Болдрик задумчиво посмотрел на Аннет, ничком лежащую на матрасе. Он невольно улыбнулся.

— А от меня чего ты хочешь?

— Поддержки. Меня она, скорее всего, не послушает, а тебя да.

— Думаешь? — Болдрик посмотрел на Эгона, стараясь совладать с отвращением перед черногнилом.

— Уверен на девяносто девять процентов, — Эгон весело оскалился.

========== Шестая глава ==========

Не знаю как, но Эгон и Болдрик уговорили меня пройти обследование. Они взяли у меня на анализ кровь, измерили давление и пульс, заглянули в горло, просканировали внутренние органы специальным заклинанием. Эгон и Болдрик быстро нашли общий язык и сработались. Факт мирной атмосферы между ними удивил. Впрочем, нам с Болдриком обоим стало казаться, что Эгон просто человек. И только при взгляде в его глаза по-прежнему бросало в дрожь.

Как только обследование закончилось, Болдрик и Эгон тут же погрузились в работу, и я вмиг стала ненужной. Что поделать, я все равно ничем не могу им помочь, потому что ничего не понимаю в науке.

Я некоторое время понаблюдала за работой парней. Глядя на их широкие спины, я подумала, что мне всегда везло с людьми в жизни, хоть они зачастую долго не задерживались со мной. Ощутив прилив благодарности к судьбе, я направилась в небольшую кухню в палатке, чтобы приготовить себе что-нибудь на завтрак. Но как только я заглянула в небольшой холодильник Болдрика, поняла, что не смогу ничего съесть – в горле застыл ком. Меня хватило только на большую чашку чая с двумя ложками сахара.

Я снова вернулась в помещении палатки, где работали парни. Говорят, что подобное расширение пространства в небольшом помещении было придумано в результате просмотра какого-то странного фильма об инопланетянине – внутри его корабль был больше, чем снаружи. Но теперь я думаю, не было никакого инопланетянина, волшебники могли и без него обойтись, чтобы придумать такой пустяк – расширяющее заклинание. А так, конечно, кто знает. Может, инопланетянин в будке все-таки был.

Тем временем парни все так же увлеченно работали, и я вдруг ощутила острое желание оказаться одной, отгородиться от их кипучей деятельности. Уже привычный матрас не подходил для этого, и тогда я вышла из палатки. Нужно чем-то занять себя… Машинально я достала свою волшебную палочку. Бесполезный предмет. Меня никогда не смущал тот факт, что почти все заклинания и сгустки энергии мы пропускали через руки. И зачем мне этот кусок дерева?

По привычке я бережно спрятала палочку обратно в карман джинс. Надо отпустить весь этот технический бред, мы и без того обладаем сильной магией. Я на мгновение прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Плавными и точными движениями рук я создала небольшое торнадо и отправила вверх, полностью контролируя его. Когда торнадо достигло купола защищающего заклинания, оно не вернулось вниз, но разлетелось на сотни маленьких сверкающих звезд, упавших сверху.

Я практиковалась еще несколько часов, позабыв о времени и остальном мире, и чувствовала непривычную гармонию со своей природой. Я общалась с магией, которая пропитывала каждую клеточку моего тела. Я чувствовала ее мощь, и это было невероятно.

Я вернулась в палатку за еще одной кружкой чая. Потом решила заглянуть к Эгону и Болдрику, спросить, как идут дела, и застала странную картину: они смотрели друг на друга в немом оцепенении.

— Что-то случилось? — спрашиваю, делая глоток горячего чая, от которого валил пар. Быстрым движением я изобразила из него оленя и была чрезвычайно довольна своей работой, но мой олень остался незамеченным.

Первым из оцепенения отошел Эгон. После одобрительного кивка Болдрика, он повернул ко мне голову и с минуту молчал, просто рассматривая меня, а затем заговорил.

— Мы смогли обнаружить кое-что… — он выдержал паузу. — Твоя кровь не реагирует на вирус гнили. В ней есть активные антитела, они не дают ему распространиться. Даже больше — они очищают зараженные клетки.

— Значит, у меня есть иммунитет к гнили? — буднично уточнила я, делая глоток чая.

— Именно так! — воскликнул Болдрик, не выдержав переполняющих его эмоций. — Настоящий прорыв. Если ввести эти антитела черногнилу, я уверен на девяносто процентов, что он выздоровеет.

— Я думаю, мы можем попробовать, — Эгон посмотрел на Болдрика, и тот кивнул ему.

Судя по всему, парни понимали друг друга без слов. А до меня только начал доходить смысл.

— То есть… у меня иммунитет. И я тысячу и один раз могла стать черногнилом, но не стала из-за антител в моей крови, — пробормотала я. — Так?

— Все так, Аделин, — подтвердил Эгон.

— Но почему я? Что во мне такого особенного?

— Твоя кровь, — сказал Болдрик. — Мы начали с определения твоей группы крови. Все знают, что их существует четыре. Но на самом деле есть люди, чья кровь не попадает под характеристики ни одной группы из четырех основных. Таких людей очень мало.

— И ты одна из них, — закончил Эгон. — Нам попадались еще такие люди, которых гниль не заражает, но их было совсем мало. Теперь у нас есть объяснение.

— Ясно.

— Мы должны попробовать отделить эти антитела и ввести зараженному, — снова повторил Болдрик.

— Подождите… Мы не можем сейчас проверить это, — процедила я сквозь зубы.

Эгон и Болдрик уставились на меня в непонимании.

— Я готов стать первым подопытным, — решительно заявил Эгон.

— Я знаю. Но, возможно, нам еще понадобиться твоя связь с черногнилами. Ты же можешь подключиться к коллективному разуму и все узнать, так ведь?

Эгон кивнул.

— Вот. Это может нам помочь.

— Но и погубить, — добавил Эгон обижено.

— И все же я думаю, нам не стоит торопиться. Это ответственное решение. Как насчет тех дести процентов, в которых Болдрик не уверен? Вдруг что-то пойдет не так?

— Одним черногнилом будем меньше, — Эгон пожал плечами. — Мне без разницы, Адел. Либо я получу шанс выздороветь, либо умру черногнилом. Других вариантов у меня нет.

— Болдрик, ну хоть ты поддержи меня.

— Я вынужден согласиться с Аннет, Эгон, — подумав, сказал тот. — Мы сделали только поверхностную работу, стоит все перепроверить еще раз.

Выражение лица Эгона выдавало его недовольство. Я подошла к нему и взяла за руку.

— Потерпи немного, пожалуйста.

Эгон покачал головой и молча отвернулся к пробиркам. Болдрик виновато улыбнулся мне. Что ж, снова есть над чем подумать.

Когда стемнело, я разожгла костер возле палатки, понимая, что мне требуется одиночество и фон для раздумий. Потрескивание поленьев и теплый свет как нельзя лучше подходили для этого. Эгон быстро пришел в норму, и они с Болдриком продолжили работу с образцами гнили и моей кровью, мне не хотелось принимать в этом участие.

Наверное, мне не стоило бояться, что наконец-то у нас может появиться вакцина от черной гнили и что Эгона можно будет спасти, но я боялась. Вдруг поняла, что по-другому жить не умею, что я буду делать, когда все закончится? И если Эгон снова станет человеком, выберет ли он жизнь со мной или снова исчезнет в неизвестном направлении? Я поправила подушку, на которой сидела, и, обняв ноги, уткнулась подбородком в колени. На этот раз не мне одной решать. Просто придется принять реальность такой, какой она станет.

Вырывавшиеся из пламени искры взмывали вверх и смешивались со звездами на небосводе. Воодушевление, посетившее меня утром, испарилось. У меня редкая группа крови… Что, если узнав об этом, за мной начнется охота? И сколько еще таких людей живет сейчас в мире? Что, если мы теперь все в опасности? Что следует предпринять?

Спустя некоторое время Эгон вышел из палатки и присел рядом возле костра.

— Поздно. Болдрик лег спать? — спросила я, не отрывая взгляд от языков пламени.

— Пришлось уговорить. Голова уже не варит, устал парень.

— А ты?

— Я не сплю.

— Что, совсем?

— Совсем, — Эгон вздохнул. — Черногнилы не спят. Никогда. Представляешь, какая мука — быть постоянно в сознании?

— И представить не могу.