Эль надулась, понимая, что ее жизненное кредо только что обсмеяли, и внезапно вспомнила небылицы о Шалидоре, которые упоминались в книге о Малом Лабиринте: “…похитил у самого Акатоша секрет жизни.”

- Он правда украл секрет жизни? - спросила она.

- Будь это так, - хмуро отвечал вампир, - я бы тут не сидел. Я даже не знаю, существует ли этот секрет как таковой. Но да, трудился он именно в этом направлении. Надеялся, что сможет избавить землю от скверны, а заодно и меня от вампиризма. Но если Молаг Бал всерьез в кого-то вцепился, назад дороги нет.

- А вдруг есть? - задумалась Эль и прошлась по подземелью, пытаясь вспомнить стишок. “Изменения приведут к Разрушению… Не прибегай к Призыву…” - Погоди-ка, - сообразила она, - тот стишок… Он в твою честь?

Вампир цинично рассмеялся.

- Шалидор был в полном восторге. Надо же, кто-то ухитрился испоганить весь Скайрим! Для него это было не столько трагедией, сколько увлекательной загадкой. Он все носился в святилище и обратно, что-то подсчитывал, а потом убежал к Партурнаксу. А тот сказал, что я стерт из истории и что Шалидор зря старается - мол, не его это задача.

- Пусть не его, но чья-то, - не сдавалась она. - И не забудь пять с половиной дрейков!

- Мои дрейки появились двести лет назад, - спорил упрямец.

- Вот именно, как и я! Меня протащило прямо над Акатошем, который побивал Дагона. Начинаю понимать, зачем Шеогорат подсунул тебе денежку - для пущей наглядности! Ты отрицаешь даже то, что видишь собственными глазами. Вот скажи, - уперла она руки в бока, - неужели так трудно поверить?

- Разумеется, - мягко ответил он. - Мне ведь тысячи лет.

Чуть растерявшись, она отступила, понимая, что для того, кто жил так долго, всякая надежда уже давно должна была умереть и слова тут ничего не изменят. Почти ничего…

- Вультурьйолу пришлось хуже, чем тебе, - напомнила она. - А он держится вполне бодро.

- Ну, - упирался вампир, - просто натура у меня меланхоличная.

- Для меланхолика ты слишком много споришь. И ты все еще не рассказал, как застрял здесь.

- А, это. Тут виновата, представь себе, Валерика.

Эль ошарашенно хмыкнула.

- Да уж, не ожидала.

- Исследования Шалидора привлекли слишком много внимания и около Валкигга стало не протолкнуться. Я начал искать местечко потише и в итоге перебрался сюда. Замок уже тогда был полуразрушен и превратился в гнездо некромантского сброда, без которого мир ничего не потерял… Там-то Валерика меня и нашла. Напросилась пожить. Прикрывалась дочкой.

- Пустил?!

Харкон только развел руками.

- Чувствую, что зря, - нахмурилась Эль. - И как она тебя нашла?

- У нее, к сожалению, очень сильный магический дар. Уверен, она тоже смогла бы открыть порталы. Думаю, ты не первая, кто пытался применить к ним стишок, но ты первая, кто вложил в чары достаточно сил.

- Да, - подумав, согласилась Эль. - Меня часто ругали, что я силу не сдерживаю… И как вы только уживались?

- Ты замок видела? - усмехнулся вампир. - Тут можно годами не встречаться. Валерика навела защитные чары для отвода глаз, а со временем поднабрался двор вампиров, на которых мы свалили добычу еды. В целом… все это было уныло, конечно, но в то время я еще не утратил надежду хоть что-то изменить в своей нежизни. Видимо, жизнерадостные речи Шалидора сказались и на мне, - усмехнулся он. - Я часто покидал Волкихар, бродил по Тамриэлю в поисках ответов, и вот в один не самый прекрасный день возникло оно - пророчество.

- То, которое о Довакине?

- Нет, - покачал он головой. - Пророчество о Тирании Солнца. О нем ходили слухи - мол, однажды вампиры не будут бояться солнца, - и я никак не мог пройти мимо. Однажды я уже видел затмение, странное и явно магическое, и это… - он задумался, пытаясь найти нужные слова, но потом лишь пожал плечами и почти презрительно сказал: - Это был исключительно поганый день.

- Что произошло? - осторожно спросила она.

- Казалось, что рухнул мир, - и снова он цинично скривил губы. - Но тогда я был очень молод и многое виделось иначе. Однако, когда я услышал о Тирании Солнца, я сразу вспомнил то затмение и подумал, что пророчество может нести в себе нечто серьезное. Ведь ясно же, что никому нет дела до удобства вампиров. Древние Свитки - явление мирового размаха и о ерунде они рассказывать не будут.

- Опять Древние Свитки, - нахмурилась Эль. - Что они такое?

- Я не могу это объяснить, - повинился лорд. - Никто не может, а драконы не хотят. Но то, что в них записано, всегда сбывается, так или иначе. Я просто не мог оставить все это без внимания, так что я начал их искать.

- Нашел?

- Нашел, но лишь два из трех. Первый из них носил имя Солнца и говорилось в нем вот что… - Харкон примолк, а потом, подняв глаза к потолку, на память процитировал: - “Среди детей ночи возвысится ужасный лорд. Во времена раздора, когда драконы вернутся в царство людей, тьма смешается со светом, а ночь и день станут едины.” Как ты и сама, полагаю, догадываешься, толковать это можно по-разному.

- И хотела бы казаться умной, - замялась Эль, - но первое, что приходит в голову, это как раз удобство вампиров. Дети ночи, тьма, день станет как ночь…

- Или ночь как день. Во времена, когда вернутся драконы. Свиток показал лук Ауриэля, а этот артефакт был мне известен.

- Акатош ведь дракон, - удивилась она. - Зачем ему лук?

- Ауриэль был манифестацией Акатоша и ходил по Нирну в эльфийском обличье. Из этого самого лука он выпустил стрелу, чтобы утопить сердце Лорхана в море, но позже это оружие вручалось и смертным. В мире не было и нет ничего лучше для борьбы с нежитью. Каждая стрела обращается в маленькое солнце, выжигая тьму… Да дело не в этом. Любое из слов Свитка наполнено образами, деталями, тенями - чтобы понять их, нужны усилия и время. Свиток показал лук Ауриэля, но это могло быть иносказанием - некое орудие Акатоша в той или иной форме. В том числе и Алдуин.

- Он ведь появился! - подскочила Эль.

- Да, - тускло подтвердил Харкон. - И был уничтожен Довакином Лейфом. Который, к слову сказать, оборотень. Дитя ночи.

Она сидела раскрыв рот.

- Как я и сказал, толковать Свитки трудно, - ядовито повторил вампир. - Нет лучшего способа рехнуться в кратчайшие сроки. Но, разумеется, тогда я знать не знал ни о каком Лейфе. Память о затмении меня сильно беспокоила, но пророчество так и манило обещанием: “Когда вернутся драконы…” Да еще и лук Ауриэля - будто знак верной дороги, с которой я давным-давно сошел. И я не мог не задаться мыслью - что, если вернуться все еще возможно?.. Словом, я на этом почти помешался, - невесело улыбнулся он. - Я знал, что кое-какие драконы все еще оставались в живых и прятались от охотников. Я искал их, но то ли не мог найти, то ли они не хотели иметь со мной дела - печально, но объяснимо. Но если бы они по-настоящему вернулись, вернулись во всей силе… Что произошло бы тогда? Может, эта безобразная жизнь сменилась бы чем-то иным?.. - он резко умолк и безнадежно взмахнул рукой. - Но вот они здесь. И все идет как шло, а мир по-прежнему отвратителен. Особенно мой мир.

Слышать это было мучительно. Эль некуда было спастись от той еле уловимой ноты, которая звучала в голосе древнего вампира, той же ноты, которую она слышала в костях Оробаса. Ему ведь тысячи лет, кошмарные, бесконечные тысячи, думала она, избегая смотреть на сородича и не зная, что ответить. Она знала лишь одно: на краткое время драконы вернулись, а он, тот, кто ждал их эпохами, так с ними и не встретился. Лорд действительно не мог покинуть свое владение.

Харкон умолк, а потом нехотя заговорил снова:

- Я знал, что Партурнакс все еще где-то прячется. Шалидор видел его и разговаривал с ним, но отказался объяснять, как его найти. Говорил, что поклялся молчать. А к тому моменту, как я обнаружил пророчество, Шалидора уже не было и обратиться было не к кому. Поэтому я стал искать другие Свитки, надеясь хоть что-то прояснить.

- Ты упоминал, что нашел два из трех…