- То есть очень недолго, - съязвил вредный дракон. - Прощай, герой. Мы все сказали и я не стану тебя держать. Покажи там гадам.
Воронка ширилась, руша китовые кости, и Тсун улыбнулся так, как, наверное, улыбался Рагот под своей маской, когда решил проверить Рыцаря-Дракона на прочность. Тинвак греет кровь…
- Я уж покажу, - заверил ее герой и без дальнейших проволочек и расшаркиваний нырнул в круговорот.
Отлично, подумала Эль, весьма довольная собой. Теперь осталось лишь дождаться Партурнакса и выяснить, что припасли для нее самой. И она заранее готовилась много и громко спорить, если предложенное ей не понравится.
Отступив от опасной воронки, которая могла сбросить ее обратно в темный мир, она пошла к заброшенной Стене Слов на холме.
- Что ж такое творится? - кинулась к ней чья-то душа. - Что ж это деется? Палаты Доблести, дом Шора… о, черный день!..
- Все хорошо, - успокоила она испуганную душу. - То есть не все… но будет хорошо. Иди пока погуляй.
Ласково отпихнув от себя паникующего, она пошла дальше, различая над Стеной хвостик. Хвостик буквально тонул в сиянии с небес и Эль наконец-то стало ясно, что Партурнакс не бросил дела на произвол судьбы и не понадеялся на Дюрневира, как на последнюю соломинку. Брат Алдуина наверняка следил за событиями. Может, он даже присутствовал прямо в Бромджунаре, просто два дурня-Довакина его не увидели.
- Приветствую тебя, чемпион Акатоша, - сказал он ей, когда она приблизилась.
- Здравствуй, - ответила она родным приветствием.
Белый дракон был древним. Светлые крылья висели рваной бахромой, обломанные, треснувшие рога обрамляли тяжелую голову, с которой на Эль смотрели пронзительные глаза - всеведущие и потому жестокие.
Она вспомнила вопрос, на который до сих пор никто не пожелал дать ответа, - “Зачем я здесь?” - и поняла, что ответ уже и не нужен. Вполне достаточно того, что быть здесь ее вполне устраивает. И она почти не сомневалась, что именно потому-то ей все и объяснят - здесь, за последней чертой, когда все закончилось.
Партурнакс придирчиво изучил ее с головы до ног и прогудел:
- Мне любопытно, как пошли бы события, займи ты место последнего Довакина. Да, да, - задумчиво кивнул он, будто соглашаясь сам с собой, - там было бы на что посмотреть.
Хоть Эль и была готова к открытиям, старый дракон все же сумел ее удивить.
- Но ведь Лейф… - начала она и остановилась, когда он густо хохотнул.
- Кто может предвидеть все хитросплетения судьбы? - вопросил братец Алдуина и драматично загнул хвост над спиной. - Лейф мог и не явиться. И тогда пророчество легло бы на тебя. Для того тебя и принесли в мир, когда барьер был прорван и появилась возможность… Да, - повторил он, - это было бы интересно.
Эль вспомнила все, что она знала о подвигах Довакина, запоздало испугалась и очень расстроилась, представив, как ей пришлось бы убивать драконов и самого Алдуина, а следом - Харкона, которого она бы совсем не знала и ни капли не понимала. Сколько решений ей пришлось бы принять, сколько ошибок совершить… Лишь примерив на себя чужую судьбу, она поняла, как непросто пришлось Лейфу, которого заставили нести на себе весь мир в его последние дни.
- Ты бы справилась, - утешительно молвил дракон.
- Ах, оставьте, - сморщилась она. - Под конец я была бы полностью раздавлена. И кто-то другой отвез бы меня в Совнгард.
- Скорее всего, - хмыкнул Партурнакс. - Но тебе повезло и замена не понадобилась.
- И меня пустили просто БЫТЬ, - заворчала она.
- У тебя это хорошо получилось. Следуя своей природе, ты делала ровно то, что нужно, и избежала лишнего, а по пути прихватила и спасла несколько потерянных душ. Считай, тебе довелось немного побыть Алдуином, - усмехнулся древний дракон. - Ну, и каково это?
- Душераздирающе, - честно ответила Эль. - Мне это кое-чего стоило и я ему не завидую.
- Твое к тебе вернется, - утешил ее Партурнакс. - К тому же ты получила бесценный опыт. Назовем это платой за твое похищение. Надеюсь, ты не станешь жаловаться. А то Вультурьйол поведал мне, как ты ныла.
- Конечно, - нахмурилась она. - Все отобрали и в кокон замотали.
- Для твоей же пользы.
Эль вспомнила Каирн и поневоле согласилась. Как бы она ни страдала по родным крыльям, приходилось признать, что защита, данная Акатошем, сослужила ей прекрасную службу против Обливионских происков.
Партурнакс смотрел на нее с маленькой улыбочкой. Старый хитрец наверняка понимал, о чем она сейчас размышляет, но тон сохранял прежний, значительный.
- Довакину, - весомо изрек он, - пришлось расти, собирая души драконов. Для того Алдуин и отправил их на войну. Тебя такая судьба миновала.
- Мне пришлось собирать совсем иные души, - вздохнула она. - К счастью, в этом мире я пусть и mey, но не герой.
Она вдруг вспомнила злые слова Харкона о древних героях и не удержалась от неизбежного вопроса:
- Зачем ты стал учить их?
Партурнакс задумчиво качнулся на своем шестке. Ему явно не требовались уточнения, о ком она говорит.
- Драконьи Крики, - промолвил он. - можно блокировать простым барьером. Школа Восстановления - сильнейшая из школ, ибо берет основы в самой жизни. Но этого им было мало… Они были отважными воинами и казались способными к росту. Я научил их, чтобы они могли защититься. Чтобы дожили до дня, когда гнев Алдуина на смертных поутихнет… И еще - для проверки, - сказал он более сурово. - Они ее не выдержали.
- Почему не выдержали? - не поняла она.
- Они были смелы, признаю, - усмехнулся дракон. - Задумали выступить против величайшего из нас… И для этого они решили заручиться поддержкой Мирака, но в итоге сошлись с Хермеусом Морой, знатоком подлых Криков. И даже так они победили лишь с помощью Кель. Представь, - сощурился он, - что стало бы с людьми, если бы к Кель обратились мы?
- Да, - вздохнула она. - Понятно.
- Еще бы. Ты сама видела тьму, укрывшую Нирн, - следствие того, как к Свиткам обратился один обиженный фалмер. Однажды лук Ауриэля уже использовали недостойным образом и под Померкшим Солнцем Исграмор был убит - убит во имя всех истребленных снежных эльфов. Виртур считал себя правым и был в ярости, когда не получил исцеления. Эпохами стояла церковь, и глупый эльф мечтал отомстить богу, которого сам же и предал, - а древний усталый брат сторожил его, как я сторожил своего… Впрочем, нет большой пользы возвращаться к этому сейчас, - сказал Партурнакс, глянув в небо. - Прошлое уже почти перестало иметь значение и Книга Судьбы пуста.
- Всегда полезно учиться на чужих ошибках, - не согласилась она.
Дракон величаво кивнул.
- В столь юном возрасте, - сказал он, - у тебя набралось достаточно уроков, и своих и чужих. Почитай это за счастье и прими опыт к сердцу, чтобы не совершать наших ошибок. Paak… Я лгал. Я принимал помощь и защиту смертных, я открывал наши тайны недостойным - и все это ради того, чтобы встретить искалеченного брата, когда настанет время, и помочь ему переродиться. Ради этого я замарал свою честь, и это худший позор и высшая жертва для дракона. Но таков уж Путь, - усмехнулся он. - Dii wundun… ahrk wundun do Oskar fin Mey. Каждый день с вершины Монавен я видел далекий замок и знал, что он все еще там.
И снова Эль опечалилась, вспомнив, что Партурнакс не единственный дракон, которому пришлось пройти через позор и жертву ради других и вытерпеть тысячи лет ничтожества, чтобы мир мог продолжаться. Рыцарь-Дракон могла лишь возблагодарить небо и мудрого Зандалора за то, что история ее собственного провала оказалась куда более краткой.
- Что будет теперь? - спросила она вслух. - Меня наверняка заждались дома. Я защитник Ривеллона. Каким бы прекрасным ни был ваш новый мир, я в нем не останусь.
- О, это не подлежит обсуждению, - заверил ее дракон. - Обсуждению подлежит другое и обсуждать это ты будешь не со мной.
Не отдам, мысленно уперлась Эль, пытаясь отыскать внутри себя спрятанную душу и, как всегда, не находя ничего. Внезапный страх накатил на нее: что, если она уже ее потеряла, выронила здесь, в Совнгарде, сама того не заметив? Что, если этот полный радуг свет украл у нее честно завоеванного дракона?..
