Она совсем другая..Не такая, как на портрете. Знакомый и вместе с тем далекий образ памяти что-то всколыхнул внутри, и Александр чувствует, как схватывает дыхание. Он пробует произнести какие-то слова. Выходит неуклюже. Она внимательно смотрит на него, уловить пытается - что он говорит? Лицо…ее лицо.. он где-то его видел… Оно так ему знакомо, что все его нутро желает подойти к ней и сказать: “о, так это вы? Я вас прекрасно знаю…я вас себе такой и представлял. Нет, не теперь..раньше, когда все было хорошо…”

Она здоровается с ним и на губах ее улыбка, - кажется, луч солнца вышел из-за туч.

Ожившая Фантазия, она ему не снится? Разве может быть так…чтобы ОНА стояла здесь?

Кажется, есть ещё сестра вторая, но Александр как будто и не видит ее лица.

Ему становится невмоготу и едва дождавшись, когда все снова сядут, он из комнаты выходит. Он там С НЕЙ не может быть.

Замолкает разговор. Великая княгиня изумленно смотрит сыну в след.

“Я прошу прощения..не знаю, что с ним..Право, Александр обычно себя так не ведёт”…- извиняется она.

«Ваше Высочество! Что это такое было? Что за манеры? Куда же вы ушли?»- стучит в его комнату граф Салтыков.

«Пожалуйста, оставьте меня теперь…» - Он зарывает лицо в подушку.

« Вам не понравились принцессы, чтобы вы так грубо себя вели?»

«Ах, оставьте меня, пожалуйста!»- кричит он почти с отчаянье.

Кажется, ее зовут Луиза…

***

—Саша, я нахожу, что вы все эти дни только и говорите что о принцессе-старшей. Вы, я вижу, уже влюблены..- улыбается Протасов. -Это прекрасно. Она очаровательна и удивительно подходит вам..

—Это неправда. Я совсем не влюблён в неё! Это вы, кажется, в неё влюбились, раз постоянно только мне и говорите как она хороша..А я просто с вами соглашаюсь…- недовольно отвечает Александр на добрые подколы воспитателя.

Отчего все вдруг решили, что он влюблён? Нет-нет, это другое! Это совсем другое.. Это не похоже ни на что, что ранее он чувствовал к девушкам…ни к одной из них. Это намного лучше, выше, чище! Он вспоминает все то, о чем говорил его Сиятельство, что оба они воображали о его жене и его охватывает отвращение к себе. Как можно представить ее, ее! В таких фантазиях, в этой ужасной грязи!

Ему хочется все это забыть, забыть свои прежние желания, влечения..это так не достойно! И,наконец, противно.

—Это и есть любовь, а то что было до этого, то лишь влечения физического свойства. Любовь же настоящая в основе своей спокойна и чиста в намерениях…- убеждает его Протасов.

Но в этом был теперь весь ужас - сам он чувствует себя глубоко порочным,и не может быть, чтобы она об этом не догадалась скоро. Он и правда много говорит о старшей принцессе с другими и много хвалит, но Протасов совсем не понимает, что эти похвалы… они совсем ведь не про то..он донести пытается, что ОН Луизы не достоин. Но почему-то все смеются и убеждают, что его слова и поведение уже есть доказательство его любви.

Его торопят, говорят, что он затянул с принятием решения, что необходимо выбирать. Принцессы вот уже как месяц здесь гостят и это становится просто неприлично.

—Как я могу принять решение, если я,может быть, ей совсем не нравлюсь?- пытается сопротивляться он.

Салтыков перегородил ему дорогу в бриллиантовую комнату, куда вперёд него отправились все другие дети и она. Граф говорит как будто бы с улыбкой, но в словах его нажим. Глаза серьезно и строго смотрят.

—Так и объяснитесь наконец! Чего тянуть, коли вы давно уже определились?

Он в отчаянье обходит Салтыкова и догоняет остальных. Как он может выбирать ее, когда она его не выбирает? Она ведь ничего не знает о том, какой ужасный он на самом деле. Он не может выбрать ее, но и не выбрать тоже. Так может лучше отказать совсем? Но поздно, поздно! Их мысленно все уже свели и за глаза назвали парой.

«Помни, это наказание…»- внезапно подумалось ему, и в одночасье он решил все разом.

Они все сидели за столом, и Александр стал писать записку. Он писал и переписывал, стирал и рвал и,делая официально предложение на бумаге, только думал..стоит ли приписывать ещё ..одно..?

Он глянул на сидевшую неподалёку девушку, которая как будто бы что-то рисовала на листе, но ему казалось, она знала, чем он занят…Нежный, аккуратный профиль показался ему строгим и серьёзным. Нет, если он не напишет, она тут не поймёт..

Он взял карандаш и приписал быстро по-французски «Я люблю вас…»и далее, согласна ли она стать его женой?

Подвинул к ней быстрым движением и отвернулся, став смотреть в окно, но все же не удержался от любопытства и через секунду обернулся. Она прочла, что-то быстро написала и подвинула к нему..Чуть улыбнулась, покраснела.

Ее согласие!

Но могла разве она ответить ему иначе? К чему тут спрашивать, если она не может отказать, а сам он не выбирать не может…

***

—Отрадно видеть, что ваш сын от Вас унаследовал возвышенные стремления в любви. Он будет хорошим мужем. Пусть ваш счастливый брак ему будет всегда примером..

Граф Салтыков и Великий князь гуляли по Гатчинском парку и издали наблюдали за женихом с невестой, которые сидели на скамейке возле маленького пруда вдвоём. Они прошли, стараясь остаться незамеченными, чтобы не мешать, и граф отметил, как улыбнулся Павел, глядя на сына в тот момент. Он решил, что эта его фраза, будет уместна и приятна, но Великий князь вдруг как-то смутился, сказал «да-да»и ускорил шаг.

Салтыков оглянулся и вновь бросил взгляд на Александра. Он нашёл необычайно трогательным и милым, как тот вел себя со своей наречённой. Вот уже полгода как эти двое обручены, и он знал, что свадьбу не сыграли только потому, что у невесты до сих пор еще не наступило физическое созревание.

«Все же они дети…но как чудесно смотрятся вдвоём.. как будто созданы друг для друга…»-с удовольствием подумал он и бросился догонять Павла.

«А знаешь, я именно тебя всегда и представлял…Я представлял, кого я мог бы полюбить, на ком бы мог жениться..и представлял тебя. Только такую, как ты. Я мечтал о том, что однажды тебя встречу…и вот так и произошло…»

Александр не отрывал взгляда от невесты. Они стояли под кустом сирени. Лизхен чуть приподнялась на цыпочки, чтобы понюхать ветвь с россыпью маленьких лилово-розовых цветочков. Оранжевый луч солнца задержался в пепельных волосах и словно их окрасил золотистой пылью. Александр смотрел на нежно-беззащитную открытую шею, и вдруг почувствовал это…в первый раз. Та сладостная дрожь прошла по телу, желание коснуться, обнять, прижать к себе. Ему и страшно было и тянуло…но теперь он вроде как на это все имеет право?

Луиза присела на скамейку, и он видел как мягкими складками сложилось платье, чуть натянулся лиф груди. Он так неотрывно на неё смотрел, что она смутилась, пыталась о чем-то пошутить и взволнованно сжимала в маленькой руке ту веточку сирени.

—Можно мне…тебя поцеловать?-внезапно для самого себя произнёс он.

Произнесённая вслух фраза заставила обоих вспыхнуть. Луиза на мгновение даже как бы чуть отпрянула в испуге. Все эти полгода они были почти что неразлучны, и он ее считал совершенным своим другом, но не более того. Он просто не решался думать о чем-то большем, не позволял себе этого желать. И тут вдруг , такая его просьба, наверное, ее удивила..он сам был удивлён.

—Ведь мы помолвлены…- он как бы оправдался за эту просьбу.

Она посмотрела на него и еле заметно кивнула. В глазах ее, зеленовато-голубых, он прочитал тревогу. Но с глаз он перевёл теперь взгляд на губы.

Она чуть развернулась, он взял ее за плечи , и продвинувшись и закрыв глаза, осторожно поцеловал в губы.

Приятно,мягко и тепло…

Он только нежно запечатал ее губы своими, и все же у него чуть закружилась голова, и сердце вот теперь, когда он это наконец-то сделал, забилось часто-часто…

Он отстранился, уже желая поцеловать ее еще, «серьезней», но не решался и сомневался-ей это понравилось или нет?

Луиза сидела задумчиво и тихо, и вместо поцелуя, он взял ее за руку, переплетя их пальцы. Она едва заметно улыбнулась и стала смотреть куда-то в сторону, а Александр любовался завитком волос, нежно играющим на изгибе белой шеи.