— Это нижний уровень междумирья? — полюбопытствовала Ни. Она читала об этом месте только в книгах — это лабиринт, который постоянно менялся. С него же черпалась вода в скрытом доме.

— Да. Мне нравится здесь. Многое можно найти, чего и не искал.

— Смотришь на эти голые стены, даже не верится, — фыркнула Ни.

— Можно и вовсе ничего не найти, — легко согласился Карн.

— Как ты ориентируешься здесь?

— Просто думаю, куда хочу попасть, и иду. Междумирье обманчиво, но если присмотреться, заметишь, что многое в нем неизменно. Позже сможем погулять еще. Только одна не ходи, здесь водятся опасные твари.

— Да, я слышала. Они питаются энергией и тем сильнее, чем больше силы Лова в противнике. С ними можно справиться только физическим оружием. Разве мы с тобой не приманки для них? — поинтересовалась Ни, вспомнив о своем Источнике и настоящем Лове рядом.

— Не беспокойся, они чувствуют, что со мной лучше не связываться. Даже если нападут, я смогу нас защитить.

Карн уверенно шел по лабиринту, ни секунды не сомневаясь на развилках. Такое ощущение, будто бы он даже и не видел других вариантов, куда идти. Ни пыталась запомнить дорогу, но вскоре сдалась: тоннель постоянно петлял, раздваивался, растраивался, менялся и выглядело все при этом очень похожим друг на друга.

Ловы с дорогой, главное — увидеть отца. Интересно, какой он? Она его уже с десяток лет не видела. Хотя вряд ли он сильно изменился за это время, для взрослых это вообще не срок. Это она вымахала, а он, наверное, все такой же.

Карн давно нес ее, но будто бы и не замечал этого. Кажется, у обладателей Источников физического типа свои представления о тяжестях. Ну и ладно. Он вышел на едва заметную тропу верхнего уровня. Рядом трудились адепты в охряных рубашках общины Эйрола, явно укрепляя ту самую тропу, по которой они шли, но не замечали их.

Они прошли дальше, к более зыбким участкам, и услышали, как кто-то громко просит спеть песню про свадьбу. Бренькнули струны лютни, и послышался такой знакомый голос. Отец! Она повернула голову и увидела сидящего прямо на тропе, скрестив ноги, отца в обнимку с лютней. Он отрастил бороду и будто постарел на сотни две. Но глаза, хотя и окруженные морщинками, как и прежде лучились добротой и теплом. Папочка…

Карн подошел ближе, и она расслышала слова.

А невеста разбирает шелка,

Самоцветы, кольца, мягкую рухлядь,

Только вот не понимает пока-а:

Что ей делать, если у жениха-а

Приспособа вся мужская протухла!

Адепты Эйрола одобрительно загудели, подхватывая. Ни закрыла лицо руками. «Папочка! Зачем ты поешь такое? Разве я… разве я такая? Стыдоба!» Она украдкой посмотрела в лицо Карну и встретилась с ним взглядом. Он улыбнулся ей. Кажется, его вообще не трогал сюжет песни.

«Мне плевать на его подарки! Хотя… ну да, симпатичные были. Особенно рубашки и заколки. И платья красивые, хоть и странноватые, но привыкла уже. Но дело не в этом! Я готова все отдать, лишь бы он навсегда пропал из моей жизни! Из моей и моего любимого Иркрина!»

«Отец, за что ты так со мной?!» — простонала про себя Ни. Ог как ни в чем не бывало уже запел новую песню, кажется, про рабочих на стройке. Он счастливо улыбался и, если бы не внешность трехсотлетнего из-за бороды и появившихся морщин, она бы решила, что отец и правда в порядке.

Они стояли и слушали песню за песней, служители Эйрола подпевали и работали. Спев несколько песен, отец хорошо приложился к бутылке, из которой донесся фруктовый аромат крепкого алкоголя, прибрал лютню и вернулся к работе, отойдя куда-то в дальнее скрытое туманом междумирья зыбкое место.

Карн подошел ближе к нему. Ог поднял на них взгляд, ничуть не удивленный, и кивнул:

— Приветствую молодых.

— Папочка! — Ни спрыгнула с рук и чуть не провалилась сквозь зыбкую ткань междумирья. Карн поддержал ее и помог встать на более устойчивый участок.

Ни обняла отца, пряча слезы:

— Папочка, я так скучала!

— Ну-ну, что разревелась? Вон какая большая выросла, а до сих пор ведешь себя как маленькая! — с улыбкой обнял ее Ог и погладил по спине, сам украдкой смахнув слезу.

— Папочка, со мной все хорошо. Я скоро выйду замуж!

— Я уж знаю. Ты же слышала, даже песенку про тебя сочинил! — усмехнулся он.

— Все не так, как в песне! — возмутилась Ни, скрестив руки на груди и топнув.

— Конечно, это же лишь вымысел. Но одета ты и впрямь недурно.

Ог поднял лукавые взгляд на Карна, разглядывая его. Тот полупочтительно-полушутливо склонился.

— Приветствую, отец.

— А ты неплохо воспитан, малыш! — рассмеялся тот и похлопал Лова по плечу. Ни с удивлением отметила, что Карн оказался совсем немного выше отца, который по меркам их народа считался невысоким. «Раньше Карн казался выше? Да нет, таким и был. Обычным».

— Прими выкуп.

Карн вытащил будто из-за пазухи массивный деревянный ларец, невесть как поместившийся там, наклонился и поставил ларь под ноги Огу. Покопавшись, он вытащил из рукава еще сверток и положил на ларь сверху.

— Нисколько не будет достаточно, — покачал головой Ог.

— Для начала взгляни.

— Моя дочь — не вещь, а меня не касаются мерзкие обычаи общины Кона, — прорычал сквозь зубы Ог.

— Тогда это простой подарок, — пожал плечами Карн.

Ни смотрела на отца. Тот был внешне учтив, но явно недружелюбен. Ну а что поделать? Иста не любил никто. Но, к ее облегчению, рядом с отцом даже притворяться счастливой не пришлось: она была слишком рада видеть его, чтобы думать о нежеланном браке.

— Что ты пообещал Критийре в обмен на благословение? — деловито спросил Ог.

— Свободу для твоей дочери, — улыбнулся тот.

Ни напряглась. «Что он подразумевал под свободой? Разве это можно было назвать таким словом?»

— То есть ты с ним по своей воле? — пронзительно заглянул в глаза Ог.

— Я… а, да-да, конечно… — пролепетала она, не в силах отвести взгляд от его страшных глаз. «Отец такой страшный! Ну почему?! Еле соврала!»

— Очень рад, что ты сделала свой выбор по любви, — холодно ответил он, не отводя от нее проницательного взгляда.

— Б-благодарю, отец, — почтительно склонилась Ни, с облегчением разорвав зрительный контакт.

Ог растрепал ее прическу, рассмеялся и вновь стал привычно мягким и добрым. Он неловко попереминался с ноги на ногу и очень тепло проговорил:

— Какая печаль! Я не готов сейчас подарить что-то молодым. Могу лишь дать отцовское наставление. — Тон Ога резко стал строгим и холодным. — Валите отсюда, чтобы я никогда вас больше не видел!

Карн рассмеялся и подхватил Ни на руки:

— Благодарю за наставления, отец!

— Б-благодарю, — кивнула Ни, не смея поднять глаз.

Карн развернулся и уверенной походкой понес Ни обратно тем же путем, что и пришел сюда. Адепты не видели их, как и прежде.

Ни сидела как водой окаченая. Отец никогда прежде не был таким с ней. «Он… он прогнал меня. Папочка… Ну да, конечно, он проклянет дочь, которая согласилась выйти замуж за Иста по своей воле. Но разве он поверил? Но тогда зачем прогнал? Чтобы я думала, что он поверил? Папочка, пожалуйста, не переживай обо мне! Даже если у Иста действительно там все сгнило, я не расстроюсь, только рада буду!» Она убито сказала:

— Карн, он все равно расстроился.

— Дары утешат его.

— Что ты ему дал?

— То, что он пытался достать в прорыве под вашим домом голыми руками, но так и не смог найти, — хмыкнул он.

— Что это?

— Сердце последнего Хранителя Эрва.

— Откуда оно у тебя? — требовательно спросила Ни, удивляясь, откуда вообще в их простой семье могло взяться подобное.

— Вытащил, — пожал плечами Карн.

— А еще?

— Обрывки платья твоей матери.

— А оно-то откуда?! — опешила Ни.

— Оттуда же.

— Там больше ничего не было? — с робкой надеждой спросила она.

— Их тела сразу впитались в ткань мира, если ты об этом.

— Понятно, — вздохнула Ни.

Он нес ее дальше в тишине. Путь обратно оказался намного короче: они не спускались в лабиринт нижнего уровня. Хотелось побыть одной, пусть даже и в той мелкой комнатке, из которой не выбраться. Какая разница? Так стыдно, что лучше бы никому на глаза не показываться. Карн отнес в комнату и опустил на кровать.