Бросив волос, она шагнула обратно на платформу, поневоле вспоминая драку, случившуюся тут эпохи назад, и пошла на другую сторону пещеры, где под ее ногами захрустела каменная крошка. Та самая терраса, обомлела Эль. Вот прямо тут мы цеплялись за перила…

Пока она пыталась осознать, что стоит на исторических обломках, ее нагнала Эвлин.

- Надо возвращаться, - сказала Дозорная. - Здесь уже никого нет.

- Можем пройти вперед, - не согласилась Эль, прекрасно помнившая зал суда и расселину в скале. - Там наверняка есть выход.

- С чего ты взяла?

- Я бывала во множестве курганов, - весомо сообщила Рыцарь-Дракон. - В них всегда есть дополнительные ходы.

Эвлин подняла глаза к своду пещеры и уставилась на щель, сквозь которую вниз слетал снег.

- Оттуда Адальвальд увидел это место, - промолвила Дозорная. - Забрел в горы и случайно нашел… Будь проклят тот день, - горько сказала она, а потом рубанула воздух рукой: - Я возвращаюсь. Если хочешь идти дальше, иди сама.

- Хорошо, - согласилась Эль, ни в какой компании не нуждавшаяся. Дозорная сделала главное, указала ей дорогу к крипте, а после от нее уже было немного проку. - Счастливо, - сказала она.

- Да хранит тебя Стендарр, - был ей ответ, после чего Эвлин Ларош тяжело пошагала в сумрак пещеры - прочь из крипты и жизни Эль.

Оставшись одна, Рыцарь-Дракон пробежалась по округе, вспоминая пережитое в чужом теле, и осмотрела концентрические круги на платформе. Жаль, что нельзя взлететь, думала она. Вот бы глянуть на все это сверху - и сравнить с планами Имперского Города…

Ей вспомнилось пророчество о Драконорожденном и четыре Башни, которые в нем упоминались. Саркофаг, выдвинутый сейчас наружу и торчавший ровно посередке этого игрушечного слепка столицы, словно бы тоже посягал на звание башни - скромно так посягал, поскольку и сам был невелик.

Отвлекшись от гроба, Эль пошла вдоль остаточного свечения магии, делившего платформу на дольки, и в конце концов сумела проследить рисунок. Дольки были разного размера и занимали четыре сектора платформы из пяти. Хм, а в Имперском Городе секторов шесть…

И все же чем-то ее эти дольки смущали. На что-то они были похожи - такие разные по размерам, прямо как четыре эры, различавшиеся друг с другом на тысячи лет. А пятая почему-то пустая… Ничего не понятно.

Устав гадать, она оставила платформу и двинулась к другой половине кургана, где едва не споткнулась о тело очередной горгульи. Рядом виднелась странная, утонувшая в осыпи оскаленная белая голова - то ли змеиная, то ли драконья. Сделана она была грубо - скульптор не стремился к особому сходству, - и сильно отличалась от изображений, уже знакомых Эль по курганам. Рыцарь-Дракон не была специалистом по искусствам Тамриэля, но она точно знала, что фигур, подобных этой, она прежде не видала. Глаза головы казались слепыми и были залиты засохшей кровью, которая до сих пор сохраняла густой алый цвет.

У Эль возникло нехорошее подозрение и она заспешила наверх, на террасу, где в воспоминании прятался неведомый враг. В углах террасы нашлись еще две головы - такие же грубые и с окровавленными глазами, и Рыцарь-Дракон начала подозревать, что эти поделки были магическими артефактами. Три удара зазубренным лезвием, три змеиных укуса, выхватившие клочки души…

С опаской она прикоснулась к голове, пытаясь найти там остатки магии, но белая поверхность ощущалась скучной и мертвой. Если эту гадость и в самом деле использовали для атаки, то тем самым истощили все ее силы.

Оставив террасу позади, она двинулась дальше и вскоре увидела, что драугров в небольшом упокойном зале постигла та же участь, что и всех прочих в крипте. Ступив в зал суда, Эль узрела уже привычную картину: разрубленные и сожженные мертвецы и ни единого уцелевшего. Тела валялись на ступенях и около тлеющей ямы, которая так и не погасла за все тысячелетия. Что ж за яма-то такая расчудесная? И кто пристроил на нее обугленные трупы?..

Стена Слов в дальнем углу пошуршала, поманила и она подошла ближе, чтобы прочесть очередную поминальную надпись.

Для порядка заглянув за Стену - а вдруг? - она аж присела, увидав, что на сей раз ее надежды оправдались. В уголке прятался древний ритуальный стол, на котором лежало зачарованное оружие, три мешочка с деньгами и, что самое странное, два человеческих черепа. Походив вокруг загадочной композиции, она так и не смогла понять, что бы все это значило. Ей пришла в голову мысль, что, возможно, это могло быть имуществом тех скелетов, что валялись на платформе, но в эту теорию не слишком вписывались черепа.

Может, записи что-то подскажут, вспомнила она растрепанные листы в кармане мантии. Добыв документ, утянутый из-под носа Эвлин, она углубилась в чтение в свете зловещей ямы, но быстро поняла, что каракули наскреб Адальвальд. Любопытный дедок строил гипотезы о крипте и, конечно, за недостатком данных сплошь попадал пальцем в небо. Чего стоило его предположение, что крипту выстроили позже кургана. А драугры, надо думать, спокойно сидели и смотрели на чужую стройку.

Эль со смешком представила, как Валерика спешно возводит это монументальное сооружение, а потом еще и окружает его коронами, чтобы уж точно никто не заинтересовался и не полез там рыться. Адальвальд даже не увидел сходства этих корон с Имперским Городом и его арками. Хотя, возможно, старый Дозорный, в отличие от Эль, никогда не бывал в столице и не видел Башню Белого Золота, выстроенную эльфами в незапамятные времена.

Недовольно вздохнув, она бросила бесполезные записи на решетку ямы и пошагала к выходу, надеясь найти снаружи какие-нибудь следы. Но снег, так легко их сохранявший, столь же легко их заметал, и теперь Эль стояла на нетронутом белом покрове, который настелила недавняя метель.

Вернувшись обратно, она добыла из сапога свою неразлучную вилочку и начертала на стене руну, чтобы отправиться домой. Приходилось признать очевидное: весь этот поход, хоть и был с какой-то точки зрения увлекателен, ничего для нее не прояснил и все тайны, которые вампир мог бы от нее скрывать, так и остались тайнами. Обидно… но что уж тут поделаешь.

*

- Я была в Зале Дозорных, - сказала Эль, входя в Арканеум. - От них остались рожки да ножки.

Из-за ее ворота вылетела нарядная желтая бабочка, прицепившаяся в садике архимага, и полетела порхать по библиотеке. Толфдир бросился ловить ингредиент.

- А вот говорят, - с сумрачной ехидцей заметил Финис, - что бабочки свидетельствуют о близости Шеогората. Глядя на тебя, я не удивлен.

- Ему это скажи, - хмыкнула она, кивнув на мастера школы Изменений, который резвился среди шкафов как дитя.

- Строго говоря, - жизнерадостно пыхтел Толфдир, гоняясь за насекомым, - это не совсем так. Бабочки свидетельствуют о близости Шеогората в маниакальной фазе, но не дементной.

- И на том спасибо, - фыркнула Эль.

- И не путай их со светлячками, - старый учитель наставительно воздел руку, в которой трепетали пойманные яркие крылышки. - Светлячки - это Сангвин. А вот мотыльки - кроме моли, конечно, - свидетельствуют о воле Аэдра…

Ураг с могучим всхрапом пробудился от сна за своей конторкой и взревел:

- Малакат есть Тринимак! А вы тут о ерунде!..

- Я смотрю, на Дозорных всем плевать, - сделала вывод Эль.

Финис пожал на это плечами с видом, которого не постеснялся бы и Харкон, - крайняя степень пренебрежения, смешанная с безбрежной же усталостью от несовершенства мира. Эти двое нашли бы общий язык, подумала она с усмешкой. Перебрасывались бы мрачными колкостями и время от времени цапались из-за некромантских крючков…

- У нас тут верхами дракон летал, - с претензией сообщил мастер Призыва и Эль тут же забыла свои размышления. - А архимаг не на посту, пропадает в какой-то дыре.

- Дракон, - повторила она, стараясь не показывать волнения. - А зачем прилетал, не сказал? Не снизошел до беседы?

- Фаральда в него сосулькой бросила, - наябедничал Ураг, - так что нет, не снизошел. Посидел на твоей башенке и был таков.