Я прислонила давно окоченевшее, дурно пахнущее и частично разложившееся тело Мии к ближайшему дереву таким образом, чтобы ее лицо было повернуто к воде. Все, что мне удалось сделать для нее после смерти, это исполнить наконец свое обещание, пусть и слишком поздно. Она хотела увидеть бескрайние водные просторы, но в итоге это место станет ее последним домом. Голыми руками я рыла яму в земле неподалеку на протяжении нескольких часов, игнорируя усталость и доводя себя до все большего изнеможения. В какой-то момент моя правая рука напоролась на острый кончик камня с краю и по руке потекла вниз струйка крови. Мое состояние меня не волновало, поскольку в отличие от нормального человека я не имела того самого предела, и те мучения, что приходится испытывать, не более чем очередная плата за мои ошибки.

Лишь на закате мне удалось завершить работу, после чего я в последний раз присела рядом с Мией и позволила себе насладиться успокаивающим видом водной глади. Это напомнило мне, как мы сидели у озера. Точнее, сидела я, а Мия то и дело чем-то занималась, собирала травы, ловила рыбу, или даже купалась, но почти никогда не отдыхала вместе со мной под кронами ветвистых деревьев.

Посмотрев на нее, я заметила, что из-под робы исходит маленькое, еле заметное сияние. Протянув руку, я нащупала там цветок и кусок коры, исписанный уже известными мне символами. Выведены они были красиво и очень угловато, но все же не так аккуратно, как это делала Вессия в своем храме.

Дорогая Рэвери.

Я вынужден извиниться перед тобой. После встречи с Ламиром, я заподозрил, что он замышляет нечто нехорошее, и мог попытаться его остановить, но принял правильное решение слишком поздно. Спустя некоторое время после окончания нашей тренировки, я пытался найти тебя, но твой дом оказался пустой. Только потом Фелингер начал выводить нас из города, потому что то, чего я так сильно опасался, уже случилось.

Мне безумно жаль, что я потерял столь талантливое дарование и не смог ничем помочь Мие, но знай, что несмотря на все это, я всегда буду вас помнить, а ты останешься моей ученицей, о которой мне еще не раз доведется рассказывать, как об одной из самых лучших. Уверен, ты сможешь развивать свою энергию дальше самостоятельно и использовать ее правильно, ведь никто ранее под моим крылом не осваивал элементы так быстро, как это делаешь ты.

Скорее всего, мы больше никогда не встретимся, поэтому напоследок я должен сказать тебе кое-что важное. Твой четвертый элемент — время. Возможно, ты сама подозревала, и я не знаю, как ты воспользуешься этим знанием, но настоятельно не рекомендую использовать эту силу до тех пор, пока точно не будешь уверена в своей готовности…

И пусть твоя внутренняя энергия направит тебя в верном направлении.

Гелиас.

Я спрятала кусок коры под свою накидку. Значит, зря я винила своего наставника, он хотел помочь, просто не успел вовремя. Жаль, что мы так и не поговорили, но, может, это и к лучшему, потому как несмотря на катастрофу мы все-таки разошлись с хорошим отношением друг к другу. Увы, я не собираюсь продолжать осваивать энергию, потому что в моих руках такая сила приносит лишь смерть и разрушения.

Встав с земли, я посмотрела на цветок. Его сияние утратило большую часть своей силы, а когда к нему прикоснулись мои руки, лепестки тут же опали, прямо в полете теряя свои последние остатки света. На ощупь они ощущались сухими и мертвыми, впрочем, как и само растение, жизнь которого ушла вместе с ее хозяйкой. Я уложила тело девушки на дно могилы и аккуратно вложила в ее холодные белые руки остатки цветка. После того, как тело было закопано, я нашла хороший плоский камень, который сразу был использован как надгробие. Обычно, в те времена, вместо него использовали ровные доски из березы или дуба, но достать их у меня сейчас нет возможности, да и портятся они со временем, тогда как камень останется таким же камнем даже спустя долгие годы.

Мне вспомнилось, как когда-то давно таким же образом я хоронила свою сестру. Тогда мною еще не была изучена хоть какая-то письменность, но хотелось отметить могилу по-особенному. Большинство людей в том селении использовали какие-то знаки, смысл которых они придумывают сами. Вдохновившись этой идеей, я нарисовала на надгробии последней родственницы символ, который запомнился мне из одного странного сна в детстве, точное содержание которого я, увы, не помнила.

Могилу Мии я решила все же подписать на языке дефиксов, но добавить при этом тот же самый символ, потому что этого человека я могла считать частью своей семьи, пусть и не так уж и долго. Более шести лет мы провели вместе. Я не ценила это время, постоянно задумываясь о своем предназначении, и буду жалеть об этом целую вечность.

Голубые крылья, не похожие на часть тела ни одной птицы, что я видела в своей жизни. Большие и величественные, они в то же время казались хрупкими и нежными настолько, что, казалось бы, распадутся от малейшего прикосновения. К сожалению, у меня не было возможности окрасить их в соответствующий цвет, поэтому пришлось просто выскребать контур на каменной плите.

Убедившись, что надгробие прочно вбито в землю, я в последний раз посмотрела на необъятную водную гладь. Моя внешность незначительно изменилась после случившегося в Бринбурге: несколько маленьких локонов спереди сменили цвет на бледно-голубоватый, как у луны, а маленький кусочек левой радужки глаза приобрел красноватый оттенок. Я так и не поняла, связано это с перерождением, или же дело в чем-то другом…

Мне вспомнился один из наших диалогов, в котором мы с Мией обсуждали обустройство мира. Тогда она высказала версию, что загробное пространство находится вокруг нас, но сокрыто за бесконечными водными просторами.

«Где-то ведь он должен находится, не так ли?»

В голове пронесся образ девушки, с яркой и безмятежной улыбкой бегающий по цветущим полям. Теперь она в лучшем мире, и, возможно, когда-нибудь мы встретимся.

И тогда мне непременно хватит смелости чтобы извиниться перед ней. За все. В ответ она лишь рассмеется, и в очередной раз напомнит, какая же я глупая…

Однако, мой путь еще не окончен, и прежде чем отправится на поиски своей судьбы, я подняла голову и прошептала последние слова:

— До встречи на том берегу.

Великая цель всегда требует маленьких жертв.

— И что же мне с ними делать, Виз?

Мой ближайший советник смотрел на меня, и на его лице читалась твердая уверенность. Вопрос и правда был лишним, ведь мне уже в точности известно, что он скажет.

— Мы не можем их пощадить, моя госпожа. Дашь слабину один раз, и народ воспользуется этим снова. Тебе следует показать им, что будет с каждым, кто посмеет у нас воровать.

Я вздохнула.

— Конечно, не стоило надеяться, что все будет так просто.

Виз сел на деревянную лавочку напротив и более серьезно продолжил свою мысль.

— Рэвери, совсем недавно мы с тобой говорили о том, что наша первичная цель — это народ. Но чтобы контролировать общество, его нужно держать сильной рукой, а потому наша задача дать им понять, что за любым проступком последует наказание.

— И что же ты предлагаешь? — спросила я, но увидев, как Виз поднес ладонь к голове, тут же догадалась. — Нет, ты же собираешься предложить казнь?

— Решать тебе, госпожа.

Советник низко поклонился и развернулся в сторону лестницы.

— И помни, преследуя великую цель, всегда нужно быть готовой к жертвам, — добавил он, перед тем как исчезнуть в темноте.

Пару часов назад двое молодых парней были пойманы на воровстве из общего склада. По словам стражников, они уже не первый раз утаскивали еду, что неоднократно наносило удар по нашим запасам. Но почему воры это сделали? Неужели я недостаточно сильно обеспечила этот народ всем необходимым?