«Скатерью дорога.» — мысленно бросила я. Доставлять удовольствие чьему бы то ни было эго мольбами и просьбами о помощи не входило в мои планы.

Как только двери за капитаном захлопнулись все внимание серого грасса переключилось на меня.

— Раз уж мы остались одни… Давайте познакомимся ближе. — Доктор Лала, или как там его, натянул на передние щупальца подобие перчатки, все ещё продолжая изображать человека.

Это выглядело крайне потешно. Даже находясь в этой не предвещающей ничего хорошего ситуации, комичность сцены вызвала у меня не произвольную улыбку. Я вовремя осознала это и попыталась сдержаться, но видимо что-то такое проступило на моем лице. Зеркальщик стремительно наклонился ко мне. Его чуждые обычному землянину, да и рейменианцу тоже, глаза замерли напротив моих. Кажется, я совершила очередную ошибку. Которую уже на моем счету?

— Вы очень странный экземпляр. Я бы сказал даже, удивительный. Мисс Ле Соллиар, вы бы только знали насколько сильно отличаетесь от всех остальных. Словно язык пламени на фоне тлеющих головешек. И кажется, вы видите мое истинное лицо, не так ли?

— Не понимаю, о чем вы говорите. — Я соврала лишь отчасти. Большинство сравнений зеркальщика действительно были для меня странными. До конца уловить смысл того, почему я так выделяюсь из всех не удалось. А о природе своего зрения мне и самой ничего неизвестно.

— Интересно… Вы мастерски скрываете правду, но от меня утаить истину не так-то просто. — Грасс хлопнул одним из своих щупалец по управляющей панели блока вызывая двух роботов-помощников. — Думаю после нашего более тесного общения, вы станете более покладистой, и я наконец узнаю все ваши секреты. Подготовьте пациентку для дальнейшей работы. Пожалуй, начнем с нескольких наиболее интригующих вопросов.

Я только крепче сжала зубы и сглотнула. Мне было страшно. Уж слишком наслышана была о том, что может происходить в ведомственных тюрьмах с пленными. Да и далеко ходить не нужно — пример Каюдзавы все еще стоит перед глазами. Неужели и меня переломают настолько сильно, что я стану кем-то абсолютно другим. Той, с которой не хотела бы познакомиться.

Первое что сделали роботы, это избавили меня от всей верхней одежды и провели полное сканирование, переместив на то самое смотровое кресло. Лишившись последней защиты, я ощутила себя абсолютно беспомощно. Как ни странно, больше всего мне сейчас не хватало ставшей столь привычной и ненавистной маски. Она бы сейчас мне запросто помогла бы скрыть ту бурю эмоций, что охватила мою душу. Я только надеялась, что за всю свою сознательную жизнь научилась в достаточной мере владеть своим лицом, чтобы не выдать свое состояние.

— Как любопытно. — Зеркальщик неспешно приблизился и даже слегка склонился над моей рукой. — Я так понимаю это та самая дорогая вашему сердцу «память о матери». И как долго браслет так сияет?

Я скосила глаза в его сторону. Браслет действительно светился. Даже ярче чем перед моим «преображением». За время блужданий по дикой местности я не уделяла никакого внимания кишанской цацке. Все это время он был плотно обмотан тканью, которая не пропускала и намека на свет, так что я даже успела позабыть о нем. Кажется, это должно что-то означать. Гадство… если я опять трансформируюсь во что-то, Заувер и его пособники точно поймут, что со мной явно что-то не то. Хотя у меня нет никакой гарантии, что даже без этого у меня остались хоть какие-то шансы покинуть этот корабль живой.

— Что ж, мы и это выясним. — Не дождавшись от меня никакого ответа спокойно кивнул Лала. — А пока, приступим.

И начался мой личный ад.

***

Это были самые длинные минуты в моей жизни. Они сливались в часы, а те в свою очередь в сутки. Или мне просто так казалось? Не знаю. Время потеряло для меня всякую ценность. А может вовсе остановилось? Это был не новый опыт. Всегда когда мне было неимоверно больно после бесчисленных операций вечный хронометр насмешливо останавливался для меня одной. Порой развлечения ради, я представляла себя повелительницей времени, способной уместить целую жизнь в одну секунду. Ну не смешно ли? Самый ничтожный и беспомощный человек в мире способен замедлять ход времени!

Тогда врачи помогали мне скрашивать одиночество, отвлекая от дурных мыслей и преследующей меня навязчивой спутницы-боли. Сейчас же, когда я почти восстановилась и восстала из разверзшейся под ногами могилы, эти же врачи и препараты настойчиво меня туда загоняют. Что за злобная ирония?

«Состояние пользователя ухудшено на тридцать процентов из-за многочисленных источников внешней кровопотери и повреждений кожных покровов. Также обнаружены многочисленные внутренние повреждения средней и легкой тяжести. Предлагается срочная регенерации среднего уровня. Да/Нет?»

О, это уже прогресс. Как же долго мне пришлось мысленно кричать чтобы достучаться до моего Альтер эго. Я никогда до этого дня не задумываясь о сути неотступно сопровождавшего меня голоса и не пыталась вступить с ним в полноценный контакт. Только отдавала приказы о запуске отдельных функций. Мне казалось, что этот «голос» что-то сродни встроенного биологического компьютера, который поместил в меня кувани. Робот, запрограммированный на определенные действия, не более. Но после того как я и резко воспротивилась запуску регенерации после первой же пытки, меня спросили:

«Пользователь, укажите причину отказа от срочной медицинской помощи. Если мотивация пользователя будет нести прямой вред симбионта, то она будет проигнорирована.»

Пусть у меня почти не осталось энергии после очередного «опыта», но я нашла в себе силы чтобы удивиться. Даже подумала, что меня посетил горячечный бред после того как мне без обезболивающего сняли клочок кожи около браслета и взяли образцы печени. Как вежливо пояснил перед этой экзекуцией Лала: «Препараты могут нарушить точность результатов.»

После того как гуманоид понял, что прямых ответов на свои вопросы так просто не добьется, он и его сподручные вообще не утруждали себя гуманным отношением. Им возможность провести очередное исследование доставляла большее удовольствие, чем пустые разговоры в поисках нужной только военным информации. Лалу интересовал только вопрос моего чудесного исцеления и как этот механизм работал. Это желательно было выяснить на практике. Как говориться — подход истинного ученного.

У меня брали кровь в огромных количествах, пробы тканей, волос, даже взяли пункцию костного мозга. Естественно никто не спрашивал моего на то согласия. И не обращал внимания на мои крики боли. Но я не могла допустить, чтобы быстрая регенерация выдала меня с головой, однако и подвергать себя смертельной опасности не собиралась.

«Нет, мне нельзя запускать регенерацию кожных покровов. Инициировать регенерацию только внутренних тканей!»

«Принято. Запущена регенерация внутренних повреждений.»

Я незаметно выдохнула. Пока мне удавалось держаться и убедить внутреннего собеседника в необходимости подобных мер. После приведенных аргументов мне позволили выбирать уровень и зону исцеления. Но что меня ждало дальше и ради чего я вообще все это терплю? Стоит ли мое упрямство и ненависть к мучителям всех этих мучений? Не знаю. Но одно мне было известно наверняка. Рано или поздно они ослабят бдительность. Именно тогда мне нужно воспользоваться своим шансом, а для этого я должна казаться максимально безобидной и сдавшейся.

— У вас удивительно высокий болевой порог, даже для потомка рейменианцев. — Из затененного угла снова возник мой неизменный мучитель Дал Лала. Из-за света мощной медицинской лампы его глаза сверкали и казались драгоценными камнями. — Это конечно демонстрирует также вашу поразительную выдержку, но мы так и не получили ответов на наши и мои собственные вопросы. Я не хотел прибегать к этому методу, но вы не оставляете мне выбора, мисс Ле Соллиар. Как бы ни были вы уникальны, но исследования отобранных образцов не показали нечего особенного. И это может означать только одно.

Он погладил одним из щупальцев меня по лбу. От этого простого жеста меня едва не стошнило.