Юлька тяжело вздохнула, поднялась с дивана.
– Я схожу на кухню и что-нибудь там найду поесть. Я ведь так и не ела сегодня с самого обеда.
– Ох, Господи! Юленька, я и забыла, что ты осталась без обеда! С этой суматохой все пошло вкривь и вкось. Может, мне с тобой пойти?
Юлька махнула рукой.
– Не надо, надеюсь, сегодня больше ничего не произойдет. Оставайтесь с Танюшей, я быстро.
И Юлька вышла в коридор. Она старалась ступать бесшумно, как ходили все обитатели этого дома, но у нее были свои причины, отчего хотелось быть незаметной, она боялась. И боялась намного сильней, чем в лесу, где бродили дикие звери. Там она знала, кого нужно опасаться, а тут опасность была непонятной, скрытой и нельзя было предугадать, откуда она грозит. И это наводило на ужас. Прислушиваясь, Юлька тихо продвигалась по коридору. Но в доме все замерло в тревожной тишине. И уже спустившись с лестницы, Юлька вдруг услышала, как отворяется дверь на кухне. Нырнув под лестницу, она замерла, сдерживая дыхание. Тусклый ночной светильник плохо освещал гостиную, сохраняя по углам ее тени, которые плясали, если пламя в камине разгоралось или затухало. И от этого казалось, что темнота прячет кого-то, скрывая его перемещение, от одного темного закоулка в другой. Юлька ждала в тревожном ожидании, изредка вздрагивая, когда тени становились оживленнее. Но ничто не нарушало тишины, и казалось, там, откуда послышался легкий звук, открываемой двери, тоже застыло в ожидании, прислушиваясь, сверля взглядом темноту. И Юлька чувствовала этот взгляд, она ощущала всей кожей присутствие человека, но не видела его, и от этого становилось жутко. Девушка старалась не шевелиться и почти не дышать, чтобы не выдать своего присутствия. И вот темнота зашевелилась по- особому, отделившись от двери и заскользила в сторону камина. И Юлька увидела высокую фигуру, одетую во все черное, которая лишь на миг остановилась у камина и языки пламени выхватили на миг лицо этой фигуры, и Юлька чуть не закричала от ужаса. Вместо лица был череп, с проваленным ртом и носом, а глазницы светили жутким огнем, который, казалось, шел из самой середины черепа. Юлька на миг закрыла глаза, и тут же открыла, но темная фигура удалялась по коридору в сторону банкетного зала и библиотеки.
«Так вот он какой черный призрак, про которого столько говорят», – суматошно бились в голове мысли. – «Он пошел в кабинет, значит там вход в подземелье. А может, это просто маска? Конечно маска, а я как дура напугалась. Нет никаких призраков. Кто-то развлекается, пугая своим видом обитателей этого дома. Но зачем? Скорее всего, затем, чтобы слуги не разгуливали ночью по дому, кому-то нужно быть незамеченным. Может мне пойти следом и проследить, куда денется этот призрак?» – вдруг пришла в голову дикая мысль, но Юлька ее тут же отбросила. – «Нет, это рискованно, он, возможно, все видит и заметит меня. Да и не хочется сталкиваться с этим чудовищем еще раз».
Она просидела в укрытии еще несколько минут, и когда сердце успокоилось, и перестали стучать зубы, рискнула пойти на кухню. Придерживаясь, по возможности темных мест, хотя все равно пришлось проходить мимо комнаты, Юлька неслышно прошла к кухне. Дверь кухни была приоткрыта, но в ней никого не было. Юлька зажгла свет, и сразу стало легко и смешно от испытанного страха.
«Не всегда что видят твои глаза и слышат уши, бывает правдой», – говорила бабушка. – «Проверь несколько раз, прежде чем быть уверенной. Ну и как мне проверить кто под маской и одеждой? А вдруг это не маска, а действительно призрак разгуливает по дому. Держался он свободно и уверенно, значит, не в первый раз гуляет. Да, кстати, когда он заходил в детскую, у него такой страшной маски не было. Надо быстрей уходить отсюда, пока кто-нибудь не вздумал прогуляться на кухню. Призрак гуляет на кухне в поисках пищи, смешно?» – рассуждала Юлька, накладывая в тарелку кашу с мясом, салат, котлету. – «Я с испугу проголодалась еще сильней. Но придется ждать до утра, а сейчас чуть-чуть перекусить».
И выключив свет, постояла, чтобы глаза привыкли к темноте. И уже на пороге столкнулась с кем-то. Взвизгнув, Юлька выпустила из рук тарелку с едой, которая с резким стуком разбилась. Тут же снова зажегся свет, на пороге стояла Мария Игнатьевна.
– Тише! Тише! Весь дом разбудишь, чего ты так напугалась, или кого? Неужели я такая страшная?
– О, простите, Мария Игнатьевна, – дрожащим голосом проговорила Юлька. – Вы так неожиданно вошли, что я подумала, что он вернулся, – оправдывалась она.
– Кто он, о ком ты говоришь? – не поняла Мария Игнатьевна.
– Да был тут один, – замялась Юлька, одет во все черное, что-то делал на кухне, может, ел или пил. В общем, призрак проголодался. Вот я и подумала, что он вернулся. – говорила Юлька, собирая осколки разбитой тарелки и разлетевшейся по полу кухни ужин.
– А я уже забеспокоилась о тебе. Жду, жду, а ты задерживаешь, знакомишься с домашним призраком. И что он тебе говорил?
– Да мне и в голову не пришло заговорить с ним, не то чтобы знакомиться. Я успела лишь спрятаться, и думала, умру от страха, когда увидела его лицо под капюшоном. Вернее сказать, лица нет вовсе, череп с горящими глазницами. Мне теперь не уснуть, будет мерещиться его взгляд, говорила Юлька почти шепотом.
– Это уже переходит все границы, – почему-то рассердилась хозяйка дома. – Завтра же соберу собрание всех обитателей этого дома, пусть они объяснят, что здесь происходит. Иди в комнату, я сама принесу тебе ужин, не задерживайся, Танюша в комнате одна.
И Юлька, забыв о страхе, поспешила в детскую. Танюша спала, и Юлька облегченно вздохнула.
«Как неосторожно оставлять ребенка в комнате без присмотра. Танюшина бабушка совсем не чувствует опасности, которая в этом доме разгуливает, где ей вздумается. Надо что-то предпринять. Собрание, которое хочет собрать Мария Игнатьевна, ничего не даст», – рассуждала Юлька. Она чувствовала, что не все так просто в этом доме. Но и жить постоянно в страхе не хотела.
«Сегодняшний день такой длинный, насыщенный неприятными событиями. Было бы у меня больше смелости, я бы узнала, кто этот черный призрак, где он обитает, и какие у него цели. Но в замке следить за человеком очень трудно, это не лес, где можно спрятаться за дерево, за куст, или просто отлежаться в траве», – думала Юлька, беспокойно вышагивая по комнате. – «Но надо что-то делать. Нельзя сидеть и ждать, что кто-то, где-то по пути из комнаты в комнату, или в кухне тебя подстережет, напугает, а еще хуже, прибьет. Эх, где Марточкино оружие, ее великолепные ножи. Хотя, Юлька не умела их метать, так как Олеся или Марта, но при опасности можно было ими защищаться. Хотя, по правде говоря, не дело девушке сидеть с ножами на поясе, это не лес», – Юлька вздохнула. – «Что же делать, сил нет. Страшно жить, хоть беги из этого чертового замка. Но куда? И как с ребенком на руках, в чужой стране, не зная языка и ко всему еще беременная. Один выход, надо срочно переговорить с Марком, пусть он позаботиться о своих детях, если, конечно, он помнит все, что между ними было».
Юлькины рассуждения прервала Мария Игнатьевна, она принесла ужин.
– Не стала будить Жозефину, все сегодня переволновались. А тебе досталось больше всех. Поешь и отдохни, скоро уже полночь.
Мария Игнатьевна поставила на стол поднос с холодным ужином.
– Конечно, все остыло, но есть все равно нужно. И запить виноградным соком.
Юлька отломила кусочек жареной курицы.
– Выглядит аппетитно, и не беда, что холодная, я не привередливая в еде. Она откусила немного, нехотя разжевывая.
– Но вот только кусок в горло не лезет.
Положила она мясо и налила с графина в стакан сока.
– Я все время думаю, кто это мог ночью гулять по дому? Если кто-то из обитателей, то к чему ему маска и черная одежда. Он и без маски мог спокойно пойти на кухню. А если чужой, то, как он знает, где что находится и как вошел в дом, да и зачем? Чтобы поесть на кухне? Чушь какая-то. Если вор, то должен искать драгоценности, или еще что-то там, но не по кухне шмыгать. Вор, который захотел, есть, и пошел на кухню подкрепиться. Это так же нелепо, как и то, если бы призрак проголодался, и стал на кухне есть жареную курицу. Кстати, как же ее не съел гость? Может он вегетарианец? – острила Юлька, маленькими глотками отхлебывая сок, между фразами.
