Не надеясь и не рассчитывая на взаимность в чувствах, Алексей, получив от неё такое признание, сначала даже не верил, но потом, приглядевшись и правду заметил, что она как-то по особому смотрит на него в последнее время. Раньше он себе не позволял задерживать взгляда на ее милом лице, но теперь стал тихонько посматривать и увидел…она тоже смотрит! Она наблюдает за ним своими добрыми, ласковыми глазами, когда думает, что он этого не видит. А на днях он даже позволил себе немного ей улыбнулся и она улыбнулась в ответ и сказала буквально:

«Улыбайтесь почаще, Алексей Андреевич. От чего вы редко так улыбаетесь? Вам это идёт.»

Это было впервые, когда она с ним вот заговорила и вчера он решился ей ещё написать. Первое же письмо ее он неизменно носил, тщательно сложённое, в нагрудном кармане и время от времени его доставал, перечитывал и украдкой поцеловав, прятал обратно. Он долго бился над текстом, перечитывал стихи, стараясь подбирать и переписать наиболее нежные фразы, но ни одна из них не отображала в полной мере его истинных чувств. Любовная лирика казалось ему излишне напыщенной, полной пустых излияний, за которыми совершенно неясно, чего хочет мужчина. Что хотел сам Алексей, он толком не знал и потому не понимал, что должен писать ей. Тем не менее Вчера он передал новое письмо с Сашей и теперь, когда ее взаимность была ему известна, она стала залогом новой надежды…Надежды, которая его и пугала и сводила с ума. Он сидел сейчас за столом как гость дома и воображал, что, возможно, он мог бы стать здесь даже не гостем…а членом семьи! И видел все больше оснований так думать.

—Ваши родители, должно быть, вами очень гордятся…- услышал он ее голос и все внутри него напряглось, задрожало и стало тонким и хрупким. Он не знал, что ответить на этот простой вопрос и ответил:

—На это я надеюсь всею душой, но деньги я отсылаю от того что считаю это своим долгом перед отцом, который будучи человеком небогатым нашёл средства отправить меня на учебу в кадетский корпус и я по гроб жизни ему за это обязан..

Эта длинная фраза вызывала у всех присутствующий восхищение и даже некое умиление на лицах. А Любовь Дмитриевна с лёгким удивление приподняла тонкие брови, как бы не ожидая, что на этот вопрос он ответит так вот серьезно.

«До чего же она хороша…просто глаз не оторвать…- с восхищением думал. Даже не проведя в ее обществе часа, он был уверен в ее полном совершенстве. Каким-то образом ее такую привлекательную для него внешность он считал отражением духовного мира, важность которого была в нем заложена религией. Но при этом ее внешность, ее физическая оболочка волновала его несравненно больше сейчас. Теперь, когда он получил тень надежды его страсть к ней разгорелась сильнее.

«Я должен поговорить с ней..»- решил он.

Оставалось выбрать момент, но княжна почти никогда не бывала одна, а снова просить о свидании наедине в письме он не решался.

Случай представился сам и случайно. Окончив занятие,он собрался домой и проходя через гостиную, впервые застал там девушку совершенно одну. Любовь Дмитриевна вышивала, сидя возле камина. Увидев ее со спины, он невольно задержал взгляд на тонкой, открытой шее, с ниткой мелкого жемчуга. Из-за собранных в пучок волос на затылке выбивалось несколько маленьких вьющихся прядей. Алексея охватило мучительное и страстное желание подойти к ней сзади, обнять за плечи, наклониться и поцеловать нежную шею, как может позволить сделать себе муж или возлюбленный.

Вместо этого он застыл на пороге комнаты и просто смотрел на неё, пока девушка, ощутив чей-то взгляд, не обернулась сама.

—А, Алексей Андреевич…- она отложила вышивку и улыбнулась ему.- Уже закончили урок?

—Да, окончил.

—Чаю не желаете выпить?

Он не хотел никакого чаю. Подойдя к ней, присел на краешек большого кресла напротив, весь подавшись в ее сторону и так, будто с этого кресла готов был вот-вот сползти на колени.

—Как Ваше самочувствие? Вы, кажется, болели на прошлой неделе?

Он? Болел? Очень возможно. Он кашлял. Но физическое нездоровье для Алексея не существовало теперь, когда душа его находилась в таком смятении и одержимости.

—Что вышиваете?- он даже не понял, что задал вопрос ей, не ответив сам на ее предыдущий.

Любовь Дмитриевна протянула ему вышивку. На наволочке для декоративной подушечки было гладью было вышито изображение шиповника.

—Красиво..вы рукодельница.- Он вернул ей вышивку.

О чем она думает? Почему молчит и так странно улыбается? - Алексей теперь прямо смотрел ей в лицо, и девушка явно смутившись его взгляда, чуть покраснела, опуская глаза.

Он хотел спросить про письмо, но никакие решался. Любовь Дмитриевна снова принялась за вышивку и он следил за тем, как ловко движутся ее маленькие, аккуратные пальчики, орудуя иголкой. Каждый раз когда острие ее протыкало плотную ткань, протягивая нить, Алексею казалось, что он чувствует укол в собственном сердце.

—Алексей Андреевич, вы так смотрите..что я, право, смущаюсь…- тихо сказала она.

—Простите.

Он думал,что должен либо спросить про письмо либо встать и уйти, но просто сидел, будто пришитый к сидению кресла, не находя даже слов чтобы поддержать разговор.

—Позвольте спросить, а чем вы занимаетесь в свободное время? -

—Свободное время? У меня не так его много. Я..- он судорожно пытался что-то придумать. В голову ничего не шло и ему казалсь, что это ужасно глупо, ведь она хочет узнать о его интересах, а их нет.

—Я читаю…- в конце концов сказал он, чтобы ответить хоть что-нибудь.

—Читаете? - с интересом спросила она.- Что же читаете? Какие у вас предпочтения?

Ах зачем она спрашивает? Что ей сказать? Ведь он читает все по работе. Если он скажет ей про гидравлику, артиллерийское дело, механику и математику, она будет разочарована.

—Историю. Военное дело..это неинтересно..- сокрушенно вздохнул он и тут увидел на губах ее хитрую немного улыбку.

—О, а мне говорили, что вы нынче пристрастились к стихам и лирической прозе..

—Что? Кто сказал?- оторопел он.

«Неужто она по письму поняла? Дурак! Она поняла, что я переписывал! Она ведь эти стихи наверняка читала!»

—Николай Иванович поделился, что вас в библиотеке застал с книгой. Вы знаете, я так удивилась! Вы ведь не похожи совсем не человека, который читает или пишет стихи…- она вздохнула.- Признаюсь, я хоть и женщина, но подобных вкусов не имею. Вот Анечка любит романы, а я нахожу, что такую там глупость пишут..Все эти любовные коллизии главных героев мне кажутся ужасно смешны. И особенно глупые там женские персонажи! Мне просто обидно за них..все эти слёзы да вздохи..а ведь там все решить можно было б в момент! Одним словом, у меня не сентиментальные вкусы.Я сама с удовольствием читаю историю и ещё люблю приключения.

Она непринужденно болтала, а он просто слушал, не веря, что вот так сидит подле неё и так близко. Он почти даже не слушал. Он смотрел на ее грудь в вырезе платья с русским узором, на белые руки, пухлые губы и мечтал припасть к ним своими губами, целовать…целовать ее всю..

—А хотите и вам вышью..с вашими инициалами платок?

—Что?- он прослушал о чем она говорила и теперь растерялся.- Платок?

—Да. Будет на память.

Алексей хотел что-то сказать, но в этот момент вошла Анна Дмитриевна и кликнула сестру, которая, извинившись, тут же поспешила на ее зов.

Когда Алексей уже уходил, его у дверей нагнал Александр и украдкой, краснея, сунул письмо.

***

Дорогой Алексей Андреевич! Я читала ваше письмо и обливалась слезами невозможного счастья! Знайте, что я люблю вас и обожаю! Но мое положение обязывает меня держать мои чувства в секрете! Я так рискую, когда вам пишу! Мое сердце сегодня разрывалось на части, умоляю, поймите, что нам никак нельзя быть вместе. Я не властна распоряжаться своею судьбой и вверяя вам своё сердце, прошу понять меня и оставить теперь.

Прощайте! Ваша Л.

—Как понимать это?- недоуменно произнёс Алексей, когда Бровцын вернул ему прочитанное письмо.- Сегодня мы виделись с ней наедине и говорили, но она ничем не обнаружила чувств…она ни слова ни сказала о письме. Это так ужасно, что она пишет..я ничего не понимаю.