Конечно, ведь Джона не было в прошлом. Он не встретил Харкона на озере, тот не услышал волшебных слов об Атморе и героический пример Аэслипа его не вдохновил. И все же при виде дочери в голове лорда будто щелкнула какая-то двемерская шестеренка и он довольно гадко поприветствовал Серану, изъявив радость, что к нему вернулось его сокровище.
Не дочь. Свиток.
Джон недоуменно присмотрелся к лорду, отчетливо ощущая, что тому нет дела ни до Свитка, ни до пророчества. Харкону настолько все опротивело, что даже наведенная одержимость уже потеряла над ним власть. Он вел себя так, как от него ожидали окружающие, но не более того.
И что-то он все же задумал… но что? Как Джон ни старался, он не мог этого понять. Единственное, что он понимал, это то, что все опять идет не так. Лорд принял Серану как чужую, да она и вела себя как чужая - настороженно озиралась, даже не поздоровалась. Если ты настолько не веришь ему и боишься, подумал Джон, зачем ты вообще пришла сюда? Зачем сунулась в замок, уже зная от старика-привратника, что Харкон здесь?..
Лорд повернулся к Сноу с видом, словно исполняет обременительную обязанность, и сказал, что в награду за спасение дочери хочет предложить ему высший дар - кровь вампира-лорда. Сноу сухо отказался, сообщив, что он, к сожалению, уже вампир и ждет не дождется, когда найдет лекарство.
Все вампиры в холле встрепенулись, угрожающе заворчали, и Джон подумал, что после этого наглеца просто растерзают, но Харкон лишь пожал плечами и равнодушно ответил, что Сноу пощадят, как спасителя его ненаглядной доченьки. Прозвучало это так же блекло, как и все прочее, а сама доченька стояла поотдаль, не зная, как ко всему этому отнестись. Отца она боялась, но и Сноу тоже не внушал ей особого доверия.
А между тем Харкон, желая поскорее завершить радостную встречу, подвел итоги: раз уж Сноу не желает присоединиться к двору Волкихара, то и оставаться ему тут незачем, а стало быть - пошел вон! После этих слов лорд поднял руку да и вышвырнул спасителя дочки за порог - один в один как Принцы Даэдра, любители запускать людей в полет от своих алтарей. Джона утянуло следом, как Радака за баночкой, и он увидел, как Сноу, с омерзением оглянувшись на замок, садится в лодку и начинает грести через пролив к далекому, почти невидимому отсюда берегу.
Странное дело, но на сей раз эффекта баночки не было. Лодка удалялась, а Джон стоял на берегу, словно имел возможность выбрать, куда пойти теперь. Он оглянулся, увидел, что замковая решетка опущена, но все же пошел по мосту мимо горгулий в надежде, что преграда пропустит его эфемерное тело.
И стоя там, перед решеткой, он наконец-то осознал очевидное. Харкон просто отпустил его, вышвырнул вон - его, Довакина, существо, которое лорд так настойчиво искал прежде. Более того, он отпустил того, кто явно не одобряет вампиров и не хочет быть одним из них. Того, кто способен убивать кого угодно вплоть до драконов!..
И вот эту опаснейшую личность, которая, между прочим, водится с Партурнаксом и Стражами Рассвета, просто берут и выставляют за дверь. В голове не укладывается…
Джон проскользнул сквозь решетку и опять вошел в замок, где отыскал в коридоре Харкона и Серану.
- Свиток, будь любезна, - неласково говорил ей лорд. - Ступай к себе. Надеюсь, ты еще помнишь, где твоя комната.
Серана испуганно глянула на него и сняла со спины Кель.
- Я ведь… - начала она, но Харкон прервал ее древним и злым голосом:
- Доченька, мне плевать.
Забрал Свиток и ушел к себе. Серана привалилась к стене, кусая губу, и Джон, жалея бедняжку, потянулся рукой к ее щеке, по которой уже ползла первая слеза. Да… не такого возвращения она хотела.
Но он даже не успел хотя бы попытаться стереть эту слезу обиды - некая сила подхватила и повлекла его сквозь хоровод цветных пятен, пока Джон не очутился в форте, где Сноу как раз отчитывал Арью.
Он с нежностью смотрел на сестренку, радуясь уже тому, что просто видит ее, и лишь потом уделил внимание самому разговору. Арья успела столкнуться с тремя упорными и теперь пыталась донести до недовольного братца, что некий Мирак с Солстхейма пытается его убить. Сноу слушал вполуха и все злился, как она вообще могла впутаться в такую гнусь с Темным Братством.
Почти сразу после этого Сноу уселся на Вультурьйола и усвистал на Солстхейм, оставив сестру мыкаться по форту, и Джон встревожился: а как же Каирн, Валерика, Дюрневир? И что теперь будет с Сераной?..
Но тут его опять понесло неведомо куда, и он, еле проморгавшись, увидел вокруг себя знакомые волкихарские покои. Джон заозирался, пытаясь понять, зачем он здесь, и увидел, как воздух неподалеку странно и неестественно разрывается. Сквозь разрыв шагнул Харкон, рассыпая по полу мертвых мотыльков. В одной руке он нес Свиток, в другой - Джон пригляделся, не веря собственным глазам, - какую-то кость.
И снова ему вспомнились слова Мелисандры. “Кости - опора и память. Кости хранят. Кости помогают.” То, что вампир нес в руке, явно было магическим артефактом.
Кость была с грохотом закинута на полку, а Свиток лег на край стола, занятого пыльными горами книг и записей. Харкон, сильно щурясь, огляделся, странно усмехнулся, мановением руки спалил трупики мотыльков, вызвав в Джоне мгновенный приступ зависти, а потом стал небрежно, вздымая тучи пыли, сгребать со стола кипы бумаг и бросать их в растопленный камин.
И снова Джона дернуло прочь, повлекло на Солстхейм и он увидел, как Сноу в одиночку, упорно и мрачно пробирается через курган, где находит первую Черную Книгу. Некоторое время Джон глазел на зловещий обливионский том, тихо лежавший на полу, а потом увидел, как двойник вываливается из страниц, весь запутанный в черных щупальцах. Зрелище было премерзкое, но что особенно привлекло его внимание, так это отсутствие яркого томика с картинкой. Неужели и эту книжку насоветовал Шеогорат? То-то Херма-Мора так упорно пихает ее Довакину в руки что в прошлом, что в будущем…
Да что же в ней такого, недоумевал Джон. Там ведь просто написано, как высидеть драконье яйцо!..
И она ему не понадобится, если он не вернется домой, обреченно понял Джон. Он не найдет яйцо в руинах Красного Замка, потому что после неудачного облечения он почти наверняка погибнет в Тид-Аран…
И снова его потащило через море к старому замку, где он увидел, что лорд успел изрядно преобразить свои покои - обильно покропил кровью, пристроил в углы дыбу, клетку, а на опустевшем столе разложил всяческие инструменты, среди которых Джон с болезненным смешком обнаружил половник - вещь особенно необходимую вампиру-лорду, способному порвать голыми руками почти кого угодно. Что бы там ни придумал Харкон, он явно относился к этому с заметной иронией.
Свиток по-прежнему небрежно валялся на краю стола, словно был каким-то бесполезным пустяком, а сам лорд расположился в кресле у камина. Он делал вид, что читает, но было похоже, что он просто смотрел в огонь и кого-то ждал. Возможно, уже давно.
Но Джону так долго ждать не пришлось. В дверь поскреблись, лорд сухо сказал: “Войдите!” и в комнате появилась Серана.
- Я просто хотела поговорить, - неуверенно промолвила она, просачиваясь внутрь и вдруг замечая дыбу. - Это зачем?
- Что зачем? - спросил Харкон, не отводя взгляд от огня.
- Дыба…
- А, - равнодушно ответил тот. - Для души. Чего тебе надо?
- Я просто… - снова начала она, проходя в комнату, и снова запнулась: - Кровь тоже для души? Или ты теперь ешь людей?
- Я вампир, - хмыкнул он. - Конечно, я ем людей. Мне плевать на этот скот, пусть отправляются к Молаг Балу.
- Раньше ты был не таким, - вздохнула она.
- “Раньше” было тысячи лет назад.
- А пророчество? - решилась она.
Лорд оживился и повернулся к ней.
- Надеюсь, скоро я смогу его исполнить, - сказал он, глядя мимо дочери, и Джон вдруг понял, что у древнего вампира что-то с глазами. Они выглядели, как и прежде, - горящие кусочки янтаря, - но чтение Древних Свитков даром не проходит. Кажется, теперь Харкон мог как следует разглядеть лишь огонь в камине. Серану, стоявшую в тени, он уже толком и не видел.
