- О, - расстроилась Эль. - И сдались мне эти Дозорные…

- Такой был красивый, бронзовый, - мечтательно вспомнил Толфдир.

Вультурьйол, несчастно подумала Эль. Наверняка он. И ведь прямо к ней прилетел, лично, а архимаг не на посту…

Хотя вообще-то, подумала она, он мог бы найти ее и в полях. Но нет, прилетел красоваться, смущать народ и компрометировать ее в глазах простых смертных. Скоро начнут спрашивать, что за дела у нее с драконами…

И пусть начнут. Лучшая защита - нападение.

- Прилетит снова, - сказала она, - будьте любезны не кидаться чем попало. Сперва хотя бы поздоровайтесь.

- С драконом? - изумились маги.

- Не переломитесь, - рыкнула она. - Этикет и вас касается. А нападать первыми на того, кто может разнести весь Колледж… ну, молодцы, нечего сказать.

- Это до некоторой степени революционно, - призадумался Толфдир, - но очень увлекательно! В следующий раз мы вступим в диалог!

- Если следующий раз вообще случится, - хмыкнула Эль. - Вы себя уже порядком дискредитировали.

Так она сказала - и с удовольствием увидела, что маги искренне расстроились.

*

По уверениям Мирабеллы Колледж процветал. Эль сунула нос в отчеты, просмотрела столбцы цифр и согласилась: народ, взбудораженный драконами и гражданской войной, так и бросался на зачарованные вещи и, более того, все еще умел где-то находить на них деньги.

- Повысьте цены на два процента, - повелела Эль и Мирабелла корыстно расцвела. И неудивительно, ведь что ты за маг, если не любишь копить и умножать? Силы, знания, умения, ресурсы любого рода - все подлежит увеличению и росту, а что до торга, так ведь с демонами по-другому и нельзя.

- Вперед, - отправила заместительницу Эль. - Обдери крестьян как липку. Но вежливо, они и так нас не любят… А знаешь что? - остановила она Мирабеллу, уже направившуюся к выходу. - Скажи Колетте, пусть они с Иллией объявят в Винтерхолде врачебный осмотр. Подлечат народу зубы задаром. В честь праздника, сами придумайте какого.

Мирабелла недоуменно посмотрела на нее, а потом совершенно неприлично разоржалась.

- Я почти рада, - сказала она, - что Савос помер.

- Ты же не сказала это вслух, - лицемерно вытаращила глаза Эль.

- Не сказала, - нагло подтвердила мадам заместительница.

Спровадив Мирабеллу, она потянула к себе кипу жалоб, которые маги успели настрочить друг на друга и на саму Эль за ту пару дней, что ее не было.

“Фаральда плюнула мне в настойку паслена. Теперь это совсем яд. Нирия.”

“Дж’Зарго сломал мой перегонный куб и не извиняется. Онмунд.”

“На башне посидел дракон, примите меры. Финис Гестор, мастер школы Призыва.”

“Плохо топят. Каджит не любит холод.”

“В Миддене завелся злой скелет, я не виновата. Брелина Марион. П.С. Если честно, их там три.”

Эль недовольно оглядела скрипучий столик, на котором с трудом умещались даже эти жалкие бумажки, и подумала, что Савос Арен, очевидно, не больно много времени уделял делам Колледжа. Работать за таким столом было абсолютно невозможно.

Вздохнув, она пошла мирить и наставлять подопечных. Подарила коту мисочку огненных солей - обогревать каджитское логово, - а потом отправила чинить куб, пригрозив, что лично проверит. Приструнила скелетов. Вздохнула еще раз, вернулась в свои покои и уставилась на стену, где скрывались порталы.

Ей хотелось обсудить странную и загадочную ситуацию в крипте, но вот беда - для нового визита в Волкихар у нее не было ни одного предлога, хоть сколько-нибудь очаровательного. А ведь вампир, раздраженный какими-то недавними событиями, может ее и вон прогнать, и тогда уже ничего не узнаешь. И Вультурьйол невесть когда снова появится…

Как-то все не складывалось в эти снежные дни.

*

Не зная, как поступить, она в конце концов все же открыла порталы и шагнула в белую круговерть, скрывавшую от глаз Бромджунар. Купол с окошками превратился в гору снега с мягкими впадинами и внутри было совсем темно. Эль достала гудящую в руках маску и, помедлив, надела ее, не зная, чего ждать.

Солнце пролилось на нее сквозь оконца и алтарь предстал перед ней нетронутым и целым. Голова снова, как когда-то в первый раз, поплыла, но теперь Эль стиснула зубы и упрямо постаралась держаться. Неизвестно, что тут происходит, но она хочет это выяснить - и выяснит.

Внутри зародилось некое беспокойство, некое воодушевленное движение и принадлежало оно не ей. Все, что чувствовала сейчас сама Эль, было скорее похоже на тягостную предопределенность.

Три Свитка, три души, три обмана. Слова Хевнорака снова отдались в ее голове, а потом перед глазами явился и сам Хевнорак: отделился от нее облачком, невесомым очерком в теплом воздухе, проплыл к алтарю и остановился у одного из бюстов - предпоследнего. Обернувшись, он глянул на нее прозрачными глазами духа и исчез, утек ручейком по руслу солнечного луча.

А вот и Вокун, и Морокай. Как прежде Кросис, они один за другим покидали ее сознание и тело, всходя на алтарь и улетая туда, где ей не доводилось бывать. Последним явился безумец Отар, тот, кто прежде носил маску со словом Aar, Служитель. Встав у безликого изваяния, третьего по счету, он тихо прошуршал:

- Верни их сюда.

Эль призадумалась: то ли пребывание в чужом сознании поправило помешавшемуся жрецу рассудок, то ли, напротив, остатки его разума окончательно развеялись.

- Кого? - спросила она, не будучи уверена в своей догадке. Говорит он об оставшихся душах или о масках? Или и вовсе невесть о чем?

Увы, дух не торопился прояснять свои загадочные слова. Вместо этого он просто махнул призрачной рукой на алтарь и беззвучно воспарил вслед за остальными.

Эль осталась стоять посреди святилища, беспомощно оглядывая пустолицые изваяния и чувствуя, как внутри начинает нарастать гнев. Ни объяснений, ни даже благодарности, просто улетели, фырк - и прощай!

Спаслись из оскверненного Круга, оставили все позади, радостно сбежали из мира, которому грозит некая необъяснимая тьма. Три Свитка, три обмана…

И что ей делать с несносным вампиром?!

Эль топнула ногой и сняла маску, возвращаясь обратно в заснеженный тусклый день. Харкон будто сглазил ее своим пессимизмом, теперь и у нее все валится из рук: всюду опаздывает, ничего не понимает, и нет ни ответов, ни просвета впереди. И Акатош со своим “будь” тоже ни капли не помогает…

По колено в снегу она бесцельно побрела среди древних строений, чувствуя тягостную слабость и совсем не желая возвращаться домой. Здесь ее хотя бы не будут беспокоить жалобами на то, кто и куда плюнул, здесь никто не прицепится и не вовлечет в перепалку. Ей хотелось молчания, тишины, хотелось вернуть себе внутренний строй и порядок, который взбаламутили чужие души.

В убеленных небесах захлопали крылья и Эль вздернула голову, и надеясь и не веря. Вультурьйол бухнулся перед ней, сотрясая покинутый город и вздыбив пушистый снег, посмотрел с ехидцей своим круглым и жестоким глазом ящера и сказал:

- Хочешь, я тебе спою?

Эль так и села в снег.

- Хочу…

А если бы и не хотела - разве от таких предложений отказываются?

- Хорошо, хорошо, - довольно завозился он, складывая так и сяк длинные крылья. - Слушай… Alduin, Alduin, naal ok zin los vahriin…

Она глянула на него помутившимися глазами и совсем сползла в снег, в темноту глубокого беспамятства. Сон накатил на нее, как лавина, которую она была не в силах преодолеть, и мир исчез.

*

Когда она очнулась, дракона не было рядом. Никто ей не пел и снег вокруг, куда ни глянь, лежал ровным и нетронутым. То ли ей это привиделось, то ли Вультурьйол смеха ради замел все свои следы.

Ну и шуточки у вас, подумала она, вылезая из наметенного сугроба и обтрясая одежду от обледенелых комьев. Хорошо еще, что холод ее не берет, а то после таких колыбельных могла бы и околеть…

Вернувшись в Колледж, она осторожно поинтересовалась, что за день на дворе и с облегчением узнала, что с начала ее похода в Бромджунар не прошло и суток. Однажды столкнувшись с двухсотлетним сном, она не без оснований опасалась новых подобных приключений; впрочем, по виду магов, не состарившихся ни на год, она могла бы понять, что все не так страшно.