Наевшись и переодевшись в найденную рубаху почище, она ухватила рюкзак и стала сгребать в него все, что могло понадобиться, - жестяную кружку, ложку, а довольно-таки паршивый нож сунула за голенище сапога, которое для удобства пришлось обмотать веревочкой. Насобирав по чужим карманам денег, она ссыпала десяток монет в кошель к первым двум и снова уставилась на колечко, удивляясь, почему бандиты его не прихватили. Вероятно, так торопились за сокровищем, что просто забыли.

Да, и записи тоже надо взять. Однажды она все-таки сумеет их прочесть.

Накинув плащ с капюшоном, валявшийся поотдаль, она разлохматила волосы поверх глаз и натянула капюшон пониже - мало ли с кем еще придется столкнуться в этой пещере… Поправив пояс с коротким разбойничьим мечом, она закинула рюкзак на плечо и побрела по колено в воде, следуя меткам на камнях. Если она все правильно понимала, они должны были привести ее к выходу.

Дорога петляла то по туннелям, то среди белых стен, где в проемах стояли изящные кованые решетки. Это место создали существа, которым определенно было не чуждо чувство прекрасного, но случилось это столетия, если не тысячелетия назад. Заброшенность и древность, царившие здесь, были неоспоримы. Она повидала в своей жизни достаточно руин, чтобы научиться различать в их шорохах эту особую ноту, гимн вечности, в которую они медленно утекали век за веком, камень за камнем.

Эта песнь была ей знакома, но архитектура - нет. Она еще никогда не видела подобных подземелий; они были для нее такой же диковиной, как ромб с драконом на реверсе монеты, как буквы в дневнике.

А ведь она видела весь свой мир, весь Ривеллон, от края до края. Легко слетать за дальнее море, когда ты умеешь обращаться в дракона. Но даже ей было не преодолеть пределы, положенные смертным, даже она не могла по своей воле покинуть дом, чтобы отправиться исследовать иные миры. Это по силам лишь настоящим драконам и опытным магам, таким, как Максос.

Она вспомнила разрывы в ткани мира, трещины, сквозь которые Дамиан однажды привел свои летающие острова-крепости прямо к ее порогу, и задумалась, не поглотил ли подобный разрыв и ее. В этом случае она могла бы оказаться где угодно, вплоть до самых глубоких ям преисподней. Или в новом незнакомом измерении, которое Беллегар посчитал забавным.

Под ноги ей попалось гниющее тельце. Наклонившись, она пригляделась к мертвой тварюшке и обнаружила, что это нечто вроде беса с перепончатыми крыльями. Уродливая вредная мордочка была сморщена в последней гримасе. Очень, очень странный имп…

Эль устала удивляться и постепенно начала приходить к выводу, что она и в самом деле уже не в Ривеллоне. Где именно она очутилась, еще только предстояло выяснить, но с виду это место было живым, хоть и битком набито трупами. Это был ощутимый, материальный мир, а не замогильные Залы Душ, где демоны постепенно обдирают остатки твоей памяти, оставляя за собой лишь пустоту. Она все еще жива, а значит, падать духом рано.

Метки на стенах вывели ее наружу, мимо свалки костей и еще нескольких трупиков крылатых импов. Ступив за пределы пещеры, она вдохнула ночной воздух, в котором поднималась влажность от озерной воды, а потом глянула в звездное небо, в котором висели две луны. Одна, побольше и покраснее, по левую руку, другая, помельче, - по правую.

Ну, как и следовало ожидать. Другой мир. Осталось только выяснить, кто во всем виноват и зачем ее сюда затащил, и надавать ему по дерзкому рылу, а потом можно искать дорогу домой.

Пройдя чуть вперед, она обернулась и увидела позади себя на холмах огромный город, чьи светлые стены, казалось, светились в ночи. Над стенами, над укреплениями и флагами возносилась высокая белая башня, стройная и надменная.

Такое не построить силами простых работяг, подумала она, любуясь башней. Здесь поработала магия и чей-то немалый интеллект. Возможно, в городе найдутся люди поумнее и развитее, чем тот бандит из пещеры. Ей нужны ответы - и она их получит.

Вот только идти туда придется пешком, с неудовольствием осознала Эль. Неизвестно, как в этом мире относятся к драконам, и неизвестно, как отнесется к конкуренту Рыцарь с монеты, а она хоть и сильна, но все же уязвима и смертна. Лучше проявить осторожность, ворчливо решила она и пошагала по холмам к городу, путаясь чужими неуклюжими сапожищами в высокой траве.

В воротах ее остановили и спросили, кто такая и зачем явилась. Эль, жмурясь, давя из себя лживые слезы и путаясь в новых словах, с трудом объяснила, что ее ограбили бандиты и напустили на нее какое-то колдовство и ей срочно нужна помощь добрых людей.

Видимо, вид у нее был настолько жалкий, что стража не стала придираться и приоткрыла дверцу сбоку от больших ворот, пропуская ее в коридор под городской стеной.

- Ступай в храм, - посоветовал стражник. - Может, там помогут.

И стал объяснять дорогу. Рыцарь-Дракон, прежде наводившая ужас и восхищение одним своим видом, поблагодарила, шмыгнув носом, и поплелась по мостовой, хлопая сапогами.

Ну и ну, думала она, тащась к храму. Может, начать милостыню просить? Озолотилась бы вмиг.

Город был построен так, что не запутаешься, но при этом изрядно велик. Когда она добралась до храмового района, уже начинала заниматься заря, и в свете этой зари Эль увидела разломанный купол, из которого вздымались огромные каменные крылья.

Прибавив шагу и спотыкаясь на мостовой, она заторопилась вперед, не зная, что думать, но чувствуя, что в храме могут найтись ответы на самые важные вопросы. Или хотя бы ниточка, которая приведет ее к настоящим ответам.

Войдя в двери, она запнулась и уставилась на изваяние. Если бы не однотонность белого камня, из которого создали статую, можно было подумать, что этот дракон живой - настолько точно скульптор воспроизвел все чешуйки, жилы и тонкие перепонки на крыльях. Казалось, что исполин просто замер во времени и в любой момент может ожить и взлететь.

Она и сама замерла, рассматривая каждую деталь статуи. Созерцание так поглотило ее, что она не заметила, как к ней подошел какой-то человек в рясе.

- Это было двести лет назад, - сказал он с чувством, - но мы по-прежнему помним Мартина Септима, последнего Драконорожденного императора.

Она непонимающе глянула на него и человек чуть отшатнулся.

- Что… - запнулся он. - Что у тебя с глазами?

- А что с ними? - еле вымолвила она.

- Да они светятся! - всплеснул руками собеседник.

Эль подавила в себе хищное желание вцепиться в голову мужчины и выжать из нее все сведения о Драконорожденных императорах, а заодно уничтожить будущий источник болтовни и сплетен. Вместо этого она скроила овечье лицо и опять завела враки о бандитах.

- Очень плохо вижу, - ныла она, - в глазах прямо все плывет. Меня прокляли!

- А ты за статую подержись, - обрадовался тип, получив понятное и скучное объяснение. - Она некоторые проклятия снимает.

- Вот прямо подержаться? - скептично спросила Эль. - А что это за статуя? Она чья?

- Да откуда ж ты такая выползла? - насупился тот. - Неужели не знаешь про Мартина?

- Сейчас узнаю, - прошипела она, мельком оглядев храм, пустовавший в этот ранний час, а потом влезла в голову к собеседнику, насильно вырывая оттуда разрозненные сведения об Обливионе, прорыве какого-то рогатого Дагона и о жертве Мартина, призвавшего неведомого Акатоша. А заодно, чтобы не душегубствовать по мелочи, похитила для своего пользования общую грамотность.

Теперь хоть книги смогу читать, подумала она, оттаскивая тело в уголок и чувствуя себя не слишком хорошо под сенью жертвенных крыл. Наверное, святой Мартин ее бы не одобрил.

Может, прощения попросить? За безобразия в храме…

Она подошла ближе и протянула руку, коснувшись исполинской каменной лапы.

Некое присутствие вторглось в ее сознание, как и сама она только что вломилась в чужой мозг.

- Ты здесь, - грохотнул даже не голос, а скорее мысль в ее голове, - потому что нужна. Иди, ищи, действуй. Будь.