- Я не хотела хвастать заранее, - болтала дочь, пока они шли через галерею к южной части. Слева мелькнула лестница вниз и двойные створки - скорее всего, они ведут во внутренний двор, подумала Эль и наконец сообразила, что двери-то стоят себе целые и вовсе не похожи на вал камней, который заменял их в настоящем. А Серана продолжала щебетать: - Я прямо-таки собой горжусь. Ведь даже мама не справилась…
- Ты меня страсть как заинтриговала, - ехидно отвечал Харкон и покосился на еще одну лестницу - на сей раз вполне себе заваленную обломками и каменной трухой. - Но не надо про маму. Надеюсь, хоть твои опыты пощадят остатки башни?
- Какой ты злопамятный, - капризно передернула плечами дочь, поворачивая в дверь по соседству с завалом и вприскочку поднимаясь по короткой лестнице. - Она не нарочно.
- Не надо про нее, - устало повторил отец. - Так что там у тебя за достижение?
- Ты же знаешь, как тяжело вырастить здесь, в замке, хоть что-то кроме паслена, - заблестела глазками Серана. - Сколько я перебрала ингредиентов, не сосчитать, но… вот! - она торжествующе указала на вазон с пышным кустиком, полыхавшим яркими желто-оранжевыми цветами.
- Драконий язык, - сдавленным, каким-то чужим голосом произнес он, неподвижно глядя на кустик.
- Я надеялась, тебе понравится, - Серана ступила в поле зрения и заглянула отцу в глаза. - В последнее время вы с мамой особенно невыносимы. А я… - она остановилась, а потом упрямо продолжила: - Я хотела бы, чтобы мы были семьей.
Харкон помолчал, а потом все же промолвил:
- Ты слишком поздно спохватилась.
Слова упали в тишину комнаты, как в черный колодец, и при всем желании их было уже не вернуть. Но Эль чувствовала - по ровному голосу, по мертвой успокоенности тела, - что вампир сказал именно то, что хотел сказать, и брать свои слова назад не станет.
- Сколько это будет продолжаться? - топнула ногой Серана. - Почему бы не помириться? Сколько еще ты будешь поминать прошлое?!
- Сколько пожелаю. Впрочем, ей ведь сошла с рук обрушенная башня. В конце-то концов, - язвительно сказал он, - это были ее комнаты, не мои. Чем дальше Валерика от меня уберется, тем лучше. Хочет жить в северной части, пусть.
- Для кого я только стараюсь, - всплеснула руками девушка. - Вы неисправимы. Оба! Все, хватит… хватит уже с меня! Я сирота при живых родителях, на этом и остановимся.
Харкон смерил негодующую дочь взглядом и заложил руки за спину.
- Не слишком живых, но ты права, - произнес он чуть раздраженно. - И по факту и по сути. Но ведь тебе сотни лет. Не пора ли повзрослеть?
- А тебе? - спросила она в ответ, не сдержав гримасы на внезапно затвердевшем лице. Эль аж помертвела, представив, что на такое может ответить Харкон. Хорошо, если вовсе не убьет…
- Сколько веков прошло, - цедила непоправимые слова Серана. - Не пора ли себя принять? Я же себя приняла! Хотя и по сей день прекрасно помню твое решение!
Тут Эль совсем запуталась. Кажется, в прошлом отца и дочери скрывалось нечто, что требовало некоторых объяснений. Она не знала, о чем сейчас думал Харкон; знала лишь, что руки, которые он сцепил за спиной, сжались в кулаки так, что стало больно. Серана ходит по тонкому льду, подумала она. Либо дочка любит рисковать, либо в принципе очень плохо соображает: злить дракона - как правило, не лучшая тактика…
- Хватит, - ровно сказал он, пытаясь справиться с бешенством, которое захлестывало Эль вместе с ним. - Больше не начинай этот разговор.
- Да чтобы я еще хоть раз пыталась налаживать с тобой отношения, - фыркнула Серана обиженно. - Бесполезный труд!..
Он кинул еще один взгляд на вазон и промолвил:
- Ну, хоть кустик тебе удался. Надо же на что-то тратить вечность.
Дочь уставилась на него злыми глазами и только тут Эль впервые заметила, что в их оранжевой середке сидят черные зрачки, а не светлые огоньки, как у ее отца. Максос не допустил бы меня до Рыцарства, отчитал себя невнимательный дракон, на миг отвлекшись от семейной драмы.
- Я для тебя старалась! - выкрикнула Серана. - Видимо, зря! От тебя не дождешься ни привета, ни доброго слова!.. Хватит с меня, - повторила она сорвавшимся голосом. - Если вспомнишь, что у тебя есть дочь, - приходи сам!..
Харкон смотрел на нее с пару секунд, а потом, не сказав ни слова, круто повернулся и вышел из комнаты. Пока он шагал обратно к себе, Эль терялась в догадках, пытаясь сообразить, чему только что стала свидетелем. Казалось бы, простая ссора, да и претензии в основном понятные… вот только он был прав, дочке уже, поди, полтыщи лет стукнуло. В таком возрасте обычно хоть немного, но взрослеют.
И что же за важное решение принял лорд века назад, что Серана до сих пор об этом вспоминает? Может, она не хотела становиться нежитью? Или было что-то еще…
Воспоминание катилось дальше, не замедляясь и не ускоряясь, и Эль провела несколько тихих часов в компании вампира, который об этом и не подозревал - сидел и читал себе книжку у камина. Очень, правду сказать, невнимательно читал - все время отвлекался, смотрел в огонь и ногой качал в раздражении.
И почему книга двемерская, беспокойно возилась Эль, у которой даже почитать за компанию не вышло. Не знала она гномского языка, увы.
Впрочем, когда лорд отправился спать, стало и вовсе тоскливо. Едва крышка гроба накрыла их обоих, заключив в кромешную тьму, Эль поняла, что впереди ее ждет долгое ожидание. Даже чужие сны ее облетали, а весь простор мира свелся к одной малости - окоченевшему, будто обратившемуся в лед телу, без дыхания, без биения жизни. Еще один гроб внутри гроба.
Да уж. Навык передавать воспоминания у этого умельца явно подзаржавел, подумала она. Мало того, что воспоминание не то, которое требовалось, так из него еще и не выйти…
Как оказалось, она рано начала попрекать вампира в расхлябанном подходе к делу. Впереди лежали долгие несколько дней, которых хватило, чтобы уже всерьез разозлиться и проклясть все на свете, поскольку воспоминание и не думало ее отпускать. Харкон рылся в книгах, где она не разбирала и половины, размышлял о чем-то, чего она не могла уловить, чиркал на листах бумаги закорючки и схемы, а потом, неудовлетворенный результатами, жег их в камине - и что это были за наброски, она тоже не знала. Круги какие-то, точки кучками - то ли астрономические расчеты, то ли и вовсе нечто неведомое.
Безобразие, да как же выбраться, изнывала она, запертая в чужом теле, которое вечно хотело то крови, то кого-нибудь убить. Как среди всех этих порывов у вампира хватало терпения сидеть спокойно и даже задействовать мозг, было совершенно непонятно.
Но в конце концов это утомительное, хоть и размеренное, существование было нарушено, стоило Харкону лишь высунуться в жилую часть. Какой-то альтмер перехватил лорда на полпути и в высшей степени чинно выразил беспокойство, что леди Сераны давно не видать. Эль любопытно уставилась эльфу-вампиру в лицо, изучая чрезмерно выступающие скулы, оранжевые глаза и клыки, скромно спрятанные за сухими губами.
- У леди Сераны своя жизнь, - равнодушно пожал плечами лорд и прошел в общую библиотеку замка за очередной книгой.
Отринь апатию, бесновалась Эль. Иди к дочери, скотина!..
Но скотина ее, конечно, не слышал. Взяв книгу, вампир сдул с нее пыль, поморщился и все так же размеренно пошагал обратно к себе.
Или не к себе? Она обрадованно притихла, увидев, что Харкон проигнорировал лестницу к своим комнатам и пошел через галерею к дочери, которая уже который день изволила дуться на папу.
А что-то и впрямь нигде не видно леди Сераны, подумала Эль, осматривая комнату вслед за слегка обеспокоенным отцом. И драконий язык уже начал увядать в своем вазоне без поливки и подкормки…
Харкон отложил книгу на перила и резко шагнул вперед, приметив на столе сложенную записку. Пальцы хищно цапнули бумажку, развернули…
“Не думай нас искать. Я мать и я сама решу, что лучше для Сераны. Ты потерял дочь и я не оставлю тебе в утешение ничего. Прощай. В.”
