Это было, словно крик о помощи, будто просьба, чтобы он остановился. И он отпрянул от нее.

— Я не девственница… — прошептала она, словно надеясь на то, что он может ее не услышать.

Но он услышал, и в его взгляде ничего не изменилось. Мускулы на его лице не дрогнули, а рука не оставила занятое ею место на ее груди.

— Мне все равно.

Он склонился к ее лицу и, едва прикоснувшись к губам, провел своим носом дорожку к ее уху.

— Ты мне нужна такой, какая ты есть.

Разве может быть все так просто? Ему все равно, потому что он готов принять ее такой, или все равно, потому что действительно все равно, кто с ним?

В этот момент его губы нашли ее рот, и влажный язык проник внутрь. Его рука скользнула под преграду ее штанов и окунулась в тепло ее плоти. Назефри застонала, приподняв свои бедра, а он оторвался от нее, рывком стянул ненавистную ткань с ее ног и сел между ними.

Она смотрела на него. Его рука вновь окунулась в бархат ее существа, и пальцы медленно заскользили по маленькому бугорку. Назефри втянула в себя воздух и дернулась, но он не остановился. Он смотрел ей прямо в глаза и не останавливался. А затем склонился и поманил ртом то место, где только что была его рука. Поцелуи, нежность его ласкового языка и теплое дыхание там, в ее центре, разорвали мир Назефри на отдельные фрагменты. Где-то далеко остались боль и страх, от того что ненавистные движения могут уничтожить ее изнутри. Сейчас она поняла, что его движения станут самыми восхитительными для нее.

Он встал на колени между ее ног, спокойно снял с себя всю одежду и, обвив руками ее талию, подтянул к себе. Она почувствовала, как его плоть готова войти в нее. Она скользила возле, словно прокладывая себе путь, и, когда ожидание стало не выносимым, плавно погрузилась в ее тело.

Крик Назефри Камилли поймал своим ртом. Она стала с ним одним целым, и теперь его тепло проникало в самую сердцевину ее существа. Он зашевелился внутри и Назефри, откинув голову назад, застонала. Камилли мог взорваться от одного этого стона, от единственного толчка ее бедер, которые она подавала вперед. И он знал, что не сможет насытиться, не сможет испить ее до конца.

Он любил ее, он хотел ее снова и снова: дома, на корабле, в поле, в ванной, на кровати, на полу, у стены, и он знал, что каждый раз это будет по-настоящему, и каждый раз будет самым лучшим.

Не покидая ее тела, он поднялся с ней, обвившей его своими бедрами, и понес вперед. Студеная озерная вода облизала его стопы. Он сделал шаг и остановился.

Назефри поняла, что происходит. Он спрашивал ее, согласна ли она войти в это озеро вместе с ним? Он понимал, что это значит, и спрашивал ее.

Она сильнее обхватила его бедра ногами и вновь двинулась ему навстречу. Из уст Камилли вырвался стон, и он повторил движение вслед за ней.

— Я люблю тебя, моя олманка, — прошептал он ей на ухо. — Разреши мне искупать тебя?

— Да, Камилли, я разрешаю!

Он с разбегу бросился в воду, и холодная вода накрыла их сплетенные тела, разлетевшись брызгами на много метров вокруг.

И когда Эста, проснувшись на рассвете, вышла на улицу по нужде, она ненароком увидела двоих обнаженных мокрых людей, занимающихся любовью на берегу озера. Едва дверь хижины успела закрыться за ее спиной, как тишину вокруг прорезал отчаянный женский крик. Эста знала, что это Камилли подарил Назефри ее самый первый в жизни оргазм.

— Что там происходит? — спросил сонный Урджин, когда Эста прильнула к его теплому телу под одеялом.

— Ничего. Просто Камилли искупал Назефри в озере…..снова…

Когда Эста и Урджин проснулись второй раз, Камилли и Назефри как обычно лежали на своей кровати в обнимку. Эста прислушалась и уловила тихий шепот: Камилли что-то бормотал на ухо Назефри, а она неестественно тихо посмеивалась. "Неужели непристойности?" — подумала про себя Эста.

— Доброе утро! — громко засмеялся Урджин.

Эста даже дернулась от неожиданности. Камилли и Назефри вообще застыли.

— Кто сегодня готовит завтрак? — спросил он.

— Мой черед, — ответила Назефри и медленно выползла из-под одеяла.

Она направилась к столу, выбрала несколько банок из провизии и начала их вскрывать. Камилли поднялся вслед за ней и стал помогать здоровой рукой.

— Провизия на исходе, — начала Назефри, — на дня два еще хватит, а там начнем голодать. Я вполне хорошо себя чувствую и думаю, что пеший поход смогу пережить.

— Ты уверена? — переспросил ее Камилли.

— Вполне.

— Тогда выйдем завтра на рассвете. У кого-нибудь есть идеи, в каком направлении нам идти?

— Нужно двигаться на юг, — ответила Эста. — Народ тянется туда, где теплее. Наверняка там будут большие поселения.

— Как только что-нибудь найдем, вам, девчонки, придется остаться в укрытии, а мы с Урджином выйдем к людям.

Через пару минут все расселись за столом и продолжили обсуждать детали.

— Если мы не вернемся через два часа, — Урджин посмотрел на Эсту, — вы оставите нас и пойдете сюда.

— Об этом не может быть и речи, — не согласилась она. — Мы не знаем, как далеко поселения, воды очень мало, а Назефри не так сильна, как может показаться. Мы будем ждать Вас, и если Вы не вернетесь, мы пойдем следом.

— Ты когда-нибудь начнешь меня слушаться?

— Ты же говорил, что покорность в женщинах тебе не нравится?

— Я начинаю пересматривать свои взгляды.

Эста засмеялась.

— Ну что, жена, — вдруг подал голос Камилли, — надеюсь, меня ты слушаться будешь?

— Это смотря насколько твои просьбы станут совпадать с моими желаниями, — усмехнулась Назефри.

— Жена? — Урджин изобразил удивление на лице.

— Да, кузен. Познакомься: самая непредсказуемая и острая на язык из олманок. Моя жена Назефри.

— Очень приятно! — засмеялся Урджин.

— Это же надо было мне выйти замуж за такого самоуверенного и взбалмошного доннарийца?

— Вы друг друга стоите, — смеялась Эста. — Мы с Урджином вас поздравляем!

— Боюсь только, что дядя придет в ужас, когда узнает, что мы еще раз породнились с доннарийцами.

— Укрепляем межпланетарные отношения! — не смог сдержаться Урджин.

— Думаю, он отдал бы тебя и за навернийца, лишь бы ты больше не мозолила ему своим видом глаза.

— Ну, спасибо тебе, сестренка. Сейчас Камилли решит, что его ожидает ад и демоны.

— Я изначально это знал!

— Доннариец, это что, вызов?

— Ты все равно проиграешь, любимая.

Камилли сказал это настолько бархатным голосом, что невозмутимая до этого момента Назефри, вдруг покраснела.

Они еще долго разговаривали ни о чем, и это понемногу свело к минимуму ту тревогу, которая мучила каждого из них все эти дни.

Они покинули убежище на рассвете. Движение вперед давалось им тяжело. Назефри не могла пройти и нескольких километров, чтобы не начать задыхаться. Камилли едва мог уговорить ее передохнуть, убеждая, что от десяти минут простоя ничего не измениться. Постепенно начало смеркаться, а к людям они так и не вышли. Пройдя еще несколько километров в кромешной тьме, они все-таки остановились на ночлег. Земля была холодной, а разводить большой костер было опасно: дым могли заметить, и тогда не известно, чем бы закончилось их путешествие.

Назефри проснулась среди ночи. Она настойчиво решила отлучиться по нужде в ближайшие кусты. Костер почти догорел, и она подложила несколько сучьев, чтобы пламя окончательно не погасло. Подходящее место для отправления нужд находилось в метрах в пятнадцати от них, сразу же за какими-то темными зарослями. Назефри не стала искать фонарь, и пошла вслепую.

Все случилось внезапно. Назефри спокойно пряталась, когда где-то вдали в лесу возникла вспышка света. Хлоп! Назефри не поняла, что это, но в следующее мгновение из горла только и смог, что вырваться непонятный писк. Она чувствовала, как кто-то приближается к ней. Их было пятеро. Они передвигались неестественно быстро, и Назефри едва открыла рот, чтобы закричать, как перед ней возник он.