Он поклонился и отправился к выходу, но перед тем как переступить порог, развернулся и спросил.

— Вы останетесь на казнь девчонки?

— Нет, я уйду прямо сейчас, не хочу на это смотреть.

— В таком случае, прощайте, Рэвери.

Он покинул мой дом. Я же взяла сумку из шкур, в которой уже лежали кое-какие припасы, а также лук, подаренный Ромалин. Мне доводилось общаться с ней наедине рядом с клеткой пару часов назад. Как оказалось, родственники плененной ушли в момент пропажи Виза. Девушка захотела довести свою месть до конца в одиночку, осознавая даже то, что это будет стоить ей жизни, а потому не захотела подвергать опасности последних близких людей. Ее брат, который желал отомстить за своего родича, далеко не сразу согласился с таким решением, но в итоге уступил, поверив в силу своей сестры. Не знаю, где они сейчас, но, вероятно, уже довольно далеко, и искать их смысла почти нет.

Какой вывод я могу извлечь из этой истории? В очередной раз приходится убеждаться, какой бедой для меня заканчивается привязанность к другим людям, но, может, именно эти чувства заставляют меня оставаться человеком?

После всего произошедшего, я еще могу успокоить хаос в своей душе.

Не знаю, правильное ли решение я сейчас принимаю, но почему-то внутренний голос требовал от меня именно этого. Двое стражников охраняли клетку, и им было очень трудно отказаться от моего предложения пойти поспать пару часов до казни, в то время как я останусь здесь вместо них. Бракс сидел, опершись об стенку, и его лицо выражало высшую степень обреченности, в то время как Ромалин просто безразлично смотрела в землю, не выражая никаких эмоций. И лишь когда мой голос донесся до них сверху, они подняли головы.

— Г-госпожа, — скулил Бракс. — Госпожа, прошу, отпустите меня, я ведь сделал все, о чем вы просили.

— Ты подлый предатель, — бросила Ромалин. — Трус, готовый сдать кого угодно ради собственной жизни. Сиди молча и прими свою участь.

— Твою судьбу решит новый правитель, — сказала я.

— Новый правитель?

Я сдвинула заграждающую дощечку и открыла клетку Ромалин, поманив ее к себе.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила она.

— Забираю тебя отсюда.

Она нахмурилась, а Бракс не сводил с нас шокированного взгляда. Немного подумав, пленница поднялась и вышла наружу. Я схватила ее за руку и повела как можно дальше, к выходу из города. В это время должны меняться дозорные, и у нас будет пара минут, чтобы проскочить наружу. Тем не менее, даже преодолев крайнюю черту города, мы не сбавили темп и продолжили легким бегом двигаться дальше. Ромалин такой темп давался с большим трудом, и было слышно, как громко она дышит, но, несмотря на это, девушка держалась, ни разу не пожаловавшись. Прервался наш спринт лишь на подходе к реке.

— Что это значит? — спросила Ромалин, отдышавшись. — Хочешь прикончить меня лично, утопив в воде?

Я отпустила ее руку.

— Ты сможешь найти свою родню?

— Что? Издеваешься? Чтобы я тебя к ним привела? Не дождешься.

— Ромалин, я тебя ненавижу, и не стану этого скрывать. Но даже мне хватает ума признать, что во всем произошедшем исключительно моя вина. Всю ночь меня не покидали мысли о произошедшем и попытки понять, как в такой ситуации поступить правильно, но постепенно пришло осознание того, что твоя казнь не принесет покой в мою душу.

— И ты решила попытаться искупить свою вину отпустив меня? — она рассмеялась. — Я прямо-таки мечтала о жизни в дикой природе, спасибо.

— Всяко лучше, чем просто умереть, да и своим ты наверняка нужна, разве нет? — поинтересовалась я.

Она ответила не сразу, начав при этом копаться в складках своей одежды и вытащив оттуда клык какого-то животного.

— Вообще-то предполагалось, что если меня поймают, то, вероятнее всего, бросят в тюрьму, а потому мой брат заранее намеренно провинился, чтобы спрятать там клык и дозу змеиного яда. К тому же именно я придумала деревянные решетки, а потому мне ничего не стоило предпринять попытку выбраться.

— Но ты этого не сделала…

— Совершив последнее убийство, я думала, что выберусь и отправлюсь за последним советником, но постепенно начала переосмысливать свои действия. Меня поглотили сомнения, особенно после твоих слов. Это странно, ведь я понимала, что моя жизнь и так разрушена, но в какой-то момент пришло осознание, что все могло повернуться иначе.

— Ты без особого труда могла бы стать значимой фигурой в Рандервиле, с твоим талантом и расчетливостью, — сказала я. — Но осознание этого факта пришло слишком поздно.

— Да, верно, — вздохнула она. — Больше всего я хотела подавить ненависть и отчаяние, которые пожирали меня изнутри, и казалось, что только попытка заставить тебя страдать принесет покой, но это мнение оказалось ошибочным. Я до сих пор страдаю, наверное, даже сильнее чем раньше. Это словно тупик, без возможности повернуть назад.

Немного помолчав, она добавила:

— Если уж ты хочешь меня отпустить, то я хочу еще раз увидеть свой дом. Пойдем вместе?

Я кивнула. Мы шли молча, обдумывая что-то свое. Пример, который подала мне Ромалин показал, что будет со мной, если попытаюсь довести свою месть до конца. Это порочный круг, Бесконечная бойня во имя лекарства для собственного разума, которого попросту не существует. Простив своего злейшего врага, я все еще чувствую огромную вину перед Визом и Хаароном, но также понимаю, что окончательная победа над этой девушкой лишь добавит ее в список людей, которые до скончания моей долгой, возможно, бесконечной жизни, будут вынуждать меня страдать из-за собственных ошибок.

— Честно говоря, я чувствую огромную вину перед собственной семьей, — заговорила Ромалин, когда мы начали приближаться к пункту назначения. — Мало того, что мои братья воровали для меня, так мне еще и не пришло в голову их остановить, из-за того, что новые условия показались слишком уж приятными, ведь всякому будет хорошо, когда еды больше. В тот момент я даже не задумывалась, к каким последствиям это может привести, и именно поэтому, из-за чувства стыда, так хотелось, чтобы ты забрала мою жизнь, сохранив моих братьев целыми и невредимыми.

— Они все равно стали бы изгоями, потому как все знали, кто воровал еду. Таких не примут в обществе.

— Знаю, но тогда не было бы и тех бед, что я принесла своими попытками мести. Осознав это, мне хотелось вонзить клык с ядом в собственную грудь, но потом явился Кардель, который начал бросать издевки в мою сторону, и в какое-то мгновение я вновь начала подумывать о продолжении своего плана. Но потом пришла ты и сама сломала клетку.

— Значит, я все-таки смогла спасти хотя бы одного советника. Кардель останется управлять Рандервилем вместо меня, и, надеюсь, ему хватит сил справиться с этой задачей.

— Подожди, ты что, уходишь? — удивленно спросила Ромалин.

Мы подошли к дому, полуразрушенному после пожара и частично уцелевшему во многом благодаря наличию камня в структуре.

— Я больше не хочу брать на себя ответственность.

Она нахмурилась, а потом зашла в дом и прошла в мастерскую, перешагнув через обгоревшую дверь, от которой осталась лишь нижняя часть. Меня кольнуло изнутри. Столько удивительных поделок пропали здесь в короткий срок. Возможно, мне еще очень долго не доведется увидеть что-то подобное.

Ромалин пригнулась и выдвинула камень в стене рядом с дверью, вынув оттуда деревянную фигурку, возможно, единственную, нетронутую огнем. Это была девушка, в величественной позе, с вытянутой вверх правой рукой. Она носила длинную робу, а волосы опускались до самого пояса. Не оставалось сомнений, кому посвящена эта работа.

— Я выстругала эту деревяшку незадолго до того, как наши пути пересеклись. После того случая с моими братьями мне хотелось сжечь ее, но потом решила просто спрятать подальше от собственных глаз. Как ни странно, благодаря этому она единственная уцелела.

Она протянула ее мне. Взяв фигурку, я ощутила все приятные неровности. Пусть поделка сделана довольно примитивно, но мой образ казался очень узнаваемым, и чувствовалось, что в это творение вложено немало стараний.