— Поздравляю, Ми! — рассмеялась я и выложила перед ней горкой сережки с алыми кристаллами.

— Это вместо колье. Выбери, что понравится. Можешь хоть все забрать, только чужим не давай.

Глаза Ми загорелись интересом. «Похоже, не ошиблась», — обрадовалась я. Она вернула колье, сняла свои серьги и бросилась примерять новые перед зеркалом, забыв про усталость. Кажется, ей шли вообще все, подчеркивая изящные эльфийские уши.

— Они чудесны! Правда можно все? Где ты такие берешь?

— Это лично Ист сделал. Бери, — улыбнулась я.

— Ловы с тем, кто их сделал! Я готова носить их, не снимая!

Я материализовала шкатулку с оставшимися украшениями.

— Если хочешь, можешь и отсюда взять все, что понравится.

Ми покопалась и покивала:

— Да не, сережки только. Они чудесны, надеваешь и сразу будто сил прибавляется!

— Рада, что понравились. Тебе очень идет!

В лавку со склада заглянул здоровый рыжий детина в фартуке.

— Братик!

— Гай!

Он скользнул взглядом по нам, задержался на ушах Ми, и его лицо перекосило.

— Какого Иста здесь происходит?! Откуда здесь эта дрянь?! — он в ужасе схватил сережки с прилавка.

— Не дрянь, а сокровище. Смотри, сколько здесь оставили сектанты! — Ми приоткрыла ящик под прилавком.

Эмоции на лице Гая сложно было описать словами. Я потупилась. Конечно. Он всей душой ненавидел секту и ее Покровителя. Но его сестра продалась врагу, а теперь еще принесла беременной жене то, чем ей заплатили за это.

Гаю наверняка были безразличны кристаллы, заработанные Ми. Но она так радовалась. Он молча сжимал сережки в трясущемся кулаке, поглядывая то на них, то на счастливую жену. Постояв немного, опустил их обратно.

А на меня так и не посмотрел.

— Ист с этим. Пусть хоть какую-то пользу приносят.

Видимо, ему было неудобно что-то говорить против. И действительно — сережки ведь украшение, не более. Гай и Ми обнялись так нежно, так… Смотреть, как они счастливы, было неловко и больно. Я сложила колье в шкатулку и помахав на прощание рукой, развеяла аватар.

Карна не было. И хорошо, кажется, зря торопилась. Вот только что брат отводил от меня взгляд, больно ранило. «Он прав. Зачем смотреть на сестру, если вышла замуж за Покровителя секты, с которой он столько боролся? Я после такого, наверное, и не сестра вовсе».

Стало очень мерзко, и я тряхнула головой, отгоняя мысли.

«Проверю своих новых «служителей». Ох, как же все затекло! Надоело лежать». Я забралась с ногами в кресло с высокой спинкой.

Сектанты мирно обустраивались. «Что-то среди них много «молодых» — разве не все стареют от скверной энергии Иста? Или что, зелье молодости выпили? Наверное, так и есть».

Секта не скупилась. У каждого из «молодых» полноценный дом, а не комнатка, как у большинства переселенцев в Новом Эрве. «Дедушки» в основном занимались храмами Нелы и помогали другим, а «молодые» ухаживали кто как умел за девушками.

«Это что, поручение секты, что ли?»

Рассмеялась.

Похожи на нормальных молодых мужчин, порядочных и при деньгах. На внешность и достаток невест сектанты, похоже, не смотрели, разве что молодых старались выбирать. Толстые, тощие, прыщавые, кривые и косые — вообще неважно. Я никогда не видела столько странных избранниц разом, сколько сегодня. Наверное, сосредоточились на целях полегче.

Другие устраивали храмы. У меня внезапно появилось огромное количество «ревностных служителей»! Улыбчивые дедушки со светлыми глазами, присматривающие за детишками, обучающие простой народ, выдающие и переписывающие книги — по нескольку сектантов на храм.

А вот еще «простые работяги» или даже волонтеры везде, где только можно было придумать.

«Это точно те же элькрины, которые с восторгом кромсали живьем юных девушек? Куда пропала их кровожадность?»

Осмотрев ниточки энергии, я не нашла ни одного сектанта, который не вел бы образцово-показательный образ жизни. В сердце закралось подозрение. Возможно, они прерывали связь со мной, когда творили что-то нехорошее? Или притаились?

Я переключилась на настоящих служителей. Их меньше, даже обидно. Зато в храмах появились портреты. Разные, но на всех мы с Истом смотрелись исключительно гармонично и были преподнесены с самой лучшей стороны. Я так вовсе казалась святой, чуть ли не светилась. Не поддаться влиянию работ очень сложно!

Похоже, элькрины верили этим волшебным портретам. Или, быть может, Ловам в целом. Служили, молились, кланялись почтительно. «Иркрин, что ты творишь? Даже я поверила тебе!»

Вспомнилась белая папка в его спальне. Невольно улыбнулась. «На твоих работах вся душа нараспашку. Вот только я совсем не такая чистая, как ты нарисовал. Такие ужасы сотворила!»

Откуда-то поползли разговоры о Лове Неле, очаровавшей Иста и спасшей дочь простого барда от несчастной судьбы. Стало больно, пусть это и слухи. «Да, папочка прогнал меня. Я не его дочь, его дочь с моим любимым в моем теле».

Выступили слезы, но продолжила проверять, и услышала о том, что Ист, вдохновленный супругой, ступил на новый путь и увлек сектантов за собой. «Обелили и его заодно! Почему это не вызывает ни у кого сомнений? Все настолько верят Ловам? Или просто папочка знал, как и через кого распространить нужные слова? Или не папочка теперь?»

Комментарий к 9. Что ты принесла в наш дом?

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243488

========== 10. Ценить то, что есть ==========

Я проверяла ниточки до утра. «Столько знаю теперь!» Кажется, в теле Лова все запоминалось намного лучше. Жаль только, у смертных не было и не могло быть ничего дельного о том, как противостоять Ловам.

«Можно ли бороться с Карном? Нет, конечно. Я и раньше была слабой, а теперь и вовсе калека. Я мертва, и все, что могу — помогать живым быть счастливыми. Как же хочется увидеть Эйра с Ниром! Но так больно видеть, что они в чреве другой женщины. Той, которая заняла мое место рядом с Иркрином. Я так люблю его, столько ждала, пока он признает меня взрослой, пока закончится исследование, а потом и строительство барьеров, столько, столько, столько… Но разве мертвым можно любить? Как я могу претендовать на него? Ладно. Мне хватит просто быть рядом. Помогать растить наших детей. Хотя бы днем сбегать из этого страшного дома».

Слезы хлынули ручьем, и я обняла колени.

«Я не хочу так. Хочу жить. Хочу обратно в свое тело. Хочу сбежать из этого страшного дома, от этого страшного Лова».

Слезы лились и лились.

«Почему я плачу? — всхлипнула я. — Я ведь уже не живая. Какая разница?»

А разница была. Лову тоже больно. Лову тоже страшно. Лову тоже хочется счастья.

Взгляд упал на ветвь искаженного жасмина на столе. Ветка, застывшая во времени, упорно распускалась серыми жутковатыми цветами, несмотря на оползающую с ветви гнилую растрескавшуюся кору и свернувшиеся листья. Подарок брата.

«Я буду бороться!»

В неожиданном порыве чувств выхватила духовный нож из ящика стола.

«Просто вскрыть плохо сросшиеся энергетические каналы и срастить заново, да ведь?»

Руки задрожали.

Страшно.

Я смотрела на нож и с ужасом вспоминала, как им причинили мне столько невыносимой боли в первый день здесь. Поежилась.

«Ладно. Нужно восстановиться, тогда получится сбежать!»

Я поднесла нож к левой руке.

«Ну же, глупышка! Ты хочешь сбежать или нет?!»

Вздохнула.

«Режь. Ну! Вскроешь спайку и сможешь колдовать!»

Прикрыла глаза, сжала покрепче нож и вскрыла самое узкое место энергетического канала в руке.

«Больно, как больно!»

Слезы хлынули ручьем. Закусила губу, пытаясь отдышаться, и стала рассматривать результат. Крови почти не было — помогала регенерация, подаренная Источником мужа. Но душа теперь нестерпимо ныла. Рассеченная спайка медленно стягивалась.

«Нет, не зарастай!»

Я поспешно запустила энергию по вскрытому каналу, закусив губу от боли. Но спайка стягивалась все равно, зарастая сильнее прежнего. Я в панике подрезала ее снова.