— Ну здравствуй уважаемый капитан третьего ранга! Что привело вас в мое скромное жилище?

Мужчина быстро обернулся. Он не особенно изменился за прошедшее время. Но если раньше Заувер был ярым поклонником длинных волос до плеч, то сейчас радовал традиционным полубоксом. Украсившая его лицо привычная мягкая улыбка и вовсе стёрла из моей памяти всю разлуку. Мы будто виделись ещё вчера.

— Как же я рад видеть вас живой капитан! — Заувер подступил ближе и присев на диван аккуратно взял меня за руку. Что это? Раньше я не замечала от него такого сильного проявления чувств. Дежурная вежливость не более. Что изменилось? Сказалась длительная разлука? Но мы и не были так уж близки. Коллеги, не более. Вообще я с крайним пиететом отношусь к вопросу вторжения в мое личное пространство. Но что-то такое было в выражении лица мужчины, что я решила сдержаться. Посмотрим, как будут развиваться события далее. — Когда вас вместе с Каюдзавой не переместили назад, я растерялся и не знал что делать.

— Заувер, но почему вы не ушли сразу же как заметили появление и последующие агрессивные действия «Зарташа»? Ещё и открыли огонь по кораблю кувани? — Я осторожно перевела разговор в интересующее меня русло.

Капитан замялся и слегка пристыженно, как мне показалось, отвёл глаза в сторону.

— Это все была моя вина. Я должен был следить за состоянием экипажа и в случае неадекватного поведения сразу же направлять пострадавших в медблок. Но я недооценил уровень недомогания у ка… рядового Марвеша. Он ворвался на палубу артиллеристов. И запустил протокол ручного управления, отключив мостик. При этом он едва не насмерть забил одного из служащих. Когда была открыта стрельба я понял, что что-то не так и сразу же приказал уводить корабль в гиперпространство. Но из-за удара, нанесенного «Зарташем» нас выкинуло раньше расчетной точки. Как только были выяснены все причины произошедшего, рядовой Марвешь был сразу же взят под стражу, но это не отменяло того, что мы не могли вернуться. Корабль пострадал очень сильно, было много раненных. И я действительно очень сильно виноват перед вами. Я проявил своеволие, попытавшись спасти вашу группу в обход прямого приказа. И в конце концов едва не потерял всю команду…

Он покаянно опустил голову. Я не знала, что сказать. С такого ракурса я ещё не смотрела на события минувших дней. Да и тех крупиц сведений было абсолютно недостаточно для того чтобы понять ситуацию целиком. И если так разобраться, теперь все произошедшее действительно выглядело вполне понятно. Нашлись те самые недостающие фрагменты, что так сильно не давали покоя. Оказывается, во всем действительно был виноват ополоумевший Марвешь, и в это я могла поверить. Ясен был и его приговор. Уж больно сильно пострадала гордость и тщеславие бывшего капитана. И виновной он назначил меня.

Я положила руку на плечо Бенедикта.

— Вы ни в чем не виноваты, разве что в желании спасти всех. Это порой действительно недостижимо в нашей работе. Каждый может ошибиться, к тому же на должности коммандера пробыли без году неделя. Это вполне допустимо. И то что при таких обстоятельствах вам удалось спасти корабль и экипаж делает вам честь. Вы действительно заслуживаете свои награды. И это я говорю абсолютно серьезно.

— Спасибо капитан Ле Соллиар. — Голос Заувера звучал слегка приглушённо от сдерживаемых эмоций. Оказывается, он не такая уж ледышка. — Вы не представляете, какой камень сейчас сняли с моей души. Все эти годы я не мог себе простить ошибку. И то, что вы находились в подобном состоянии… В этом тоже есть моя вина. Как только я узнал, что вы вышли из комы хотел сразу же взять отгул чтобы лететь к вам. Но — увы миссия была в разгаре и мое присутствие было необходимо. Я много раз хотел связаться с вами по линкому и каждый раз не мог решиться.

Он поднял на меня свои васильковые глаза, в которых, как я думала, всегда отражалась частичка неба.

— Я хотел лично принести свои извинения, а не посредством нематериальной видеозаписи. А в тех условиях иной способ мне был недоступен. Сейчас мне наконец дали увольнение, и я сразу прилетел на Рейменэю.

У меня возникло чувство неловкости, которое я вполне успешно спрятала за маской. Все же над особенностями личностных коммуникаций мне стоит поработать. Поставив мысленную зарубку на память вновь похлопала Заувера по плечу.

— Рада что вы решили лично навестить меня, ещё и в свой законный выходной. Поверьте, мне было очень приятно и не смейте больше винить себя. Самоедство только разрушает душу и не приносит никакой практической пользы. Считайте, мое прощение и одобрение вы уже заработали. — Кажется я за один присест выговорила все ободряющие слова, которые только смогла вспомнить.

— Спасибо вам, капитан Ле Соллиар. — С облегчением вздохнул Бенедикт.

— И хватит величать меня капитаном, я сейчас не при исполнении. Называйте просто по имени. К тому же, формально меня назначили на должность иок, а не капитана.

— Хорошо… Ясмин, тогда и я для вас просто Бенедикт. — На его лице показалась чуть смущенная улыбка, от которой мое сердце сжалось.

Мысленно встряхнувшись и выгнав из головы розовый туман, вернулась к беседе.

— И на сколько вы к нам Бенедикт?

— К сожалению, всего на неделю. И день из этого срока мне нужно будет провести в местном отделении адмиралтейства для подачи рапорта. — Мужчина несколько расслабился и отпил из своего бокала. — Кстати отменный вкус. Что это?

— Сок местной ягоды. Называется айлим и растет только зимой в этих местах. — Я тоже сквозь дудочку с наслаждением отпила напиток. Бесподобный вкус знакомый с детства дарил тепло и уют.

— Скажите Ясмин, не могли бы мы как-то на этой неделе еще раз встретиться? Возможно я составлю вам компанию на прогулке?

Предложение было неожиданным, но довольно заманчивым. Собственно, на прогулки я выходила только в сопровождении Ряданы или отца, но только вокруг дома. Возможно я спрошу своего доктора, и он позволит мне наконец выбраться в город… Не успела я ответить, как прозвучал сигнал, оповещающий об открытии входной двери. На пороге показался отец. Он не выглядел удивлённым при виде Заувера, значит Рядана уже успела сообщить новости.

— О, капитан Заувер. Отрадно видеть, что сослуживцы не забыли о моей дочери, а то за последние полгода было всего несколько коротких сообщений.

Это конечно было некоторым преуменьшением. Хаттери, а особенно О'Шенри, постоянно звонили и засыпали меня письмами. Несколько раз справились о моем здоровье Швейк и другие. Омейли и Салем поздравляли с выздоровлением и прислали фото своего первенца. Так что без общения я не оставалась. Но отец был в курсе, что Заувер мне не написал ни разу.

— Он уже принес мне свои извинения отец. Давай не будем к этому возвращаться. Лучше я официально представлю вас. — Я подвела кресло поближе к родственнику. — Бенедикт познакомься, это мой отец посол Эльвенд Ле Соллиар. Папа это Бенедикт Заувер, капитан третьего ранга о котором я тебе рассказывала.

Мужчины синхронно кивнули друг другу в знак знакомства.

— Что ж, не буду отвлекать вас больше. Ваш отец наверняка устал после рабочего дня. Я завтра позвоню вам Ясмин, обсудить возможность встречи. Посол, рад был знакомству.

Заувер быстро откланяться. Я задумчиво перекатывала трубочку в своем бокале. Папа занял место Заувера и вопросительно уставился на меня.

— Мне кажется, — Медленно начала я без предыстории. В своем доме мой родитель знал все, даже не находясь непосредственно в комнате. — что он был вполне искренен, рассказывая о истории «Буревестника». Но, что-то меня смущает. Ты же слышал наш разговор?

Отец утвердительно кивнул. Должность посла научила его осторожности даже в мелочах. Таких, например, как стационарные глушители по всему периметру поместья.

— Мне кажется, что все прояснится при вашей следующей встрече. Ты ведь намерена принять его приглашение? Он что-то хочет от тебя. И возможно даже не он сам.

Я утвердительно хмыкнула. Учитывая, что незабвенный сержант Вош так и не добился от меня желаемых деталей и подробностей, а прослушка не дала результата, отдел внутренней безопасности решил подойти к решению вопроса творчески.