— Ничего плохого, тебе понравится, — пообещал Фуэголеон. — Иди сюда, сядь ко мне лицом.

Леопольд пристроился как мог, сев между ног Фуэголеона, свои же он закинул поверх него, прижав ими с боков и упираясь коленками в подушки. Фуэголеон притянул его за талию и, как только Леопольд уперся ему в грудь ладонями, просунул между ними руку и обхватил ею оба члена. Он массировал их, размазывая по ним капли смазки, а те жарко терлись, переплетались и «целовались» головками. Леопольда охватил полный восторг, он плотнее прижимался к брату и пронзительно стонал: «О-о-о!»

— Ну как, нравится? — тяжело дыша, спрашивал Фуэголеон.

— Да, братик! — восклицал Леопольд и вдруг припечатал: — Братик, почему ты не показал мне это раньше? Это же так классно!

Вскоре он так разошелся, что сам начал смело трогать Фуэголеона за разные места и покрывать поцелуями и требовать их в ответ. Фуэголеон, чувствуя приближение общей разрядки, ускорил движения, сжимая чуть сильнее рукой. Леопольд кончил с радостным криком и растянулся у него на груди, сам Фуэголеон, издав утробный рык, похожий на львиный, не отказал себе в удовольствии куснуть его за плечо. Он искренне надеялся, что неугомонному братишке этого хватит.

Но неутомимый Леопольд, едва очухавшись, отколол номер почище: соскочив с него, он встал на четвереньки, выставив вперед аппетитную попку, и, призывно ею виляя, совсем обнаглев, попросил:

— Братик, возьми меня.

— С ума сошел? Ты не знаешь, о чем просишь, — заволновался Фуэголеон.

— Братик, ты ведь делал это раньше?

— Да, и я не хочу делать тебе больно. Поверь, я знаю на собственном опыте, какого это.

— Не волнуйся за меня, я все выдержу, — заверил Леопольд.

У Фуэголеона не было сил препираться. Любовные игры с братом и так уже зашли слишком далеко. А еще он не мог отрицать, что ему самому хотелось этого. У него уже целую вечность не было ни с кем отношений, а вся любовь и нежность по отношению к младшему брату толкали его с удвоенной силой на эти недозволенные действия. Тепло его объятий и пылкий жар неумелых ласк так раздразнили Фуэголеона, что тот уже вновь готов был к продолжению этого безумства.

— Леопольд, ты точно понимаешь, что просишь? — Фуэголеон тяжело вздохнул. — Последний раз прошу тебя одуматься. То, чем мы только что занимались — это одно…

— Братик, — Леопольд развернулся и забавно сел по-лягушачьи, открывая прекрасный вид на свой стоящий торчком член. — Ты правда думаешь, что я все еще ребенок? Что я ничего не понимаю?

— Я всего лишь хотел сказать…

— Я видел, как такое бывает между мужчинами, — перебил Леопольд. — Те новички из нашего отряда не раз развлекались в конюшне. Да я сам завелся, когда это увидел! Я уже давно хотел так попробовать, — он подался вперед, повисая на шее Фуэголеона. — Но я ни с кем не соглашусь делать такое кроме тебя!

— Хочешь, чтобы я присунул тебе в задницу? — Фуэголеон скорее утверждал, чем спрашивал. Леопольд же поразился тому, как его великосветский благовоспитанный брат выражается как простая солдатня. Это почему-то привело его в еще больший восторг.

— Да, братик! — радостно заверил Леопольд, чувствуя всеми фибрами души, что, наконец, своего добился.

— Ну смотри, — серьезно сказал Фуэголеон севшим голосом. — Плакать не будешь? — уточнил он, бодро похлопывая Леопольда по попке.

— Не-а, — помотал тот головой.

— Ладно, становись у края, — велел Фуэголеон, а сам встал с постели, иначе с одно рукой ему было неудобно.

Леопольд с готовностью встал на четвереньки у края кровати, так, что ноги чуток свисали, и приподнял пятую точку. Сперва он радостно засмеялся, когда Фуэголеон, погладив его по попке, стал ее целовать, прямо как в младенчестве, потом едва не взвизгнул, как девчонка, когда тот, вклинился между ягодицами и лизнул там. Место, на которое Леопольд не раз в своей жизни находил приключения, было у него весьма и весьма чувственным. Он весь пылал от вожделения, от низа живота и далее все горело в радостном предвкушении соединения с любимым братиком. Ему уже не терпелось, чтобы тот поскорее сделал то, что обещал: присунул ему в задницу, как бы это дико ни звучало. Скоро ему станет так же классно, как тем парням на конюшне. Нет, гораздо и гораздо лучше!

Леопольд уже сладко постанывал, когда Фуэголеон осторожно пробовал пальцем его отверстие, и представлял, как буквально вот-вот отправится в райские кущи. Только сперва пройдет посвящение мужским достоинством брата.

— Держись крепче, — сказал Фуэголеон и, приладив член рукой, навалился сзади.

— А-а-а! — издал Леопольд.

— Тебе больно? — обеспокоено спросил Фуэголеон.

— Нет, что ты, — соврал Леопольд, для неподготовленной попы которого внушительных размеров братский член стал настоящим испытанием на прочность. — Я так счастлив, — обливался он слезами. — Так счастлив, что мой первый раз случился с любимым братиком!

— Надо было тебя получше подготовить, ты очень тугой, — Фуэголеон медленно, но настойчиво проникал в него глубже, жалея, что это затеял.

Леопольд же ни о чем не жалел, он и правда был невероятно счастлив. Даже боль казалась ему несущественной, а после и вовсе исчезла, переходя в полный кайф. Такое физическое соединение с братом возносило его на новый, не доступный иным, уровень блаженства. Он любил и был любим, как никто другой. Он был настоящим счастливчиком. Мало кому так везло, особенно в первый раз.

Фуэголеон старался быть осторожней, он размеренно, со знанием дела и должной выдержкой двигался в нем, доводя до умопомрачения, и изливал на брата всю накопившуюся в нем любовь и нежность, и расточал ласки, на которые только был способен. Ему давно не было так хорошо, давно он не испытывал подобного наслаждения в постели. Конечно, он очень волновался за Леопольда, но тот только ободряюще вскрикивал:

— Еще, братик, еще!

И Фуэголеон не подводил, давая ему еще того, что тот хотел. Он толкался все настойчивее, пока, достигнув предела, не нагнулся совсем низко и из последних сил прошептал:

— Как хочешь?

Возможно, вопрос прозвучал и не очень понятно, но Леопольд понял все правильно.

— В меня… — простонал он, еле дыша. — Давай в меня, братик!

— Хорошо, — выдохнул Фуэголеон и с громким рыком кончил, вонзившись в него до предела и выплеснув все, что накопилось. Он рывком перевернулся вместе в Леопольдом так, что тот оказался на нем сверху. Опора Фуэголеону больше не требовалась и он, ухватился за член Леопольда. Пары движений хватило, чтобы тот кончил с оглушительными криками и обмяк, распластавшись на нем.

Они пролежали какое-то время без движения.

— Будет лучше, если мы сразу отправимся в ванную, — сказал Фуэголеон.

Леопольд был не в силах двинуться, еще и Фуэголеон удерживал его мертвой хваткой попрек туловища. Он только устало промяукал:

— Братик, может, вынешь уже, а?

— Ну что, доволен? — ответил тот вопросом на вопрос, позволяя ему слезть с обмякшего члена.

— Еще как, братик! А ты?

Фуэголеону трудно было кривить душой: он давно не был так счастлив в любви и так сыт в постели. Совестно было делать такое с младшим братом, хотя тот и настоял сам. Они были слишком похожи. Фуэголеон не врал себе: он не отказался бы это повторить, но не хотел, чтобы Леопольд снова возвращался к нему. Ради его же блага, ему лучше забыть об этом раз и навсегда. Фуэголеон чувствовал себя виноватым за то, что пошел на поводу у мальчишки. Он сам не мог толком понять, что на него нашло.

***

Барон находился в соседней комнате, не желая их беспокоить. Он мирно почитывал книгу, позаимствованную в библиотеке Вермиллионов. На данный момент он даже не планировал кому-то что-то подстраивать, просто все само удачно сложилось: он явился под видом служащего из королевской канцелярии и сообщил леди Мереолеоне о похищении родственницы, как подсказал ему шар. Далее он просто собирался понаблюдать за тем, что произойдет, но тут под руку подвернулся молодой человек в самом расцвете любвеобильности, что пытался за ним подглядывать. Прочесть его мысли было несложно и, когда тот направился к любимому старшему брату, Барон понял, что ему даже и делать ничего не придется, только устроиться рядом и подождать. Разве что немного добавить своей силы.