату и встать между ними.

– Чтоб ты … да чтобы… – она давилась от злости и никак не могла подобрать нужное пожелание для меня.

– Сдох? – подсказал я тетушке.

– Сдох! Да!

Она попыталась кинуться не то на меня, не то на Мэта. Но ее агрессивное состояние снова вызвало во мне странные эмоции. Какой же она жила жизнью, если по каждому поводу взрывалась, как неисправная петарда, не в силах контролировать себя? Что случилось с ее нервной системой, если она работала ей во вред?

– Тебе нужно больше слуг? Потерпи немного. Я помогу тебе с сенатором Касти. Станешь его супругой, и у тебя будет немерено слуг. Будешь бить их плетьми без зазрения совести. У тебя будет большой дом, гораздо больше этого, и бесконечное количество трюмо с тряпками. Мне нужно пережить сегодняшний день. Только дай мне покоя, не трогай мальчишку.

От этих простых, ничем не подкрепленных обещаний она, казалось, немного успокоилась, отошла от нас к двери, долго и тяжело дышала, приходя в себя.

– Я дам тебе один день, Ка. Но пусть этот не попадается мне сегодня на глаза. И твое обещание я запомню.

Когда ее шаги стихли, Мэт позволил себе заговорить.

– Сеньор, эта женщина хуже самого капризного ребенка.

– Думаю, здесь дело в другом.

– В чем?

– Пока не могу объяснить. Но я разберусь в этом.

– Сеньор, спасибо, что в очередной раз спасли меня. И Сайко, спасибо, – он наклонился было, чтобы погладить веревку, но та яростно зашипела и заползла на кровать, сворачиваясь клубочком.

– Вы познакомились, пока висели под балконом? – усмехнулся я.

– Да, Сайко рассказывала мне про себя. Про свою службу, предназначение и про Веревочного короля.

– Не удивлен. Что ж, ты оставайся здесь и не вылезай до утра из комнаты. Если к утру не вернусь, постарайся сбежать отсюда живым.

– Сеньор, куда Вы?

– Интересссно, куда это ты?

– Ты? – я подхватил веревку с кровати. – Мы с тобой идем вместе прямо к Янемагу.

– Сссшсшсшсшшшсссшс, сумасссшедший!!! В ссссмысле? Сссмертник!

– Нет, я просто не собираюсь ждать очередных покушений. До скорого, Мэт.

Я не желал жить в роли мишени для непутевых убийц, я не желал, чтобы все мои восемь лет стараний пошли псу под хвост, нельзя было ошибиться в конце пути.

Я желал одного: забрать Мару из приюта и создать для нее ту жизнь, которую отнял у нас отец. Ту жизнь, которой была достойна моя Мару.

Щелчок огневички заставил веревеку, шипя и причитая, переползти с правой руки на левую. С особенным наслаждением я закурил, осматривая раскинувшийся передо мной галдящий город. Декораторы трудились над его украшением в преддверии главной ночи Карнавала, точно горничные, наряжающие девицу на выданье.

Очищенная вода Гран канала искрилась на солнце, заставляя задуматься о защитных очках. С ажурных мостиков, на которых расположились грузчики с огромными мешками, посыпались апельсины, обтянутые пористой шкуркой, и ярко-синие цветки барвинка. Через пару часов нудной совместной работы декораторов и грузчиков Гран канал будет радовать жителей ярким сочетанием оранжевого и синего. Начищенные до блеска черные гондолы с золотыми узорами будут рассекать апельсиново-цветочную воду под звуки музыки и беспечные женские разговоры.