—Ну что тут непонятного, - хмыкнул тот.- Одно слово:дамы! Пойми, у них не принято на словах говорить о любви и чувствах вообще до того, как им сделают официальное предложение. Это такой порядок. Писать она может все что угодно, но при встрече ни-ни. Тут, гляди, по письму все понятно. Она даёт понять, что не может сама проявиться и ждёт от тебя решительных действий.
—Каких?
—Ну, не знаю..- задумался тот.- Что ты можешь ей предложить? В чем твои намерения? Она ведь все же не дворовая девка и не актриса, с которой можно пойти поразвлечься и позажимать ее в уголке. А при встрече, она ничего совсем тебе не сказала?
—Нет, но она предложила вышить платок с моими инициалами.
—Платок?- воскликнул Бровцын.- Так вот тебе знак! Дамы дарят платки своим возлюбленным, это давний обычай. Она подала тебе знак явный, что ждёт!
Так говорит Алексей со знакомым на следующий день, но разговор не принёс ему облегчения. Бровцын объяснил ему все логично, но от этой логики легче не становилось. Что предложить? Что может он предложить? У него нет ничего кроме себя.
—Ну купи ты ей какой-то подарок. Может чего перепадёт..- он похлопал его по плечу.-Как-то ты право серьезно всем этим задался. Реши для себя, чего ты хочешь и как это возможно? Даст тебе она вряд ли, не таково воспитание. Но легкая интрижка тут явно возможна.
Алексей знал, чего хочет. Он понял это совершенно отчетливо вот сейчас и сердце его сжалось от боли. Ведь он не представлял себе как..как это возможно в его положении? Проклятья бедность, проклятая…
—Я хотел бы жениться на ней..- тихо произнёс он и услышал смех приятеля. Он знал, от чего это смешно, и даже не обиделся. Обращаясь к себе самому с вопросом, от чего все это ему невозможно, он не находил ответа. Он любит ее и это взаимно. Она дворянка, но ведь и он дворянин, а не торговец или крестьянин. Да, он незнатен, но что такое деньги? Деньги он заработает. Он сможет и это не виделось ему как препятствие. Внезапно он почувствовал такое воодушевление, что все в нем воспарило и представилось совершенно понятным.
Он будет работать и будет откладывать деньги. И будет учиться всем этим вещам, принятым в свете и тогда он впишется в это общество и сойдёт за своего. Ему надо соответствовать ее высокому уровню и научиться тому, что любит она-танцам, разговорам на светские темы, говорить по-французски.
Даже если ему придётся ждать ещё несколько лет, это неважно. Это такая ерунда…когда-то казалось невероятным ему попасть в кадетский корпус, но он попал и окончил его и вот он обедает с графом!
Главное, она любит, любит его!
***
Елизавета Андреевна сидела и перечитывала письмо, полученное от старшего сына сегодня с утра. На лице женщины была растерянность и недоумение. Дочитав, она протянула его мужу.
—От Алёши. Он пишет, что в ближайшее время он денег слать как раньше не сможет. Что ему теперь нужно откладывать средства..- она шумно вздохнула и понизила голос, как бы не веря.- Он намерен жениться..
—Жениться? Ему двадцать! На ком!? Я этого опасался.. что в Петербурге окрутит его какая-то девка!
Елизавета Андреевна прижала руки к груди и вдруг разрыдалась.
—На своячнице Салтыковых! На княжне Любови Леонтьевой!
Андрей Андреевич остолбенел и выронил даже свою папиросу, которую только начал раскуривать. Вырвал письмо у жены, перечитал его, потом скомкав, в гневе воскликнул.
—Ну что, собирайся Лисавета! Едем с тобой в Петербург..
========== 14. ==========
***
Светское общество, частью которого теперь необходимо было стать Алексею, всегда представлялось ему неким наростом, естественным, не безобразным, но абсолютно ненужным и не несущим никакой пользы, а лишь поглощающим ресурсы страны.
Однако Любовь Дмитриевна была частью этого мира, и любовь свою к ней он распростер теперь и на прежде неприятное ему окружение.
Избегавший раньше общения с кем-либо в доме Салтыковых, он теперь намеренно искал возможности новых знакомств. Не умея красиво говорить, предпочитал слушать и слушать, не вступая в споры, но впитывая,как губка всю информацию обо всем, что он слышал-политике, искусстве, философии и даже религии. Многое из того, что он слышал, Алексей с трудом понимал, но запоминал быстро и убедил себя, что знание этих вещей даст ему возможность при необходимости поддержать разговор в обществе.
Прежде знавший, что некрасив, но особенно по этому поводу не переживавший, Алексей начал видеть в своей наружности настоящее горе. Быть бедным плохо само по себе, но быть некрасивым и бедным в том свете, где он был - почти преступление. Богатый урод остаётся богатым и может купить себе красивую рамку. Уродом он, конечно же не был, но считал, что в его лице нет ничего привлекательного, и потому оставалось надеется только на свои способности и у характер.
Ученики в кадетском корпусе, и Саша с Сережей теперь замечали, что их учитель стал добрее и мягче, и не придирался больше по пустякам. Алексей смотрел теперь на этих мальчиков и воображал, что вот однажды и его сын будет таким же, и почувствовал неизвестную ранее нежность к своим подопечным. Мысленно он полюбил уже свою несуществующую семью с Любовью Дмитриевной и их детей и с каждым разом письма его Любе становились все отчаянней и эмоциональней. Она давно перестала ему отвечать, но это не только не остановило, но ещё больше подхлестнуло его. Он теперь отчетливо замечал, что при встрече девушка смущается и краснеет, что встретившись с ним где-то в комнатах наедине стремиться скорее уйти.
В какой-то момент искренне уверовав в реальность этого союза , он уже не мог отказываться от идеи заполучить его.
«А что если она замуж выйдет до этого?- в ужасе думал он.- Я должен получить лично от неё заверение в любви. Нет-нет, нельзя больше ждать!
Накануне Нового года граф Салтыков устраивал обычный свой бал и на этот раз пригласил на него Алексея, рассудив, что тот теперь научился держать себя очень прилично.
«Вам только надобно будет справить хороший костюм. Пожалуйста, не надевайте мундира. А то мне порой кажется что вы в нем и спите..- засмеялся он.
Бал! Вот оно место где все может решиться. Он пригласит ее танцевать и после танца с ней объясниться уже решительно. Он ей заявит прямо о том, что он готов теперь на все..
Правда, танцы давались Алексею труднее, чем даже французский язык, - он напрягался, боясь сделать лишнее движение и в итоге пришел к выводу, что полностью лишён слуха. Однако в свое время он нашёл выход в том чтобы мысленно «отстукивать ритм», запоминая наизусть и стал танцевать хоть и механично, но вполне сносно.
За две недели до бала он, помня о просьбе Салтыкова, сшил себе фрак, заплатив за пошив сумму такую, на которую жил раньше полмесяца. Теперь все в нем жило в предвкушении назначенного дня, который он воображал себе со всеми деталями.
За день до события, он вернулся к себе на квартиру и едва вошел, как к нему бросился его Степан, его единственный слуга-камердинер и дрожащим голосом обьявил, что у барина гости и такие, каких он не мог не пустить. Алексей вошел в комнату и к своему ужасу, увидел там родителей. Никто не предупреждал его о приезде и их появление сейчас, вот сегодня было настолько некстати, что он даже не успел скрыть появившиеся на лице недовольство.
Мать тут же бросилась к нему и прямо с порога завела речь про письмо, которое их так напугало и из-за которого они поспешили приехать. Алексей уже пожалел о своей откровенности.
—Я все расскажу вам, дорогая матушка, но чуть позже…вы же же с дороги..- он поцеловал у неё руки и тут же кликнул Степана, чтобы тот сбегал отдать распоряжение кухарке, а потом отнести вещи, а потом ещё сбегать к хозяину по поводу комнаты, потому что у него совсем негде расположить родителей на ночлег.
Отец между тем внимательно оглядывал его комнату, рассматривал мебель, всю обстановку,(Алексей недавно все поменял) и в итоге взгляд его остановился на висящем на дверце шкафа подготовленном для вечера фраке. Он посмотрел на фрак, потом на сына и произнёс с легкой усмешкой.
