Знакомый почерк, подумала Эль, вспомнив дневник Валерики, и вздрогнула, почувствовав, как сквозь тело вампира прокатилась волна ярости - черной, ядовитой, горячей, как пламя дракона. Растеряв всю неспешность, Харкон кинулся к дверям, а оттуда - к себе. Взлетел по ступеням, пробежал к столу, сунулся в длинный узкий сундук под столешницей. Интересно, что же он там хранил?..
Но что бы это ни было, теперь оно пропало - если судить по пустоте сундука и несдержанным выражениям, которые позволил себе Харкон. Эль не без основания заподозрила, что прежде он держал там один из Свитков. И раз уж Валерика стянула столь важную вещь, было очевидно, что она затеяла нечто серьезное и ее записка не просто всплеск эмоций.
И вот, как еще совсем недавно требовала Рыцарь-Дракон, вампир отринул апатию. Вышел во дворик, прошагал мимо ухоженных кустов и деревьев и залез в Северную башню - несколько менее обвалившуюся, чем Эль видела в настоящем. Поднявшись по лестнице, он добрался до неуютных, нежилых на вид комнат и начал рыться в вещах, ища хоть какие-то зацепки. Переворошив кучу ерунды, лорд посидел в задумчивости в обнимку с корзиной напрочь засохших ингредиентов, а потом, бросив все, пошел обратно во двор и там уставился на Восточную башню.
Прямо за дверью в башне начинались сплошные руины. Все было разрушено, разбито и заткано паутиной; под завалами распластались придавленные остатки скелетов. Эль заподозрила, что эта катастрофа случилась еще до вселения сюда вампира с семейством. Наверняка прежние владельцы тоже с чем-нибудь экспериментировали.
Безразлично оглядев разор, Харкон для порядка сунулся к завалам, перепачкался в пыли, несколько раз уткнулся в тупики и вскоре вышел обратно на свет. Поднял взгляд к стене, соединявшей башни, покачался с пятки на носок - и порхнул юркой стайкой наверх, к гребню стены, за которым резко обрушился вниз к узкому мостику. У Эль перехватило дыхание и захотелось верещать от счастья - так это было похоже на ее виражи над морем и в фьордах.
Вампир хлопнулся на мостик, обернулся человеком, и Эль, увидев далекую береговую линию, наконец-то поняла, где находится - на балконе, у двери в мастерскую Валерики. А этот заваленный проход, надо думать, прячет за собой ее прежние покои в Южной башне.
Рыцарь-Дракон начинала крепко подозревать, что башня обвалилась неспроста. Валерика затеяла в мастерской нечто, что хотела скрыть от всех, и отрезала доступ через свои же комнаты. Переехала в северную часть и почти сразу ее забросила, оставив ингредиенты засыхать в корзинке, а сама проложила тайный путь через руины, через которые Эль однажды провел Харкон.
Впрочем, было очевидно, что Валерика и не думала оскорблять интеллект мужа - во всяком случае, не слишком сильно. Зная, что он не будет беспокоить ее в Северной башне, она почти не трудилась делать вид, что действительно там живет. Но также она знала и то, что при необходимости он доберется до ее утерянной мастерской в два счета - потому-то и оставила все ключики именно там.
Харкон вломился в лабораторию, которая выглядела ровно так же, как запомнила Эль. Тихо, безлюдно, череп мамонта на стене. Оттиск портала, ингредиенты, оледеневшие в морозной стылости башни. Лорд полез рыться на полках, с новым пылом ища зацепки, и Эль с некой обреченностью подумала, что на этот-то раз он найдет их сполна.
Красная книжечка, небольшая, легкая, лживая…
*
Вампир торопился, мчался стрелой сквозь какие-то стылые болотца, полные кривых, увитых мхом деревьев. Осталось позади море, остались и горы, где возносился на арке Солитьюд, осталась мастерская с красной книжечкой, направившей лорда Волкихара в этот долгий, изнуряющий путь. Солнце не щадило его ни человеком, ни стайкой, обжигая и слепя, а Эль молча страдала, не в силах спастись от ощущений чужого тела, угодившего во враждебную среду. И это ведь вампир чистокровный, сильный - а каково живется другим, с кровью пожиже?
Она искренне посочувствовала несчастным, обреченным всю вечность скрываться в потемках гробниц и звериных нор. Во всяком случае, тем из них, кто угодил в вампирский переплет поневоле, в силу обстоятельств. Принять такую жизнь добровольно, желать ее и приветствовать казалось настоящим безумием.
Сколько времени понадобилось бы на эту дорогу человеку, хоть конному, хоть пешему, Эль даже гадать не хотела. Харкон со своим мышиным жульничеством добрался до нужного места очень быстро, хоть это на нем и сказалось. Обратившись в человека, он сполз по ледяной скале на землю и попытался собраться с силами. А вот не надо было так торопиться, укорила его многомудрая Эль. Не надо было поддаваться на провокацию. Разозлился - теперь расхлебывай…
Он безнадежно обвел взглядом склон, поросший елками, в поисках хоть чего-то теплокровного, но здесь, в высокогорье, лишь шуршала инеем ранняя зима, жадная на пропитание и для живых, и для чудовищ любого рода. Сходи прогуляйся, мысленно увещевала его Рыцарь-Дракон. Поймай хоть оленя… я вот всегда так делаю.
Но нет, недовольство женой пересилило голод и вампир поднялся со снега, целеустремленно сворачивая в расщелину, откуда тянуло холодом. Расщелина была невелика и найти ее, полузаваленную снегом, можно было лишь зная, куда идти. Харкон определенно знал. Но он ведь говорил, что тут был один из их залов…
Да, зал что надо, оценила Эль, увидев огромную пещеру с лестницами, сходившимися вниз, к зарешеченной огненной яме. То ли все это задумывалось как место суда, то ли как арена для неких испытаний, но и то и другое явно предполагало публику. По периметру возвышались каменные троны: восемь по трем сторонам, а на четвертой - девятый побольше, в окружении двух небольших кресел. У верховного жреца, похоже, были адъютанты, подумала Эль. В зале стояла тишь, но под потолком, где посвистывал сквозняк, все еще реяли истерзанные временем стяги - некогда красные, а теперь выцветшие и пустые, совсем такие же, как молчаливый флаг над гробом в Волкихаре.
Стерт из истории, вспомнила она и ужаснулась размаху катастрофы, а потом наконец заметила тут и там трупы драугров, примороженные к полу колдовским льдом. А так ли это драуграм вредит, вдруг задумалась Эль. Полежат и снова встанут…
Харкон не стал задерживаться в зловещем месте. Быстро миновав огненную яму, он ступил в недлинный Зал Историй, а оттуда вышел в покой, где высились у стен черные саркофаги. Наверное, в них спят те, кто не прошли испытание, с болезненным смешком подумала Эль. Или, наоборот, прошли. Или вообще не спят…
Пока она развлекалась глупыми мыслями, вампир уже успел покинуть курганную часть и выбрался в огромную пещеру, где с высоты шел далекий дневной свет, лившийся сквозь расщелины в своде. Два косых луча падали на платформу в середине озера, круглую и коронованную двумя рядами арок. Все это могло бы даже выглядеть красиво, не будь оно таким ровным и аккуратным. Эль поморщилась от навязчивой симметрии, которая, как и все сооружение в целом, здорово напомнила ей Имперский Город, а потом приметила, что пол платформы покрыт какими-то желобами и уходит чуть вглубь, подобно оттиску портала в мастерской. Посередине громоздилась тесаная каменюка.
Лорд дал ей как следует разглядеть подробности, поскольку и сам стоял под сенью кургана, подозрительно изучая окрестности. На вид пещера пустовала, но она была столь огромна, что спрятаться здесь можно было почти где угодно, в том числе и в озере. Вампирский слух различал мельчайшие шорохи, но все они были просты и понятны - плеск воды, скрип камешков под ногами, посвист ветра в отдалении. Эль наполовину ожидала, что Харкон повернет назад, осознав, что его заманили сюда с какой-то нехорошей целью, но, наверное, он тоже помнил замороженных драугров в судебном зале и понимал, что враг все еще может быть поблизости. Не польстившись на путь, который предлагала осторожность, вампир стронулся с места и пошел вперед, стремясь выяснить, что же задумала дорогая жена.
Узнавать это он начал довольно скоро.
