Мне вкололи 2 дозы обезболивающего, спрятали ноги под тейпами, чтобы эти любители аниме не узнали куда бить, выхожу. Вдох, выдох, вдох, выдох, полуфинал. Все эти поклоны действуют мне на нервы. Еще с детства звуки «шиданирэй, атаганирэй»[13] напоминают обращение Левитана, но я-то знаю, что наше дело правое: враг будет разбит, победа за нами. Ура!!!Ура!!!Ура!!!

Рано ура. Бой. Я знал все, я предвидел каждый его шаг, я слышал его сердцебиение, чувствовал его запах – немного пота и паприки. Я владел каждой клеточкой своего тела, я ничего не готовил, думал только о гладких ногах своей подружки. Ох, уж эти 3 недели до соревнований. Так, 3,2,1 – скидыш. Я сделал ровно один удар, ровно одно движение, одно усилие, ровно той ногой, на которую еще 3 часа назад я не могу встать, ровно в то место. Я передал привет и напомнил о каждом бокале Клары[14], прямо в печень, тонко, изящно, даже грациозно. Мой дорогой друг согнулся, как прочитанная книга. Все. Что до финала, так там и вовсе «развод и девичья фамилия».

Еще с прошлых раз я усвоил, ну не надо Маркус с ним возиться, не надо в его игру играть, не надо 10 минут бегать как ужаленный. Спокойно, перетерпи, работай собранно, от защиты, бей не сильно, экономь, на каждое его движение делай такое же, играй с судьями. Защита – твоя сильная сторона. Прихрамывал он, выходя на бой. Видно было – спина, настрой не тот, видел мой полуфинал – подкис. Все на меня работает, я все вижу, я знаю, что делать. Второе время я почти полный, он отдал последнее вначале – привык побеждать. Он выключился, а я включился, удары короткие, без понтов все по делу, плевать мне на все, что вокруг: на зрителей, на судью, который призывает к активности. Я выждал свое, я вывел на ровную и там стартанул, меня уже не догнать.

– Смотри, сейчас концовку врубит. Ака ичи ни сан си го[11], Маркус – накати!

Я – двукратный чемпион мира.

– Ты не представляешь, что ты сейчас сделал, Маркус, – сказал тренер.

– В какую дыру ты залез, брат, – говорю я себе сейчас.

Навсегда забыв о плохом настроении, можно избавить себя от него.

Темная, холодная зимняя ночь, хочется спать. Время – часов 5 утра; сажусь в военный грузовик последним, с краю. Мы направляемся в нашу часть. У меня бритая голова, огромные не по размеру ботинки, сухпаёк и армейский несессор. Нас человек 30, все сонные, как мухи, укутались в соседские тулупы и ждем, когда настанет наш первый день в роли защитника родины. По прибытию в казарму нас распределили на 3 категории: Первые – те, кто не умеют смывать за собой, Вторые – те, кто не умеет завязывать шнурки, а Третьи – те, кто знает хотя бы одно стихотворение. Я рассказал про муху Цокотуху и попал в элитный отряд. Дальше дело было за малым: продемонстрировать свой талант – блокировать рост бороды на год.

Первый «Рота, подъем!» дался мне с трудом. Ты лежишь, нежно обнимаешь свою подушку где-то в деревне на втором этаже, где так тихо и уютно, весь укутанный одеялами, и только легкий ветер мелодично завывает.

– РОТА, ПОДЪЕМ! Десять, девять…

Так, где штаны мои? Где трусы? Это мои тапки, придурок.

– Восемь, семь…

Трусов нет только трико.

– Шесть, пять…

Мне же нужно сперва в душ, а еще стакан воды на голодный желудок.

– Четыре, три…

Я свою щетку забыл поставить на зарядку.

– Два, один…

100 бритых голов стоят в одной линии и только 90 не видят этой линии. Завтрак представлял собой весьма неплохую порцию каши и одного куска масла, а также в нашем распоряжении всегда был цикорий. После завтрака все выходили на перекур, а потом начиналась уборка номеров. После очередной проверки синяков и ссадин на случай, если кого-то зажали в угол из-за второго куска масла, мы приступали к изучению обязанностей солдата (матроса) в мирное и военное время. Собственно, потом следовал бизнес-ланч, а дальше начиналась самая жестокая и беспощадная подготовка к возможной, внезапной атаке противников. Вооружившись метлами и лопатами, мы возводили баррикады из снега, очищая пространство для маневра. Далее следовал ужин, на котором давали восхитительную французскую булочку с кусочком сливочного масла и горячий чай. Потом очередной перекур, очередная проверка синяков и спать. В общем, чувствовал я себя как в детском садике.

День на пятый пребывания в 3-х летнем возрасте меня начало троить, тело требовало нагрузки, душа – свободы, нервы – разгрузки. Сидя на очередном пленарном заседании в самый разгар голосования, я поднял руку, а за рукой вскочило все мое тело и со словами: «Да сколько же, мать вашу, можно сидеть то!», я начал делать бёрпи[15]. Все 100 бритых голов вместе с тремя сытыми главарями были изрядно удивлены. На что я без лишней скромности ответил, что приехал сюда тренироваться, а с такими «тренировками», я скоро смогу только скатиться с горки на ледянке крича: «Уииии, как здорово». Когда капралы вышли из оцепенения, они спросили: «Ты кто, парень?». Ну, я перечислил им все свои две регалии, и этого было достаточно, чтобы показать меня самому главнокомандующему армии. После тщательного изучения моего досье при помощи «Google» вся сборная солянка поняла, что имеет дело с одним из мстителей.

Достав тщательно спрятанный, драгоценный ключ из-под стола, мы двинулись прямиком в тайное место, доступ к которому был запрещен всем, кроме элитной элиты, по причине опасности: А вдруг они уронят себе на ногу гантелю, и все, считай, кто будет защищать страну? Так вот мы зашли в спортзал. Для меня это было спасением, как когда банда братков вышла на подмогу под песню «Nelly Here Comes the Boom».

– Ну, давай, покажи, что ты можешь.

Я подошел к мешку. Медленно наклонил голову вправо, затем влево, так всегда делают крутые парни перед тем, как завоевать расположение всего коллектива. «Boom Here comes the Boom» – послушайте трек, и вы услышите мои удары. Я даже не понял, сколько я бил по мешку, час или минуту, но видимо этого оказалось достаточно, чтобы вручить мне драгоценный ключ от спортзала раз и навсегда. С тех пор моя армия проходила там. Я тренировался целыми днями, ел по три порции, спал как убитый Армия стала для меня местом единения с главной целью – выиграть второй мир.

Армия дала мне возможность не отвлекаться на все, чем кишит городская, гражданская жизнь, и посвятить себя одному – жрать, пахать и учить кодекс матроса. Да, наверно, для кого-то армия – это автомат, фото с овчаркой и песни под гитару, но для меня – это период обновления, отпускания и ожидания. Армия научила меня быть собой там, где твои «LV», «MB» (Mercedes Benz)и «лавэ» не имеют никакого значения, где ты такой же голый и смешной, как и другие, где ты либо хороший человек, либо дежурный.

Вставать нужно ровно на один раз больше, чем падать.

Я пробовал вырастать, но, как тогда, так и сейчас бегу быстрее, чтобы дверь не закрыла меня внутри. Так и использую многие выражения невпопад, создавая искрометный юмор. Так и не считаю, что уважение к старшим – совершенно не факт. Года идут, а я все тот же пацан, который мечтает изменить мир и быть услышанным.

Я пришел в зал и был совершенно счастлив: все дети вернулись из деревень, отпусков, клуб наконец-то ожил после трёх месячного затишья. Сегодня у нас была съемка рекламного ролика, и мы попросили детей быть в форме. Выглядело это изумительно! Слово то какое: «Восхитительно». Новый тренер уже начал разминку, дети были рады меня видеть. Я люблю приходить чуть запоздав, для создания объемного восторга и нарушения дисциплины. Обычно, мы приветствуем друг друга фирменным «Щиапом» и многочисленными респектами. Нравится мне атмосфера нашего клуба, как-то все по-модному, но не та мода, где все выпендриваются и притворяются, а другая – настоящая, живая и дети у нас какие-то красивые, прикалываются, а когда надо «посерьезничать», так они без слов понимают и переключаются. Не хотел это говорить, но люблю я их.