- Где-то на севере, - махнула Шаварри. - А по дороге все пепел, лава, колючки. Еды не найти, - вздохнула она, поникнув ушами.
Джон порылся в имуществе, нашел карту - гора на ней имелась. Нахмурившись, он покопался в рюкзаке повнимательнее и понял, что зелий почти нет, бриллиантов стало поменьше, а кольцо, подаренное Ажирой, и вовсе пропало.
- Где мое колечко? - заволновался он. Паралич штука страшная, а они оставили его без защиты, сволочи. - Куда дели?
- Делас его продал, - пожала плечами Шаварри. - Что вампирам паралич? Нас он не берет. А зелья твои мы тебе же и давали, хозяин, - она снова душевно к нему приникла, водя лапкой по плечу. - И для поправки, и от заражения… Зачем нам еще один вампир?
- А бриллианты? - скаредно придирался он.
- Немного камешков Делас спихнул, но меч и все прочее мы даже не пытались продать. Очень дорогое… Почему у хозяина все такое дорогое?..
- Потому что я сам сокровище, - безапелляционно сообщил Джон. - Ладно, идем, бессовестная.
Выбравшись из святилища, они зашагали в обход гор, пытаясь держать курс на север, но выходило все как-то петлями. Дорога виляла среди камней и лавы, но столкнувшись с указателем, который гласил, что к Ассарнибиби - это вон туда, в глухомань, Джон немного приободрился и порысил вперед по осыпающей базальтовой крошке.
Привычка быть вампиром быстро вернулась. Больше сил, выше скорость, собственное тело кажется легким и куда более подвижным - все бы хорошо, если бы не голод, грызущий нутро своими ржавыми зубьями. В очередной раз болезненно царапнув губу клыком, Джон раздраженно поклялся самому себе, что дочке Молаг Бала не жить. Даже если она хороша собой, умна, мила, прекрасно воспитана и бесконечно добра. Впрочем, это вряд ли.
- Шаварри голодная, - ныла каджитка, вклиниваясь в его мысли. - Хозяин был такой вкусный и уютный, а теперь что? Плохой хозяин.
Джон молча скрипел зубами.
В конце концов они оба не выдержали и устроили охоту на здоровенную крысу, шнырявшую поотдаль.
- Это есть-то хоть можно? - спросил он, поднимая подстреленную крысу за голый хвост и брезгливо морщась. Говорил ему Харкон не жрать что попало, да и вид у добычи был, как бы выразиться, не очень. Жареная, кусочками и на палочке она, возможно, смотрелась бы лучше, но уж что есть, то и есть - пакость пакостью, вся облезлая… У Джона даже возникло подозрение, что крыска чем-то больна.
- Хозяину такое есть негоже, - заявила Шаварри, жадно оглядывая зверька, и хапнула тушку когтистой лапой. - А вот голодным кошкам в самый раз.
Джон скептично задрал бровь, но в конечном счете не мог не согласиться. Да и что толку спорить, если в считанные мгновения от крысы только хвост и остался. Шаварри икнула, бодро постучала себя в грудь, выплюнула комок шерсти и поскакала дальше по пеплу. Джон, голодный и насупленный, потащился следом, злобно пиная камни.
Прошло совсем немного времени и раздражающая бодрость покинула котейку, а потом она и вовсе согнулась, закашлялась, плюясь мокротой, и проныла:
- Шаварри нехорошо…
Ну точно, заразная крыса-то! Вампиры вроде бы ничем не болеют, но Мор явление особое, местное, да еще и магическое, так что каджитка могла и подцепить. Джон посмотрел на захворавшую обжору, полез в котомку и стал искать зелье от моровых болезней. Несколько пузырьков он покупал и вряд ли вампиры скормили их ему там, в склепе…
Ага, вот.
- Пей, - вредно сказал он, помня, что в гробнице только это от них и слышал, и сунул ей в нос флакончик. - Разве тебе не говорили, что не надо жрать все подряд без разбору? Даже мне говорили!..
А еще, призадумался он, у вампиров-лордов была примечательная способность есть других вампиров. Он помнил, как Серана угрызла вампиршу в подземелье, пока Призрак валял по полу чьи-то кости и гонял облезлых адских псин. Посмотрев на Шаварри не без определенного интереса, он понял, что этот путь для него закрыт. Котейка выглядела и пахла абсолютно несъедобно. С тем же успехом он мог бы попытаться наесться шубой или шапкой.
Шаварри придирчиво принюхалась к зелью.
- Э-э, - заворчала она, но лекарство проглотила и поморщилась, высунув шершавый язык: - Злой хозяин.
- Так-то лучше, - утешительно похлопал ее по спине Джон и пошагал вперед, с опаской поглядывая на чуть посветлевшее небо. Они плутали по пустошам всю ночь, утро было на подходе, и им нужно было поскорее отыскать какое-нибудь укрытие на день. Пока что ничего подходящего было не видать.
Небо неумолимо бледнело. Джон начал всерьез беспокоиться и прикидывать, не вернуться ли заклинанием возврата обратно в святилище, а потом разведать дорогу, вселившись в скального наездника, но пока что его останавливала мысль о том, что тогда Шаварри обречена.
Когда Харкон схватил его на озере и Джон в отчаянии сбежал к пометке у замка Карстаага, древний вампир не смог последовать за ним, хотя в тот момент весьма надежно держал его за плечо. А значит, заклинание не способно перенести двоих.
Глянув на каджитку, Джон не без отвращения к самому себе задумался, зачем он вообще оставил ее в живых. Из жалости, из странной благодарности? Или чтобы попытаться исцелить? У него даже Длинного Когтя нет, а получится ли сделать это Песнью, еще вопрос. Но даже если получится, что потом - отослать ее как можно дальше, велеть все забыть, чтобы кошка никому не проболталась о Драконорожденном? А она хоть знает, что это такое?..
- Шаварри, - начал он, - ты знаешь, кто я?
- Ты хозяин, - кисло отвечала она, рыская среди жестких перьев вредозобника в поисках укрытия.
- Да, но помимо этого? - не отставал Джон.
- Мы не знакомимся с едой, - пожала плечами каджитка. - Какая разница, как зовут хозяина другие. Мне это не интересно.
Джон вдруг вспомнил, что вампиры стащили у него Прелесть и вполне могли выяснить, что он не просто безымянная еда, а “Джон Старк, дурень каких мало”. Что ж, хорошо, что они уже мертвы. Но вот Шаварри, которая слышала, как Молаг Бал напрямую называл его Довакином…
- Меня зовут Джулиан, - заявил он и, поскольку упреков во лжи не последовало, продолжил: - Ты хоть понимаешь, как я стал твоим хозяином?
- Не очень, - насупилась кошка. - Каким-то заклинанием. Подлый хозяин. Шаварри недовольна.
- Это ты-то недовольна? - возмутился Джон. - После того, как оставила меня голодным, да еще и Мор подцепила? Спаси меня небо от таких рабов.
- Шаварри просто хочет уютно обниматься и вкусно кушать, - гнула свое каджитка, вертя головой по сторонам и вдруг оживляясь: - Пещера!
Джон уставился вперед и увидел среди двух озер лавы проход и за ним грубо сколоченную дверь, заграждавшую вход под скалу. Пиран, назвала пещеру Прелесть, когда Джон толкнул незапертую дверь и они с Шаварри ввалились внутрь, в благословенную тень. Кто бы ни занимал эту каменную нору, скудно озаренную красными свечами, ему можно лишь посочувствовать, подумал Джон, запирая вход Замком Фенрика. Они с кошкой не уйдут отсюда до ночи, так что местным обитателям придется либо потесниться, либо…
Из-за поворота появилась кривая хромая фигура, похожая не человеческую. На незнакомце были только обтрепанные штаны и сам он выглядел изрядно больным. Жаль, цинично подумал Джон, чувствуя, как голод грызет его изнутри. Шаварри навострилась было перекусить очередным разносчиком заразы, но Джон строго приказал: “Стоять!” и кошка недовольно затопталась на месте, облизывая клыки.
Больное существо ковыляло к ним, издавая стоны и хлюпы, и Джон быстро разделался с ним, призвав лук, а потом двинулся дальше - ему все казалось, что в пещере есть кто-то еще… кто-то более съедобный.
Вскоре его надежды оправдались. Из боковых проходов к ним с Шаварри кинулись аж трое данмеров, почти голые, прикрытые лишь какими-то скупыми тряпицами, - эльфы явно были не в своем уме и перли на гостей, размахивая дубинками, но выглядели при этом относительно здоровыми. Джон вскинул лук и прострелил одному из нападавших бедро, успешно выведя из боя первое блюдо. Потом проделал то же самое со вторым, пока Шаварри, не разбирая дороги, помчалась вперед и накинулась на оставшуюся данмершу. Вскоре оттуда слышалось чавканье прожорливой кошки.
