Так вот в этом лагере я впервые ощутил себя ребенком, без страха, что придется худеть и бегать. Без страха, что я не сын маминой подруги. Без страха, что скоро кончится лето, и придется идти выбирать тетрадки. Без страха, что я в середине списка, и как провалиться сквозь парту. Без страха, что отец найдет класс, в котором проходит родительское собрание, а я в середине списка. Без страха, что кто-то что-то узнает, и каким-то образом я получу за это «по самое не хочу», или кто-то что-то преувеличит, и я отхвачу за это «по самое что ни на есть». Да я бы выстроил всех этих праведных умников и задал им всего один вопрос: «Кто падла украл мою сумку LV (LouisVuitton)? И мое детство?».

Сейчас мне далеко за 20, я уже взрослый, я сам могу с серьезным видом вызвать родителей и с таким раздосадовано-растерянным видом, с излишней вежливостью сказать в толпу: «Уважаемые родители Маркуса Джереми, останьтесь пожалуйста, у меня к вам разговор» – так, чтобы другие родители про себя подумали: «Ууу, п**». Слава Богу, что мой-то порядочный джентльмен, не то, что этот.

В общем я ждал возвращения своих родителей с этих собраний, как ждут известия о начале мировой войны: будет ли она мировая или война. Как правило, почеркушка в виде «поведение неудовл.» в моем дневнике означало, что грядет легкий бунт. А вот собрание – это уже потопленный месяц жизни. А все почему? «Потому что» пишется без запятой. И в силу того, что, если взрослые говорят, что результаты теста будут известны только вам, но это не точно, и в некоторых ситуациях прагматичный видеорегистратор может спасти вашу репутацию. Когда ты ребенок, взрослые всегда кажутся такими высокими и умными, а еще они столько знают и все понимают, они даже знают, что для тебя лучше, и как тебе надо поступать и куда. Они лучше тебя знают правду, которую видел и слышал только ты. И их так опечаливает, когда ты послал на** кого-то из них, что они непременно сулят тебе жизнь полную отчаяния и пророчат тебе должность бомжа.

В общем сейчас мне уже 26. Я отбыл срок в садике, школе, универе, армии, отодрался со всеми 72650 соперниками, отработал 5 лет на злого дядю, открыл свое дело и стал важным «Besame mucho», и теперь, смотря на всех взрослых, стоя на их уровне, я с полной уверенностью, со всем уважением и расположением духа, могу сказать: «Пошли вы на***,ребятки! Погнали наполнять презервативы водой и кидать вниз, а если что, я вас прикрою своим дипломом о высшем образовании. Hasta la vista, детка!

Как старался, так и получилось.

Я сидел в темной комнате, и лишь едва уловимый огонек сигареты освещал мой наполненный стакан. «Еще один», – сказал я бармену. Голос эхом отзывался в собственных ушах. Моя кожаная куртка стягивала объемные мышцы, я чувствовал как кровь пульсирует в жилах, а пистолет слегка торчал из-под темно-серых джинс. Одиноким холодом, отдавая в поясницу. Я опрокинул стакан одним глотком, настолько было паршиво. «Джесси, как ты могла? Ты была той, кто еще горел трещащим угольком в моей странной жизни! Как я любил тебя, Джесси, но ты забыла кто я, а может так и не узнала…Джессика!». Хорош выдумывать Маркус, доедай свою булку с корицей, допивай молоко и займись делом. Я сидел за столом, слегка сгорбившись, подложив полотенце под ноутбук (так казалось уютнее), и надев носки, потому что морозит. Когда мне нечего делать, я начинаю нервничать.

Как я уже говорил ранее, я тренер, но не просто тренер, а тренер, который совершенно не любил тренировать, но получалось у меня отменно, примерно, как варить пельмени. И в этом, и в другом случае я просто орал: «Быстрее! Огонь! Давай!». На всех это действовало кроме одного – на меня. Вот уже 2 года, как прошло с момента окончания моей спортивной карьеры великого бойца. Вот уже 2 года я ищу Джесси: то самое пламя, с которым я приходил на тренировку и выходил на бой. Это пламя пропало, так и не доварив мой обед, оставив привкус муки и алкоголя. Я ушел из спорта, но сначала спорт ушел из меня. Нет, я не превратился в безобразную панду, оттачивающую навыки кунг-фу. Я так и остался верен своему образу жизни, но та страсть, с которой я жил, шел к победам, побеждал, преодолевая боль, страх, покинули меня. На 2 года я остался один в компании с отвращением к себе и вопросами типа: «Вопрос извечный зачем да почему, я понемногу с ума, ты не сама…я помню бе – лы – е обои»[10].

В общем, вы поняли. Эту пустоту я пытался заполнить всем, чем обычно наполняют мусорные баки или багажники минивэнов перед отправкой в Disney land – ненужным хламом и детьми. И все главное получалось: вроде и любовь была, и залы новые, новые ученики, их победы. Пару раз меня послал на ** мой тренер, пару раз отец сказал, что оставил сына в Макдональдсе 20 лет назад, так и не вернувшись за макфлури[11]. Но в целом, жизнь продолжалась где-то снаружи, а внутри оставался большой знак вопроса, в виде козьего рога.

Сила воли, она нужна, когда разум совершенно не понимает откуда берутся деньги. Два года я восстанавливал собственную значимость, постепенно превращаясь в независимую, полноценную единицу, которая имеет вес в мире бизнеса, уважения и красоты. Ну там, где обедает мой отец и тренер. И знаете, я стал тем, про кого можно сказать: «Хитрый засранец! Как он это сделал?». И главное, все это было создано совершенно не мной, а моим желанием доказать, кто я. А кто я?

Мое тело – это состояние моего разума, поэтому я подтягиваюсь каждый день.

– Я не могу идти, тренер, эй, тсссс, я говорю идти не могу.

Вокруг полный зал, каждый второй – мой соперник, 44 страны приперлось посмотреть, как я буду поднимать флаг, стоя на верхушке пьедестала. Снимите меня отсюда. Оперевшись на плечо тренера, я слез с подиума, аккуратно удалился за пределы видимости команды Шрама[12] и его гиен.

– Тренер, у меня что-то с ногой, я не могу встать на нее.

– Дай посмотрю. С виду ничего, ложись, отдохни.

Проспав примерно часа 2, я открыл глаза, тело уже остыло, но куртка осталась мокрой. Повернувшись направо, увидел сидящего перед своей камерой односельчанина, с которым я так понимаю, мне придется драться в финале. Ух, как он вваливал мне на прошлых чемпионатах…ну да ладно, пойду прогуляюсь. Но как встал, так и рухнул. Пока летел, думал: главное не побеспокоить сидящего рядом бульдога, пускай смотрит свои мультики, а то не дай Бог он увидит, как я распластался на перилах, будет ведь бить именно в больную ногу, подлюга, знаю я вас таких. Бочком минуя этого монстра против пришельцев, я двинулся прямиком в аэропорт. На встречу идет тренер. Хотел было я развернуться и побежать в другую сторону, но без ходунков, у него было преимущество.

– Че, как нога?

– Да так, уже лучше.

– А, ну иди подыши.

Подышал бы, дайте затянуться. Выволочив свое тело на улицу, я по-прежнему старался не подавать виду, что встал на мину. И тут началось мое путешествие вокруг земли. Три часа я ходил вокруг стадиона, столько же я гонял в голове мысль: эм, гм, гм, сэр, синьор, мадмуазель, а не соизволите ли вы, подмешать мне в бутылочку немножечко мышьяка. Три часа я строил хитроумный план: КАК ЗАХВАТИТЬ МИР? Впереди еще два боя, три позади, ноги нет, настроения тоже, соперники усложняются по мере прохождения уровней, и остались главари, а у меня HP-ха закончилась.

Ладно, думаю я готов лучше всех, я тренировался по 36 часов в день, я выносливый, высокий и набитый. Хотя, кого я обманываю? Три месяца я пил вино и зарабатывал бабло, которое тратил на вино. А потом 2 месяца депрессовал, что за три недели до соревнований нельзя заниматься сексом. Так, ладно, ставка на выносливость – это не мой конек. Че ж делать то? Окей, пойдем на эскорт. Ой, на утренний сеанс. Нет, на лейбл. Что там говорят, когда уже терять нечего и остаётся только пойти на риск? А, вот – рискнем.