Было понятно, что Ягрум нечасто видит тут новые лица, и еще меньше среди них бывает тех, кто до сих пор способны к разумному общению. Двемеру хотелось поговорить, побеседовать о прежнем мире, давно ушедшем, и о новом, ему незнакомом, и до некоторой степени Джон ему сочувствовал. Он даже подумал, что, может быть, вернется сюда снова…

Нет, решил он с внезапно нахлынувшим озлоблением. Он не вернется сюда никогда.

*

- Мои сапожки, - обрадовался Фир, когда Джон вломился к нему в студию, посыпая пол корпрусной мерзостью. - Ну, хорошо, моя очередь исполнять договор. Вот зелье, но у меня есть условие.

Джон глянул на него с негодованием. Он что, мало страдал?

- Ты должен выпить его прямо здесь, - помахал немаленьким пузырем эльф. - А потом я тщательно тебя осмотрю.

Насколько тщательно, заволновался Джон, вспомнив о своих весьма и весьма приметных шрамах. Но деваться было некуда и он кивнул.

- Хорошо, - обрадовался маг и протянул ему бутыль. - Приступай.

Средство от корпруса было ничуть не приятнее самого корпруса. Джон хлебал его, давясь от тошноты, добрых полчаса - или, во всяком случае, так ему самому показалось. Фир увлеченно наблюдал за его стараниями, расцветая от своего научного успеха.

- Прекрасно! - восклицал эльф. - Замечательно!.. Раздевайся, - повелел он, увидев, что бутыль опустела.

Джон отставил склянку и посмотрел на собственные руки, которые уже выглядели куда приличнее и прямо на глазах становились все тоньше и ровнее. Не задумываясь, он скинул пояс с мечом, стащил с себя изорванную куртку и рубашку и с радостью увидел, что и торс тоже стал похож на человеческий, а язвы затянулись.

- Ну-ка, давай-ка сюда, на стол, - поманил его данмер. - Какие интересные шрамы. Это точно не от корпруса.

- А, это, - махнул рукой Джон, залезая на стол. - Это на память от Молаг Бала, - соврал он, оклеветав Принца Гнева.

- Болят?

- Ужасно.

- Ха, еще бы, - обрадовался Фир. - Так, открой рот… покажи язык… где тут пульс-то у тебя?.. Знаешь, а у тебя хороший череп.

- Да, мне уже говорили, - кисло отвечал Довакин.

Ученый обмял и ощупал его со всех сторон, произнес несколько заклинаний, поскреб зажившую кожу и наконец разрешил встать.

- Ну что ж, - огласил он приговор, - ты здоров. То есть на самом-то деле ты все еще болен, но ни одного побочного эффекта. Удивительно.

- Как это болен? - всполошился Джон, садясь на столе.

- Ты бессмертен и обрел иммунитет к болезням. Конечно, тебя все еще можно убить, но смерть от старости тебе не грозит. О да. Теперь я вполне уверен, что ты Нереварин. Собираешься осуществлять пророчество?

- М-м, да, - нехотя сказал Джон. - Куда деваться.

- Ну, тогда вперед, Нереварин. А я, - потер ладошки данмер, - пойду испытаю средство на других пациентах. Конечно, придется быть осторожным. Ведь ты можешь быть всего лишь исключением…

Я всегда исключение, подумал Джон, а вслух сказал:

- Спасибо.

*

Подобрав меч и сброшенную одежду, он сотворил заклинание возврата и очутился в святилище, где немедленно швырнул в бассейн с лавой зачумленные разорванные тряпки.

- Хорош там отираться, Довакин, - громыхнул голос Молаг Бала. - Иди вниз немедленно.

Джон так и собирался. Но ведь некоторым нужно всегда оставить за собой последнее слово, раздраженно подумал он и потрусил вниз к статуе.

- Давно я не видел такого шрама, - зловеще протянул Принц, а Джон задумался, надо ли было появляться перед ним без рубашки. Теперь ведь проходу не даст своими вопросами…

- Так ты, получается, был вампиром, - размышлял Молаг Бал. - В будущем. И излечился драконьим методом. Чувствую, еще попортишь ты мне кровушки.

- Если бы я знал, - дипломатично ответил Джон и, вытащив из-под крылышка сундуки, стал добывать себе из запасов новую одежду. Мили Гастиен скоро придется вновь взяться за иглу. Это уже третья смена за какой-то десяток дней, горестно подумал он, чувствуя на себе неотступный и неприятно задумчивый взгляд Принца Даэдра.

Переодевшись, он повернулся к статуе и жалобно, боясь ответа, спросил:

- Так я все-таки исцелился?..

- Ты и впрямь решил, что тут лечебница, - хмыкнул Молаг Бал.

- Ну, а к кому мне еще обратиться? - расстроился Джон. - Фир говорит, я все еще болен, но при том здоров. К другим смертным идти смысла нет, Азура запутает, а Шеогорат… это Шеогорат.

- Ты здоров, - раздраженно ответил Принц. - Неужели сам не чувствуешь?.. А что это у тебя там? - вдруг заинтересовался он.

- Где? - занервничал Джон, опасаясь, что на нем опять выросла какая-то шишка.

- Сокровища твои, - засмеялся Молаг Бал и стало ясно, что Принца заинтриговали сундуки. - Кучка золота. Ну, это понятно, любите вы на нем вздремнуть… Но проповеди Вивека? Серьезно?

- Э-э…

Сказать, что Джон почувствовал себя неловко - это ничего не сказать. Потом решил, что спасется наглостью, и заявил:

- Там слова власти. Это правда слова власти?

- Правда, - с удовольствием протянул Молаг Бал. - Но тебе они не пригодятся. Мы говорим на разных языках, дракон.

- Что ж, - скис Джон, - у меня есть Фус и Ро. Как-нибудь перебьюсь. Но там же столько интересного! И где мне достать все остальные части? Глупые данмеры растеряли их повсюду, да еще и переписывают с ошибками.

Молаг Бал опять расхохотался.

- Держи, - сказал он и на краю пьедестала возник переплетенный том. - Интересно будет посмотреть, как быстро ты рехнешься.

*

Джон вернулся в Балмору и недовольно оглядел тряпичные обмотки, которыми пришлось заменить выброшенные сапоги. Излечившись от корпруса, он просто не мог заставить себя снова натянуть обувь, тоже немало претерпевшую за время его болезни. От несчастных сапог уже мало что оставалось - их пришлось разрезать вдоль и поперек, чтобы они хоть как-то вмещали раздутые изуродованные подпорки, в которые на время превратились его ноги.

- Мутсэра, - удивился продавец, увидев на пороге знакомое лицо - лицо, которое совсем недавно капризничало тут на все деньги и перерыло лавку в поисках самых лучших, новых и подходящих сапог, а теперь как ни в чем ни бывало стоит на пороге в обмотках.

- Хайнаб украл мои сапоги! - драматично провозгласил Довакин и буднично добавил: - В Вивеке. Теперь я в основном живу там.

Пусть вампиры ухватят этот лживый слух и побегают по ужасным пирамидам, подумал он.

Обзаведясь новой обувью, он заглянул к Мили, обрадовал ее новым заказом на кройку и шитье, благо что мерки у нее имелись. Бретонка уставилась на него с недовольством и спросила, куда он дел всю ту красоту, которую она ему только что пошила. Джон без зазрения совести повторил историю о Хайнабе из Вивека, а потом отправился к Каю. Начальство, наверное, уже места себе не находит, ухмыльнулся он и вломился в знакомую дверцу.

- Джулиан, - рассеянно поприветствовал его Косадес. - Рад, что ты здоров. Правда, очень рад.

Джон присмотрелся к шпиону с подозрением, кинул взгляд по сторонам и вдруг насторожился, увидев непривычный порядок в холостяцкой берлоге.

- Меня отзывают обратно в Имперский Город, - сообщил Кай и стал ровнять на столе тонкую стопку листов. Потом постучал по ней пальцем: - Здесь сведения, которые могут тебе понадобиться. Учителя Клинков, сведения о Домах. Я произвожу тебя в агенты. Теперь все нереваринские дела ты будешь вести сам. Лично и самостоятельно.

- Отзывают? - вымолвил Джон, разом потеряв веселый настрой, и сел на табурет. - Почему?..

Кай посмотрел на него с долей иронии:

- Внутренняя политика. Некоторых беспокоит мой сахар.

- И почему мне кажется, - рискнул предположить Джон, - что ты отродясь к нему не прикасался?

- Потому что так и есть. Это просто легенда. Никто не заподозрит главу Клинков в бесполезном наркомане на выселках. И к тому же в трущобах сахар - ходовый товар.

- А что там в Имперском Городе?

Косадес пожал плечами.