– Так ведь история целого мира радикально изменится. Что делать с этим? И потом… парадокс дедушки… как быть?..

– Ты имеешь в виду классический парадокс убитого дедушки[107]? – поинтересовался Сэм. – Так вот, никаких сложностей не возникнет, наша программа не допускает таких накладок. Какое будущее реализуется – решает сверхкомпьютер, – он указал куда-то вбок и вниз, под землю, – в момент вмешательства в ход событий история разветвляется на вероятные возможности; реализуется вариант, выбранный нами. А в какой вселенной это произойдёт – неважно, главное, что в этом мире будем мы с тобой. Вот так…

– Впрочем, – добавил он после короткой паузы, – кое-какие незначительные отличия между миром, из которого «объект» (будем называть нашего путешественника так) отбыл в прошлое, и миром, куда он вернулся, теоретически могут быть, но они не должны затронуть сам «объект» и его круг общения – людей, с которыми он контактировал до отбытия. А вообще-то, в соответствии с принципом самосогласованности твоего однофамильца – Новикова[108], вероятность изменить что-то уже совершившееся с путешественником близка к нулю. Вот мы – с твоей помощью – и проверим этот тезис, – закончил Сэм, усмехнувшись (как мне показалось, довольно ехидно).

У меня в голове будто что-то щёлкнуло, и я совершенно отчётливо увидел несущийся прямо на меня автобус, разглядел даже лицо водителя (какое-то безжизненное, что ли), потом, как в замедленном кино, изгибающуюся раму окна, брызги стёкол, медленно летящие в лицо, почувствовал треск ломающихся рёбер и поглощающий сознание багровый туман… При этом я осознавал, что всё это происходит не здесь и не сейчас, но липкий страх, навалившийся тяжёлой массой, парализовал волю… Я вырубился. Именно тогда возникла безумная мысль: "Я могу всё исправить. Нужно только не допустить, чтобы она села в эту маршрутку. Удержать её дома, уговорить не ехать, остаться". Возникнув, эта идея навсегда поселилась в моей черепушке, стала идефикс…

– Вот, почитай кое-что об объекте твоей миссии – Пилате, – Сэм протянул мне стопку листков.

Я углубился в чтение. Вот что я узнал: "Понтий Пилат (лат. Pontius Pilatus; др. – греч. Πόντιος Πιλάτος) – римский государственный деятель, занимавший с 26 по 36 г. I века н. э. должность префекта римской провинции Иудея. Прозвище «Пилат» (Pilatus) происходит, как обычно считается, от названия метательного копья или дротика (pilum) и означает, таким образом, "метатель копья". Видимо, это когномен (cognomen), третье имя, то есть прозвище, данное некогда кому-либо из представителей рода, которое затем часто переходило на потомков и становилось названием семьи или отдельной ветви рода (например: Crassus – Красс, Cicero – Цицерон, Caesar – Цезарь). Такое прозвище указывает на то, что кто-то из предков Понтия Пилата отличался в метании копья (либо в принципе хорошо метал копья, либо отличился удачным броском копья в каком-то конкретном сражении). Скорее всего, род Пилата по своей деятельности был связан с военной и государственной службой. Личное имя Понтия Пилата (praenomen) в известных нам источниках не зафиксировано. Родовое имя (nomen) Понтий указывает на то, что Пилат, вероятно, принадлежал к древнему знатному самнитскому роду Понтиев, который сохранял своё влияние в Самнии в течении столетий: один из его представителей, Гай Понтий, командовал самнитской армией ещё в битве при Кавдинском ущелье (321 до н. э.), а другой, Понтий Телезин, был одним из лидеров италиков во время Союзнической войны (91–88 до н. э.), а затем воевал против Суллы за автономию Самния и погиб в битве у Коллинских ворот (82 г. до н. э.), после чего самниты, италийское племя, долго и упорно боровшееся против римского владычества в Италии, лишилось всех остатков автономии, а род Понтиев, или какая-то его ветвь, видимо, перестаёт быть оппозиционным Риму, став частью римской аристократии: предположительно, из этого рода происходят такие римские политические деятели как консул-суффект 144 г. Марк Понтий Лелиан Ларций Сабин и его сын ординарный консул 163 г. Марк Понтий Лелиан. Происхождение Пилата из рода Понтиев иногда оспаривают указанием на слова Иосифа Флавия (ок. 37 – ок. 100), согласно которым первый римский правитель провинции Иудея Копоний, занимавший этот пост в 6 г. до н. э. – 9 г. н. э., происходил из сословия всадников и занимал более низкое положение, чем наместник Сирии Публий Сульпиций Квириний (ок. 45 г. до н. э. – 21 г. н. э.), происходивший из числа сенаторов: "Область Архелая перешла под прямое правление Рима, и Копоний, римлянин из сословия всадников, был направлен туда прокуратором с полномочиями от Цезаря выносить смертный приговор" (Иосиф Флавий. Иудейская война. II.8.1); "Сенатор Квириний, который раньше занимал все государственные должности и проложил себе дорогу к консульству, человек, пользовавшийся во всех делах огромным влиянием, явился в Сирию, куда его посылал император для того, чтобы творить суд и оценить все имущество населения. Вместе с ним был послан и Копоний, происходивший из всаднического сословия. Ему была предоставлена верховная власть (прокуратора) над всею Иудеею. Затем в Иудею, которая тем временем вошла в состав Сирии, прибыл и Квириний, желая совершить общую перепись и конфисковать имущество Архелая" (Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVIII.1.1). Однако, неизвестно, сохранялся ли такой же порядок и во времена Понтия Пилата. Согласовать принадлежность Понтия Пилата к роду Понтиев и «всаднический» характер его должности префекта можно двумя путями: 1) либо следует признать, что встречающееся иногда в литературе категоричное утверждение, что все наместники Иудеи I в. принадлежали к сословию всадников, а следовательно, всадником был и Понтий Пилат прямого подтверждения в источниках не имеет, и в силу важного стратегического положения Иудеи Тиберий мог отправить туда человека более высокого статуса; 2) либо во времена Тиберия род Понтиев (или какая-то из его ветвей) принадлежал к всадникам. Данных, которые исключали бы происхождение Понтия Пилата из рода Понтиев, нет".

– Кстати, обычая отпускать из-под стражи одного из приговорённых к смерти преступников в честь празднования Песаха в Иудее не существовало; это выдумка евангелистов, – сообщил Сэм. – И рýки Пилат тоже не умывал, он, презиравший евреев и их обычаи, ни за что не стал бы этого делать – это просто фигура речи. Да, и Пилат был префектом, а не прокуратором – такой должности тогда не было, она появилась только в 44 году.

У меня был, видимо, совершенно отсутствующий вид, потому что Сэм удивлённо взглянул на меня и резюмировал:

– For if the king like not the comedy, why then, belike he likes it not, perdy[109].

– Придётся тебе прослушать небольшую лекцию, – сообщил Сэм, ехидно ухмыльнувшись. – В масштабах околопланковской длины (около 10^-43 см) всё пространство состоит из микроскопических «червоточин» и представляет собой, как её называют "квантовую пену". Эта пена (также называемая пространственно-временной пеной) – понятие в квантовой механике, разработанное Джоном Уилером в 1955 году. Она задумана в качестве основы ткани Вселенной. В квантовой механике, и в частности в квантовой теории поля, принцип неопределенности Гейзенберга допускает возникновение на короткое время частиц и античастиц, которые затем аннигилируют без нарушения физических законов сохранения. Чем меньше масштаб исследуемой пространственно-временной области, тем больше энергия таких частиц, называемых виртуальными. Объединяя это наблюдение с общей теорией относительности Эйнштейна, можно заключить, что в малых масштабах энергия флуктуаций будет достаточной, чтобы вызвать значительные отклонения от гладкого пространства-времени и придать пространству-времени «пенистый» характер. В соответствии с этим постулатом – ткань пространства-времени – это кипящая масса червоточин и крошечных виртуальных чёрных дыр.