Массивная сутулая фигура, окруженная мерцающей в темноте золотистой дымкой, нашлась легко. Критир сосредоточился.

«Мгновение, два… Сейчас!»

Как только Гай приблизился к старейшине, Критир повалил Сковыванием нежить.

Гай прервал заклинание, и старейшина разразился бранью, созывая новых мертвяков и пытаясь исподтишка то закинуть в Гая флакон с зельем, то прочитать заклинание вновь. От разбившейся склянки поднялся зеленый дым, и Критир поморщился, опознав средство, которым в юности вскрывали замки.

«С ума сошел. А если на него эта едкая бурда попадет? И форму разглядел, точно Массовое разложение хочет прочитать. Своих не жалко?»

Мертвяки накрепко увязли в сковывании, а кинувшиеся следом подорвались в ловушке светлой магии, отставшие запутались в волшебных корнях. «Выиграл немного времени». Критир удовлетворенно улыбнулся и осмотрелся. За разрушение прохода отвечали семеро, к ним пробились великаны. Не сломают проход, помощь не нужна. В сполохе светлой магии некстати блеснуло зеленоватое лезвие, и из руки великана густо хлынула кровь. «Отравлено! Ай, ничем не поможешь сейчас... Надо думать, как не пропустить к Гаю. Слишком много...»

Но сектанты думали о том же самом. Помимо тех, что явно нацелились на проход, живых сектантов было чуть больше десятка. Они пытались добраться на помощь к своему старейшине, но их отрезали ребята из общины Эйрола.

— Сдохните!!!

— За Юру! За Тая!

— За отмерзшие яйца!

— Да!!!

Они, конечно, справятся, их много, но вот не интересная мстителям нежить… Критир посмотрел еще раз, с каким воодушевлением парни в рыжем избивают отбившихся сектантов вдвое меньшей численности уже и ножами, и сапогами, и всем подряд, и тихо вздохнул. Этих не разлучить, они дорвались.

Но ловушек, несмотря на все приготовления на всю нежить не хватало, от Сковывания уже мерзко давило в груди, и Гая со старейшиной постепенно окружали гнилые. Медлительные, но чудовищно сильные, они стелили вокруг оскверненную энергию и дыхание Иста.

«Ну и вонь там, наверное... Так, главное, подгадать».

Критир собрал энергию на ловушке барьера и шепнул в светло-зеленый проводник:

— Готовьтесь.

Гай, окруженный нежитью, похоже, запаниковал. Он отвлекся на тех, кто был еще далеко, и пропустил тяжелый удар посохом по ноге.

«Не прервет!»

Критир быстро запустил Молчанием Кона в старейшину и шепнул в рыжий кристалл:

— Сосредоточься на колдуне, я тебя прикрываю. Осторожно!!!

Гай едва успел увернуться от выброшенной из рваного рукава старика иглы.

— Сейчас! — шепнул Критир в бледно-зеленый кристалл и едва успел сковать нежить.

В нее полетели стрелы эльфов с чарами Архи. Взрыв светлой энергии от столкновения с темной на мгновение ослепил, и Критир забеспокоился за Гая. «Прервет?»

Оставалось только верить — Молчание Кона не применить, не видя цель.

Вспышка погасла, и Критир заметил, как Гай, успешно прервав заклинание, контратаковал в сжимающие посох замотанные защитной тканью руки. Обычно спокойный даже при угрозе атак в самые важные места, старик отреагировал даже слишком поспешно, отступив и заблокировав удар.

«О Ловы, Гай играет с огнем!»

Но предупредить Критир не успел. Гай срезал повязки с рук старейшины, обнажая мертвую гнилую плоть.

«Плохо дело. Если впадет в ярость, не прервешь…» — Критир нахмурился и стал оглядывать площадь, незаметно готовя союзникам путь к отступлению, стягивая в ловушки и сковывая остатки нежити.

— Готовьтесь отступать, как оговорено, — шепнул он во все кристаллы разом, одновременно с криком Гая в золотом коконе энергии:

— ОСТОРОЖНО!!!

На разъяренного старика не подействовали техники прерывания ни Критира, ни Гая. По площади прокатилось Массовое разложение. Гнили даже камни мостовой. Окружавшие их мертвяки, недобитые взрывом, мгновенно разрушились, а живые, кто успел, поспешно скрылись в междумирье. Но трое застряли, сцепившись с сектантами перед проходом не на жизнь, а насмерть.

«Эти тупни! Я же сковал этих безумцев, зачем напролом пытаться пробиться… Из-за этих идиотов мне придется раскрыть себя! С жаром никуда не убегу…» — застонал про себя Критир, направляя энергию возлюбленной к союзникам.

Золотистый поток из его сосуда встретился с таким же выпущенным Гаем, и незадачливых адептов накрыло двойной защитой. Сектанты сгнили, а спасенные, до конца не понимая, что произошло, скрылись в междумирье.

«Живы», — выдохнул Критир и покосился на старейшину, опасно приблизившемуся к выходу в междумирье.

«К бабке не ходи, сейчас долбанет Распадом. Безумец! Энергии из сосудов на такое не хватит. Но надо бы все равно прикрыть проход в междумирье, когда притянет», — вздохнул про себя Критир, выпуская остатки золотистой дымки и активируя слой защиты Кона за слоем.

— Нашел… — скрипуче пропел старейшина и, сверкнув алыми глазами, повернулся к крыше, где скрывался Критир.

Гай попытался убить его, воспользовавшись открытием, но старейшина будто не замечал пронзенного зачарованным кинжалом сердца. Он притянул мощным серебристым арканом Критира за шею, хватая вместе с золотистой дымкой и всеми блоками Кона.

Гай, почуяв недоброе, вытащил из смертельной раны кинжал и окружил всей золотистой энергией, что была у него, себя, закрывая телом проход в междумирье. «Чуткий…» — вымученно улыбнулся Критир, усиляя защиту.

Старик подтащил Критира ближе и, зловеще улыбнувшись им двоим, использовал Распад.

Старик жутко растворился на глазах, и призрак его души, что-то крича, за ним следом, оставив только яму в земле и дурное едва заметное облако.

Выставленные наспех блоки слетели, навершие посоха треснуло, а золотистая дымка дрогнула и пропала. Но доспех не прорвало — сверху неожиданно навалился Гай, накрывая собой.

«Ну зачем?!» — испугался Критир, ощущая как по руке течет что-то теплое.

Но проход в междумирье, защищенный их телами, цел. Это победа!

Гай слез. Жизнь стала легче. Пробрал кашель. «Снова кровь с гноем!» Критир с трудом глотнул восстанавливающее зелье и, осмотрев рану Гая, быстро вылил остатки зелья на спину. На ней не было живого места: из открытых поврежденных тканей обильно текла кровь, а действие Распада продолжалось. Критир ограничил зону вредоносного заклинания чарами и вылил еще несколько зелий.

— Целителя! — шепнул он в кристаллы.

Критир не знал, кто позвал на помочь первым — то ли легконогие эльфы Арны, то ли показавшиеся из прохода в междумирье адепты Эйрола, то ли сестрички пришли сами, услышав, что битва кончилась.

Но вскоре их окружили адепты Архи, быстро распределились и бросились оказывать неотложную помощь.

Пострадавших в неравной схватке было много: до уничтожения мертвяков массовым распадом своего же старейшины противники сектантов едва держались. Погибших немного, но тяжелораненые составляли почти две трети от всей группы.

Положение Гая было совсем плохим. Распад был мерзким заклинанием, распространявшимся еще долгое время самостоятельно в случае поражения цели.

Но сестрицы Архи уверили, что тот будет жить и даже скоро восстановится: задело не так сильно. Хотя какая им вера? Они только обещают, а если не получилось, то «на все воля Архи».

Уже знакомая Критиру целительница выцепила его и отстранила от Гая. Привычный твердый тычок в грудь перекрыл связь с Коном, неприятно отозвались руки, очищаемые от остатков энергии, и закололо от молочного облака Внешнего исцеления. Неужели думала, что он мог сбежать по делам хоть прямо сейчас, начисто разбитый отдачей и лихорадкой? Критир, приняв помощь, под наблюдением девушки выпил лекарства и последовал за Гаем, которого осторожно несли в храм Архи.

Рана уже выглядела лучше: ее очистили от вредоносного заклинания, остановили кровотечение и поддерживали лечением прямо на ходу.

«Гай крепкий и живучий. Меня бы убило таким, а этот вот ничего, от чар уже даже стягиваться начало. На него действуют все лекарства и техники Архи, быстро встанет на ноги, даже завидую!» Критир закашлялся и с досадой сплюнул кровью.