Лиза подняла голову и посмотрела на него. Ее лицо было так близко, что он видел собственное отражение в ее больших, прохладных, прозрачно голубоватых, как озеро глазах. Он поцеловал ее в лоб, в кончик носа, щеку,в губы. Он давно ее не целовал, но тут же вспомнил это ощущение…Придвинув жену к себе, обнял за плечи и незаметно для самого себя приспустил рукав ее ночной сорочки, кончиками пальцев начав ласкать обнаженное плечо. Близость ее тела, это тепло..запах ее волос..он старался удержать все эти ощущения чистыми..отбросить из них все плохое, грязное, все что может пробудиться в нем…Ему казалось даже, что это у него выходит.

Лиза поцеловала его в ответ и приникла к нему, обняв за шею. Он почувствовал, как ее руки тянут его к себе, и тут он снова это ощутил…Червь поднял голову, он пробудился, зашевелился и гадкое то чувство, которое он так отчаянно гнал от себя прочь..снова в нем ожило.

—Лизхен, мне надо идти. Императрица ждёт, - он высвободился из ее объятий, встал и поспешил покинуть комнату.

И действительно…через несколько минут он о жене уже не думал.

========== 19. ==========

***

Отец приехал!

Алексей буквально взлетел по дворцовой лестнице и бросился к кабинету Великого князя Павла.

После полутора лет службы в Гатчине он спросил разрешения у императора навестить родителей в Новгородской губернии, но Павел, не очень-то желая отпускать от себя исполнительного офицера, предложил…пригласить в Гатчину родителей Аракчеева. И Алексей тут же бросился писать письмо.

Сколько лет-то прошло с того момента, как он окончил кадетский корпус? Восемь лет! Восемь лет и он ест за одним обеденным столом с наследником престола! Великий князь называет его «мой дорогой Алексей Андреевич» и приглашает к себе его семью!

Вбежав в приемную к Павлу, Алексей остановился, машинально снял шляпу, перчатки, потом снова надел и получив кивок секретаря, вошёл в кабинет.

Между кабинетом и дверью было небольшое пространство, по типу маленькой приёмной, где стояла вешалка, тумба, висело зеркало и каждый входящий к Великому князю, прежде чем показаться на глаза снимал здесь верхнюю одежду, оставлял шляпу, трость, шпагу и в зеркало проверял исправность своего туалета. Алексей за свой аккуратный внешний вид всегда мог быть спокоен, но машинально притормозил и бросил по привычке взгляд в зеркало. Убедившись, что форма его и парик в исправности, он сделать уже хотел шаг в комнату и постучать в дверь, как до него долетели звуки голосов и он услышал собственное имя. Молодой человек притормозил и замер, нервно сглотнул. Прислушался.

—Ваше Высочество…по гроб жизни мне за вас молиться и благодарным быть за Алексея…- донёсся чуть дрожащий голос отца.-Вы так его облагодетельствовали! А я ведь, признаться, опасался, что путного из него ничего не выйдет. Мне трудно было с ним.

—Ну что вы, Андрей Андреевич, ведь это я вам благодарен должен быть за сына! Он сокровище! А я мог бы только и мечтать, чтобы мои сыновья проявляли хоть толику его усердия..- воскликнул Павел.

—Вы с ним построже, Ваше Высочество..Чтоб нос не задирал от таких милостей. Ведь он баловень судьбы! Честь такая,служить вам..не по его уму и образованию..

—Ну что вы..- в голосе Павла смущение.-Куда уж строже..Алексей Андреевич и так себя совсем ведь не щадит..

Алексей взялся за дверную ручку, потом отпустил ее и бесшумно выскользнул вновь в коридор приемной, где под недоуменный взгляд секретаря присел на лавочку. Павел вышел сам и с удивлением спросил, почему он тут сидит, если ему велели заходить. Вышедший вслед за ним отец встретился с сыном взглядом.

—Батюшка, здравствуйте…- Алексей поклонился и, вдруг, понял, что давно не кланялся отцу вот так, как матери, при каждой встрече.

— Он вам покажет теперь все сам. Алексей Андреевич, до вечера свободен! Не смею больше мешать встрече родителя и сына! - улыбнулся Павел.

Алексей отвёл отца к себе. Он занимал небольшое помещение во флигеле рядом с дворцом, где вся обстановка была более чем скромной. Все офицеры Гатчины вели строгий, аскетичный образ жизни, но в этом Алексей превосходил их. В противоположность его квартире в Петербурге, со времён работы у Салтыкова, в его маленькой комнатенке была самая простая мебель, - стол, шкаф и узкая кровать, которую он уступил отцу, а себе сам лежанку устроил на полу. И показалось ему, что тот был как будто бы доволен этой бедной обстановкой.

«Ему бы приятней ещё было, живя я в яме выгребной..»- подумал Алексей и устыдился этой злой мысли.

Они беседовали мирно, отец рассказывал о доме, о хозяйстве, о какой-то совершенно неинтересной ерунде, а Алексей слушал, что-то отвечал и думал только о том, чтобы тот поскорей уехал. Радость от встречи испарилась, как роса.

Время от времени Андрей Андреевич как-то странно поглядывал на сына и будто хотел что-то ему сказать, но только тяжело вздыхал. Так прошло два дня.

Один раз он с ним поехал вместе на артиллерийские учения,где Алексей был вновь при всех обласкан похвалой от Павла. И после, дома, ему сказал:

«Ты, Алексей, уж больно строг. Тебя за то не любят, это видно…»

«Да что поделаешь отец. Знаю, что строг. Но по-другому ежели не понимают?»

«А ты-то по-другому что ли объяснял? Тебе, гляжу я, себя хозяином надо показать. Вот я, Бог свидетель, властью данной мне над моими крепостными, никогда не злоупотреблял. Жесток ты..- и внезапно тут добавил.- Весь в мать. Она вечно придирками всю прислугу изводила…то ей корыто не такое..то пол не чист.»

Алексей на это ничего не ответил, хотя ему отца хотелось тоже кое о чем спросить. Что вот он о хозяйстве рассуждает, а сам тем хозяйством никогда не занимался. Что в доме делала все мать и для него носилась и старалась. А он сидел сиднем целый день, нюхал табак, рассуждал о чем-то, в чем ничего не мыслил, да пил по вечерам с дьячком. Все средства какие были у семьи он проворонил, и его ещё горазд учить. В жестокости он упрекает..а от него-то самого он что видел? Одни упреки и тычки.

Ничего из этого он,конечно, не сказал бы никогда,и от того обида и злость его душила ещё сильнее.

В последний день, прохожая отца, он все же не удержался и спросил:

«Батюшка, вы от чего-то все время недовольны мною..»

«Я не недоволен, Алексей. Я тебя не понимаю. Ну, Бог с тобой. Ты выбор сделал, я тебе в нем не перечил никогда. Прощай.»

Он сел в коляску, поставил у ног свой перевязанный бечёвками старый чемодан, с которым отказался расставаться, хоть Алексей упрашивал позволить ему купить ему другой.

«Не надо мне твоих денег и подарков. У меня все есть.»

Алексей проводил взглядом коляску, и когда та скрылась в облаке дорожной пыли, он вдруг почувствовал, что вот сейчас с отцом простился наверняка он навсегда.

В тот же вечер, в библиотеке, он встретился с Александром. Увидев его, молодой человек обрадовался, подошёл и тут же начал с ним разговор. Алексея с одной стороны удивляла такая любезность и была приятна, но чаще он испытывал раздражение, потому что Александр взял манеры прилепляться к нему с расспросами и разговорами в те моменты, когда он бывал занят или спешил.

«Ну у него-то дел нет..когда отец не видит, слоняется без дела..чешет языком да другим работать мешает.»

—Я слышал, к вам приезжал отец? - он прислонился к столу, за которым сидел Аракчеев и, уперевшись ладонями и поясницей в стол,вытянул, скрестив, ноги.- Воображаю, как он гордится вами!

Алексей оглядел возвышающегося над его столом молодого царевича, который смотрел на него с самой приветливой улыбкой и неожиданно для самого себя ответил:

—Увы, здесь Ваше Высочество заблуждается. Мой отец мной совсем не так доволен, как я мечтал. Признаюсь Вам искренне: чтобы я не делал, он во всем найдёт изъян.

Александр перестал улыбаться, опустил глаза и было видно, что он смутился. Он даже сменил эту развязную позу и отошёл от его стола, убрав с него свой зад.

—Вы удивили меня. Впрочем, мне это знакомо…но простите тут мое недоумение. Не понимаю, как можно тут быть вами недовольным. Вы совершенство…