«Как холодно… И в туалет хочется. Что же делать? Проклятый Карн! В подвале секты лучше, чем дома? Да конечно! Где тут выход?» В комнате оказалось две двери: массивная, окованная металлом, и небольшая, обшитая старым деревом. Рядом c последней будто в насмешку висело большое зеркало. «Ну конечно, повесили, как же! После отравления и смотреть не на что, одни расстройства!»

Слева от кровати кресло с сумкой Ни, а в углу — большой сундук. Вся мебель в комнате явно дорогая, массивная, из редкого темного дерева Кона, и совершенно новая, несмотря на древний стиль. «Сектантские хоромы, ишь!»

Ни, ежась, притянула потоком золотистой энергии сумку к себе. Нащупав дрожащими руками небольшой сосуд с волшебным огнем, она приоткрыла его и затащила к себе под одеяло. Огонь совсем слаб, чуть больше пламени свечи. Но с ним все же теплее.

Неотложное дело настойчиво напоминало о себе, но высовываться из-под одеяла хотелось все же меньше. Ни попробовала использовать Слежение Кона, чтобы узнать, что за дверью, но с удивлением обнаружила, что не может выстроить даже самого тонюсенького канала связи. С Архой тоже не получилось. Ни нахмурилась. Энергетические каналы не запечатаны, потоки энергии Ловов видны, как и прежде. Но подчерпнуть из них ни капли нельзя, будто что-то прерывало связь. Глушилки? Ни запустила поток своей энергии. К немалому облегчению, хотя бы та послушалась, смутно показав узкий коридор с мрачными призрачными огнями.

Но Ни не могла положиться только на энергию своего слабенького Источника и почувствовала себя совершенно беспомощной в этом подвале. К счастью, за второй дверью оказалась ванная комната, выложенная таким же отмытым гладким камнем. Немного согревшись, Ни поставила сосуд с огнем на пол, вылезла из-под одеяла, ежась, и поняла, что ее обуви нет ни возле кровати, ни вообще в поле зрения. И одежды тоже. Формы ни на ней, ни запасной в сумке нет. Проклятье!

Ни потрогала камень пола ногой.

Ледяной!

Но все же деликатное дело не терпело отлагательств, и она на цыпочках бросилась к маленькой двери. При виде полноценного сосуда с волшебным огнем заледеневшие пальцы ног заныли сильнее. Ни поспешно сняла крышку, и сразу стало теплее.

«Слава Ловам! Где тут заветное местечко? Наверное, за ширмой в дальнем углу».

Нашлось! Жизнь сразу стала легче.

Ни вымыла руки, стараясь не смотреть в зеркало. Но отражение бледной сероватой кожи все равно испортило настроение, и она сердито тряхнула головой, скрывая отражение золотом волос. «Зачем и здесь зеркало?» — сердито подумала она, перебралась ближе к теплу и укуталась в найденный на подставке мягкий серый халат.

Ванная, как и комната, была оставлена в древнем стиле: углубление для купальни прямо в полу, окруженное каменным бортиком, небольшая подставка, низкий шкаф у входа, полный чистых полотенец, рукомойник рядом с ним с зеркалом в тяжелой раме. «Роскошнее, чем в родовом доме Иркрина! Впечатлить хотел, что ли? Вот только сколько бы тут чего ни было, подвал есть подвал».

Ни хихикнула в ладонь. Отчего-то Гнилой Лов показался ей не древним могущественным существом, а ревнующим юнцом. «Эх, Карн, не так это делается! Если чувств нет, то никакие подарки и хоромы не помогут».

Вскоре стало теплее. Вот только каменный пол еще не прогрелся и холодил босые ноги.

Надо как-то выбираться, но как? Ни проверила входную дверь, но она была заперта. Выбить ее без силы Ловов не получится. Сквозь щель под потолком, из которой пробивался свет, Ни не пролезла бы даже в худшие свои времена. Никаких скрытых ходов не нащупалось. Она покопалась энергией в замке и спустя, как ей показалось, целую вечность, все же взломала его. Но дверь не поддавалась все равно. Скользнув потоком энергии, Ни попыталась приподнять засов. «Тяжеленный!» Повозившись и уплотнив золотистую дымку, Ни смогла сдвинуть массивный брусок. Он с грохотом упал на пол, отдавшись эхом в коридоре. Сердце замерло. «О Ловы!»

Ни с усилием приоткрыла дверь и выглянула наружу. По тесному коридору, едва освещенному бледными серыми огнями, к ней шел вчерашний полусогнувшийся сектант с подносом еды в дрожащих руках. Завидев ее, он довольно ловко повалился на пол, поддерживая над собой поднос, и поприветствовал:

— Доброе утро, госпожа. Никчемный Айар принес завтрак…

Ни нахмурилась.

— Там опять снотворное?

— Госпожа, это обычная пища. Не гневайтесь, молю… — сектант забился лбом о каменный пол, не расплескав, впрочем, с подноса ни капли, несмотря на крупно дрожащие руки.

— Перестань. Поднимись, — вздохнула Ни.

Сектант встал, подошел чуть ближе и, не поднимая головы, протянул ей поднос. От аромата пряной похлебки и лепешек с травами предательски забурчало в животе.

— Милостивая госпожа, поешьте.

Ни закусила губу, не зная, как поступить. И откуда взялся забытый за месяцы отравления аппетит? Изголодавшееся дыхание Иста не стало ждать. Оно выпустило из ее тела блеклый краешек и с аппетитом начало гноить еду. «Эй! А как же мне?!»

Ни беспомощно смотрела, как вся еда на подносе обратилась в маленькие лужи гнили.

— Ничтожный служитель принесет еще, госпожа, — попятился сектант.

«Такой лживо-покорный…» В голове родилась идея.

— Айар, покажешь мне все здесь?

— После завтрака. Только если собираетесь на прогулку, оденьтесь подобающе, госпожа, нижайше прошу вас, Покровитель будет недоволен… — закланялся он.

Ни смутилась. Халат, конечно, длинный и закрытый, но Айар абсолютно прав. Разгуливать так совершенно неуместно.

Грохотнула дверь, лязгнул засов, и щелкнул ключ в замке. Ни наконец-то очнулась.

«Точно, я же собиралась бежать! Какая разница, в чем я?! И форма так-то не нашлась. Хотя, может, еще поискать?»

Ни решительно попробовала вскрыть дверь снова, но та больше не поддавалась: похоже, что поверх накинули укрепляющую печать.

«Да что же это такое?! Опять этот сектант обдурил!»

Кровь вскипела от ярости. «Обманули, как ребенка!»

Ни подошла к двери и предложила дыханию Иста сгноить запор. Дыхание колебалось. Кажется, оно хотело это сделать, но не решалось.

«Не можешь выпускать нас отсюда?» — мысленно обратилась Ни.

Дыхание колыхнулось, будто подтверждая.

Повисла мучительно долгая тишина, нарушаемая только возмущениями пустого живота, раздразненного аппетитным запахом. «Предатель!» — мысленно вздохнула Ни.

Наконец послышались гулкие шаги, засов грохнул, и дверь вновь открылась. На пороге стоял все тот же ссутуленный сектант с подносом в крупно трясущихся руках. Он поставил еду на сундук и почтительно склонился, почти касаясь земли.

— Приятного аппетита, госпожа. Я зайду позже.

— Благодарю, Айар. Можешь не запирать меня?

— Не могу. Просто позовите, и я сопровожу вас, — покачал тот головой.

— Отчего столько недоверия?

— Нельзя без сопровождения. Вокруг небезопасно.

— Где мы? — с подозрением уточнила Ни, уже догадываясь, каким будет ответ.

— В Гнилом лесу.

Ни вздрогнула. Запретная зона, настоящее царство нежити! Она покосилась на щель в потолке.

— Никто не найдет убежище, госпожа. Внутри мы в безопасности. Еда остывает. Поешьте и оденьтесь, я приду позже.

— Благодарю.

Ни вздохнула, услышав грохот запираемой двери. Наружу уже совершенно не хотелось. «Карн, какого?! Неужели в скрытом доме не безопаснее?!»

В животе заурчало сильнее. «Почему бы и не поесть, хоть какое-то утешение! Хотя все равно сгниет во рту…»

Блюда манили. Будто из детства: любимая отцом острая похлебка, сладкий морс и лепешки с пряными травами. Ни невольно вспомнила семью. Как жаль… у нее остался только Гай. И отец, возможно, только пропал где-то.

Папочка такой добрый, играл на лютне смешные песни и учил грамоте. Гаю вечно доставалось! Зато в бою был лучше всех, почти на равных борясь с отцом. Но отец был хитрее и постоянно подлавливал так неожиданно, что и не успеешь заметить, как все произошло. Гай сильно расстраивался. Мама тоже была доброй. Такая светлая, такая заботливая и ласковая…