—Лизхен, что же ты так и будешь здесь проводить все дни?

—Зачем ты спрашиваешь, если знаешь, что мое присутствие неприятно императору и императрице? - она отстранила его мягко, и отошла к окну. Александр подошёл туда к ней и взял за плечи.

—И что? И пусть! Теперь что же…не будешь больше выходить совсем? Или ты приняла решение сама себя тут запереть? Поедем завтра на пикник.. - он привычным уже жестом взял выбившийся из собранных волос маленькую вьющуюся прядку и легонько накрутил на палец. Потом кончиком этого же пальца провёл по шее Лизы сзади, немного щекоча пушок волос.

—Саша, я не понимаю, как можешь ты вот так спокойно, с улыбкой, об этом говорить и предлагать поехать на пикник. Как будто бы НИЧЕГО не происходит…!

—Чего ты боишься? Ничего не бойся..поверь мне, я знаю своего отца. Он очень скоро это позабудет все и к тебе смягчится.

«Так почему не хочешь ты смягчиться первой хотя бы уже ко мне?- вертелось у него на языке.

Чем больше теперь Елизавета замыкалась и держалась с ним отстранённо, тем сильнее ему хотелось быть лучше в ее глазах. Показать своим примером, КАК стоит себя вести. А ещё он знал, что если сейчас ее обнимет и поцелует в шею, она оттолкнёт его.

И ему хотелось сделать это, и чтобы она вот так вот оттолкнула..

—Мне это безразлично. Смягчится он или нет.

Александр чувствовал, как напряжены ее плечи и отпустил их, отойдя, стараясь изо всех сил побороть в себе вскипающую злость. Ему хотелось снова схватить жену за эти хрупкие, узкие плечи, развернуть к себе и с силой встряхнуть, крикнув:

«А обо мне ты думаешь? Из-за твоего упрямства он ещё больше злится на меня! Почему всегда я должен улаживать эти конфликты в одиночку? Я устал, устал! От всех от вас устал!»

Он ничего этого, конечно, не сказал и направился к двери, сдержанно бросив «Спокойной ночи».

У себя в покоях он ещё раз пересмотрел всю почту, в надежде обнаружить там незамеченное письмо от Алексея, и ощутил невольно разочарование, его там не найдя, и сам подивился такой своей реакции. Он ожидал, что тот будет писать к нему и просить о помощи, но теперь начал беспокоится: а не обиделся ли Аракчеев на всю эту историю настолько, что и вовсе не захочет возвращаться?

Зато он обнаружил милое письмо от одной из фрейлин, за которой ранее ухаживал и с которой в итоге провёл ночь несколько месяцев назад. Из этого письма он заключал, что девушка все эта время пребывала в ожидании «продолжения», но мысль об этом не доставило ему ни малейшей радости и он выбросил письмо в корзину. Ему не хотелось теперь никаких интрижек, не смотря на то что у него все это время не было ни с кем физической близости. Он так уставал, что почти перестал испытывать влечения, кроме одного - поспать. Поспать так долго, как возможно и так чтобы без сновидений и резких пробуждений посреди ночи.

Усталый, он лёг спать, но сон не шел к нему,как это часто теперь бывало. Внезапно он подумал о своей поездке на Валдай в конце недели и вспомнил, что где-то там, в районе Вышнего Волочка должен был располагаться дом родителей Алексея. Ведь кажется тот упоминал, что к ним поедет..

«Заехать самому? Проведать и узнать все из первых уст. Он будет рад..»

И мысль, что его внезапный приезд Аракчеева приведёт в восторг, приятно согрела изнутри.

“Хоть где-то мне будут рады..”- подумал он, и ещё подумал только, что визит этот надо будет ото всех сохранить в тайне.

Потом он снова вспомнил о Его Сиятельстве и смерти..ему хотелось бы узнать подробности. Как тот умер? От чего? Страдал ли? Хотел бы ОН, чтобы тот страдал? И прислушиваясь к себе, Александр заключил, что он бы не желал тому страданий. Более того, он обнаружил что даже и зла не держит никакого. Он совершенно все простил..и даже больше. Ему казалось, он никогда и не питал к графу настоящей неприязни.

«Он меня любил…хоть это и очень плохо..но разве же он желал мне зла? Он причинил его, но не нарочно..но это уже не важно. Все прошло.»

***

Подъезжая к Гарусово, Александр из кареты пересел на лошадь и отправил ту на станцию, с вещами и охраной, переждать. Ему не хотелось всполошить людей официальным экипажем и вообще чтобы визит его сопровождался все этой суетливой мишурой. Дом нужный он приметил ещё издалека. Крестьянин, которого Александр встретил по дороге, на вопрос, где здесь поместье Аракчеевых, ухмыльнулся и сказал «а тот что самый ладный и с большим садом. Дом маленький, а сад большой.»

Дом и прямь оказался меньше, чем Александр представлял и мало напоминал жильё помещика, но ему понравился ужасно.

«Так вот где ты вырос…»- думал он, оглядывая небольшой, но аккуратного вида и выкрашенный свежей краской дом, просторный двор со скошенной травой, видневшийся позади дома огромный сад и выложенную маленькими плитками дорожку.

Все выглядит очень скромно и сразу видно, что у хозяев денег водится немного, но как чисто, аккуратно устроено все и с заметную любовью. Александр представлял себе, где мог провести детство Аракчеев, но всегда воображал себе что-то мрачное и был приятно удивлён.

Подъехав к воротам, он невольно выпрямился в седле и постарался скрыть улыбку, которая так и вылезала на лицо.

Алексей, когда вышел и его увидел…сначала просто оторопел, не веря своим глазам, а после на его лице возникло такое выражение, что за это одно Александр был готов его любить сейчас от всего сердца.

—Ваше Высочество…! - все повторял он, помогая ему слезть с лошади и даже ту поглаживая по загривку. А потом заметил с тревогой: Вы похудели..? Не захворали часом?

—Нет, не высыпаюсь…- ответил Александр, при этом сам отметив, что Аракчеев, напротив, выглядит посвежевшим и отдохнувшим.

Алексей проводил его в дом и Александр приметил в нем тревогу. Тот был напряжен и все оглядывался по сторонам, как будто бы боялся, что гостю что-то неприличное в обстановке попадётся на глаза.

«Стыдится..и себя и дома и матери..»- подумал он и неожиданно испытал одновременно сострадание, желание утешить и вместе с тем удовлетворение. Он начал нахвалить все подряд, и говорить, как ему все нравится и видел, как слова его действуют на Аракчеева бальзамом. Он улыбается и радуется, и так непривычно Александру видеть его таким.

«Да он и вправду тут совсем другой….»- с удивлением мелькнула мысль, когда они сели за стол обедать, и Алексей начал оживленно с ним говорить, рассказывая про дом, про хозяйство, да ещё при этом все время подкладывал ему еды.

Александру показалось, что так вкусно он никогда не ел. Он наслаждался возможностью несоблюдения этикета, брал пирог и овощи руками, не клал салфетку на колени и не проносил ее каждые пять минут к губам. Он обнаружил у себя зверский аппетит и вслух хвалил хозяйку дома.

Сама же Елизавета Андреевна,сухопарая, энергичная, не старая ещё женщина в чепце, не смотря на всю свою услужливость, Александру скорее не понравилась.

«Злое у неё лицо какое…- подумал он, вспомнив лицо матери и с ним сравнив. - И вроде улыбается, а все как будто бы что-то своё там на уме..»

После обеда начало клонить в сон. Александр боролся с зевотой, но Алексей, заметив его сонливость, тут же сам предложил прилечь в его комнате.

Там же, как и везде в доме, было тепло, чисто и уютно, особенно Александру понравилась игрушка - старый, потрёпанный уже плюшевый медведь сидящий на шкафу.

—Твой?-спросил он.

Аракчеев кивнул, достал медведя, покрутил в руках.

—Уж сколько лет ему не помню. Жалко выбросить. Бывало смотрит на меня со шкафа..и как в детстве..

Александр пытался вспомнить свои игрушки и вспомнил только, как брат часто отбирал их у него и ломал, конечно, не специально, но он все равно из-за этого расстраивался и плакал. И Александру внезапно стало грустно и к глазам некстати подступили слёзы, причины которых он сам понять не мог. Он подержал в руках медведя, отдал Алексею и тот убрал его на место. Потом уложил Александра на кровать и стал заботливо укрывать пледом. То, как Алексей его касался,- почтительно, но одновременно нежно, доставило Александру странное удовольствие. Захотелось протянуть руки, обнять его за шею и так, склонив голову, уснуть. И вновь, уже второй раз за несколько минут, он проглотил ком слез, застрявший в горле, и нарочито весело сказал: